прерией.
Сойер резко осадил коня, а Люк Стейли потянулся за своим “кольтом”. С севера к ним легким галопом направлялись пять всадников с ружьями наперевес.
– Впечатляет, – хмыкнул Люк. – Не будем связываться.
– Нет. Я приехал сюда, чтобы остаться. Узнаем, что им нужно, – ответил Сойер, думая о сумках, набитых золотом.
– Не нравятся они мне, – заявил Люк и положил руку на бедро, поближе к рукоятке “кольта”.
Всадники остановились, хотя никто не опустил ружья. Коренастый мужчина с черными бакенбардами выехал на несколько ярдов вперед.
– Вы нарушаете границы частного владения. Проезжайте дальше, и все будет в порядке. Нам тут не нужны пьяницы, угонщики скота или охотники до чужого добра. – Он смачно выплюнул длинную табачную струю.
– Чьи это земли? – поинтересовался Сойер, горя желанием узнать о судьбе ранчо.
– Это ранчо Торреса, и вам, ребята, тут не место.
– Какого Торреса? Максимо или Рамона?
– Ты знаешь братьев Торрес? – подозрительно сощурился коренастый.
Сойер кивнул, и тот снова выпустил табачную струю.
– Это земли Максимо Торреса. Рамон умер несколько лет назад. Ты кто?
– Скажи хозяину, что Сойер Дэй вернулся, чтобы заявить права на свой участок.
Он развернул коня и двинулся на восток. Известие о смерти Рамона его потрясло. Теперь он понял, отчего Каролина тут не осталась – ее некому было защищать.
– Убирайся с нашей земли! В следующий раз мы не будем тратить время на разговоры! – крикнул ему вслед вожак с бакенбардами.
Люк догнал приятеля и возмущенно произнес:
– Как ты мог повернуться к ним спиной?
– Я же знал, что ты держал их на прицеле, – усмехнулся Сойер.
– Фу, за несколько минут я постарел, считай, на год.
Больше так не шути. Думаешь, она продала землю Торресу?
– Черта с два! Пока ты развлекал городских девиц, я посмотрел книги местной администрации, навел справки и мне сказали, что Каролина уехала в сторону Луизианы.
– Тогда чьи это земли? – спросил Люк.
– Они по- прежнему остались за Каролиной, но там есть и мои участки. – Сойер вернулся на юг, окидывая взглядом расстилавшиеся перед ним бескрайние просторы. – Видимо, она теперь живет в Натчезе.
Он искренне расстроился, что ее нет на ранчо Брендона, хотя, разумеется, не ожидал, что Каролина сделает хозяйство процветающим. Впрочем, твердости ей не занимать, и Сойер бы не удивился, найдя ее тут. В глубине души он всегда надеялся, что она никуда не уедет.
– Если ты собираешься здесь обосноваться, то как быть с теми? – Люк махнул в сторону, куда ускакали бдительные сторожа.
– Разберусь. Закон есть закон, эти земли не принадлежат Торресу, и Максимо об этом знает. Слава Богу, Каролина их не продала. Жаль, что я столько времени отлавливал Ната Сандерсона.
Они долго ехали молча, потом Люк возобновил разговор.
– Тут удивительно легко дышится. Кому-то нравится город, кому-то горы или реки, а мне по душе именно такие места. Земли, откормленный скот – чего еще нужно? Если, конечно, всю скотину не переклеймил Торрес.
– Переклеймить весь скот ему не под силу. Много бегает на воле. Держу пари, на большинстве стоит клеймо Брендона.
– Хотелось бы надеяться, но в любом случае дело может дойти до рукопашной.
– Я остаюсь, – решительно заявил Сойер. – Чувствую, как ноги сами просятся ступить на эту землю.
Он чувствовал еще кое-что, только не собирался говорить. Он был дома. Не важно, где и с кем он провел несколько лет, – Техас он никогда не забывал, как никогда не забывал и Каролину. Воспоминания о ней на удивление крепко засели в его памяти, Сойер начал узнавать отдельные деревья, излучину реки, а когда они переехали узкий Пайн- крик, радость узнавания возросла. Да, это его дом, в чем он так же уверен, как и в том, что вечером солнце зайдет на западе.
Спустя час они выехали к развалинам, где среди пепелища одиноко торчали несколько уцелевших кольев. Сойер придержал коня, не в силах отвести глаз от обугленных руин дома.
– Кто-то уничтожил все до основания, – тихо произнес Люк.
– Команчи, – бросил Сойер. Он соскочил с лошади, чтобы взглянуть на обугленную доску, почти скрытую густой травой. – Каролина бежала отсюда из-за них. В городе я узнал, что они сожгли дом и убили двоих людей. Она, возможно, уехала в Луизиану.
– Я ее не осуждаю, женщине тут не место. Хочешь остановиться здесь?
– Нет. Мы разобьем лагерь на берегу ручья, где я и построю свой дом.
– Не слишком ли ты оптимистичен? – засмеялся Люк.
– Вовсе нет. У меня особое чувство к этому месту. Сойер окинул взглядом развалины, вспоминая, как стоял на крыльце во время свадебной церемонии, как смотрел в огромные зеленые глаза Каролины, простодушно обещавшие ему любовь, ее страстные поцелуи тем вечером. Он с трудом отогнал воспоминания, прищурившись, внимательно оглядел горизонт и лежавшие перед ним просторы.
– Да, я вернулся домой.
На рассвете они взялись за работу – принялись расчищать место под кораль, потом согнали скот, чтобы поклеймитъ бычков и кров. Разыскали их даже быстрее, чем полагал Сойер. А вскоре начались первые неприятности.
Однажды вечером, когда друзья возвращались в новый кораль, Сойер увидел четырех всадников.
– Похоже, к нам гости.
Они придержали лошадей, и через несколько минут Сойер узнал одного из них.
– Кейн Хатфилд. Это не к добру, мы с ним давние враги.
– Здорово, Сойер, – ухмыльнулся тот, поднимая своего жеребца на дыбы. – Слышал, ты вернулся познакомиться с моими работниками. Люк, Бен и Ринго. Парни, это мистер Дэй.
– А это Люк Стейли, – представил друга Сойер, кивнув остальным.
– Хочу перекинуться с тобой парой слов. Ребята, помогите мистеру Стейли загнать стадо в кораль.
Сойер не испытывал ни малейшего доверия к этим подозрительным типам, и когда Люк вопросительно посмотрел на него, он едва заметно кивнул.
– Ну что, отыскал золото, за которым ты вроде уехал в Калифорнию, – спросил Кейн.
– Отыскал.
Теперь вернулся, чтобы заняться скотоводством?
– Собираюсь.
– Ты всегда ценил доллар. Я намереваюсь расширить свое дело и приехал к тебе с выгодным предложением. Два доллара за акр. Я хочу выкупить твою долю.
– Земля не продается.
Кейн улыбнулся до ушей.
– Похоже, ты подзабыл, как тут живется. Тебе здесь совсем не понравится, а южнее есть очень неплохие участки.
– Кейн, я ничего не продаю. Это моя земля, и я хочу на ней обосноваться.
– Ты делаешь ошибку, Сойер. Думаешь, сучка, на которой ты женился, вернется? И не рассчитывай. Она уже всласть навалялась в сене, – доложил Кейн, но Сойер не поддавался искушению врезать ему. – Так что я сделал тебе царское предложение. Соглашайся, потом цена сильно упадет.
– Нет. Эта земля очень хороша для скота.
– Чего не скажешь про людей. Я даю тебе шанс.
Он мгновенно опустил руку на бедро, но Сойер оказался еще быстрее, и пока Кейн выхватывал “кольт”, тот уже взвел курок.
– Шестизарядник на землю, руки на голову. Теперь съездим поглядеть, как твои ребята помогают Люку.
– Могу избавить тебя от хлопот. Два выстрела – сигнал возвращаться.
Сойер дважды пальнул в воздух и снова прицелился в Кейна. Через пару минут появились его люди.
– Убирайся отсюда. И больше не возвращайся.
– Я вернусь, Сойер, запомни. Через год в это время тебя здесь уже не будет. – Кейн хлестнул жеребца, и вся шайка галопом унеслась на юг.
– Как только раздались выстрелы, парни тут же свалили, – удивился Люк. – Я так и не понял, чего они хотели.
– Кейн предлагал купить у меня землю.
– А ты?
– Отказался. Но он наверняка не успокоится. Пожалуй, стоит нанять еще нескольких работников. В конце недели съездим в Раскин, потом в Низину. Кстати, пополним запасы и немного отдохнем.
– В прошлый раз мне понравилось. А что это за место? – Поселение возле форта Гриффин, у подножия Губернаторского холма. Его называют то Низина, то Дно или просто Гриффин. Там всего одна крохотная лавка, пара-тройка семей да мельница.
– Тебе лучше нанять побольше народу, – серьезно ответил Люк. – Ты сидишь на пороховой бочке.
Сойер вспомнил его слова, когда приехал в Низину. Главная улица тянулась от подножия холма к реке; по обеим сторонам вплотную друг к другу стояли игорные дома, салуны, забегаловки и лавки. Сойер поразился, насколько разрослось поселение за время его отсутствия.
В скобяной лавке, где покупал нужный инструмент, он встретил Фабиану Торрес.
На ней было голубое шерстяное платье и кокетливая голубая шляпка.
– Сойер Дэй, – протянула она, шагнув к нему.
– Фабиана, ты стала еще красивее. Не думал, что такое возможно.
– Ты единственный мужчина в этом городе, который решился сказать мне комплимент. – Фабиана застенчиво потупилась.
– Просто я не боюсь Максимо. К тому же говорю то, что есть. Как Джастин?
– Растет настоящим мужчиной. Ты живешь на ранчо один, без женщины?
– Угу. Больше детей не завела?
– Нет, – равнодушно качнула головой Фабиана, и он понял, что именно этого ей и хотелось. – Будет время, загляни. Поболтаем, как в старые времена.
– Хочешь, чтобы меня поскорее застрелили? – усмехнулся Сойер. – Твой муж и шагу не даст мне ступить.
– Тогда приходи, когда Максимо не будет дома.
– Ты ничуть не изменилась.
– Напротив! Такое я не сказала бы здесь никому, – все ужасно боятся Максимо. Но ты, по-моему, не боишься самого дьявола.
– Почему же, очень даже боюсь. – Сойер по-настоящему боялся лишь одного человека –
