'Три линкора! - с ужасом подумал Ник. - Три линкора смогут раздавить базу так же, как мы раздавили их корабли. Неужели все зря? Неужели Рай заселят эти яйценесущие убийцы. Должен же быть хоть какой-то выход!' - Выход один, уходить, - сказала Райс, и очнувшийся Ник понял, что последние слова сказал вслух.
- А как же Рай? Мы отдадим им единственную пригодную для жизни во всей Галактике планету?
- Придется ею пожертвовать. Человечество многим жертвовало за эти три с половиной тысячи лет.
- Это и плохо. Я не хочу оставлять Рай. Я буду сражаться с ними до последнего вздоха.
- Не будете. Через два с половиной часа мы стартуем.
- Я хочу вернуться на планету.
Райс поднялась с кресла, и, чуть вздернув вверх голову резким тоном сказала: - Нет!
- Я не могу оставить на планете своих детей! Я за них отвечаю.
- Поздно, мы не успеем их подобрать. Вспомните третий пункт правил Муравейника.
- Я и не собираюсь их забирать, я хочу их защищать.
- Я сказала нет! Выполняйте приказ, лейтенант!
- Майор, а не лейтенант!
- Хорошо, майор! - она уже кипела от злости. - Я приказываю вам покинуть рубку, и занять свое место согласно штатному расписанию!
- У меня нет штатного расписания! Я не числюсь в вашем экипаже! Мое место - там, - он ткнул пальцем куда-то вниз, - в Раю. Я буду его защищать, чего бы этого мне не стоило!
- Ну что ж, майор Ник Холт! Не хотите по хорошему, сделаем по плохому.
Агни нажала на какую-то кнопку и в дверях рубки показались два рослых десантника и сержант, командир караула.
- Сержант! - обратилась Райс Агни к нему, - Арестуйте этого человека, и проводите его на гауптвахту, в одиночную камеру.
- Даже так? - удивился Ник, пристально глядя в черные глаза своего неожиданного врага.
- Да! - это прозвучало уже с издевательским вызовом. - Вы отвыкли от дисциплины, майор. Я вас к ней снова приучу.
Кипящего от гнева Ника вывели за руки, и после короткой прогулки по крейсеру препроводили в одиночку гауптвахты. Это была небольшая клетушка размером два на два, обитая скользким белым пластиком. Сгоряча Холт пару раз саданул по нему кулаком, но боли не почувствовал. Мысли его кипели, он не мог ни на чем сосредоточится. Когда он все же постарался взять себя в руки, то открылась дверь, и к нему втолкнули Еву.
- Ник! - вскрикнула та, поднимаясь с пола. - Они забрали у меня Третьего!
- Куда? - ошеломленно спросил Холт.
- Не знаю! Пришли трое десантников, две фурии из подсобных рабочих, его отобрали, а меня проводили сюда.
- А где Первый, Пятый?
- Не знаю. Первого я мельком видела с какой-то рыжей девицей, а Пятого не видела уже несколько дней. Он кажется совсем переселился к десантникам. Ник, что случилось? Почему с нами так поступают?!
- Плохо дело! Она не хочет нас отпускать в Рай.
- Кто она?
- Райс Агни. Она теперь здесь за главного.
Он глянул на часы.
- Через два часа они стартуют в Метрополию.
- А как же дети? Первая, Шестой, Третья?
- Я тоже ей про это говорил. Она и слышать ничего не хочет. Она нас просто не понимает! Она же никого ни растила, ни кормила! Для нее дети, это промежуточный этап в жизни! Суровая необходимость действительности!
Чуть остыв Ник подсел к жене, посмотрел сбоку на ее понурое лицо, обнял.
- Надо попробовать связаться с Третьим. Давай вместе.
Ева кивнула головой, они даже закрыли глаза, сосредоточились. Минуты через две Ева воскликнула.
- Я слышу его!
- А я нет, - озадачился Холт. - Где он находится?
Ева чуть помолчала, потом спросила: - Опиши это место.
- Что? - не понял Ник.
- Я не тебе, не мешай!
Она немного помолчала, потом рассмеялась.
- Представляешь, они затолкали его в детскую комнату роддома. Он лежит рядом с новорожденными, и его пытаются кормить детской смесью.
- Где это? - нетерпеливо спросил Ник.
- Желтый сектор, каюта номер сорок.
- Пусть свяжется с Первым и Пятым и объяснит им всю ситуацию.
- Хорошо, он сделает это. Но нужно время.
Ева замолчала и прикрыв глаза ткнулась в плечо Холта.
- Ничего, все будет хорошо, - сказал тот, поглаживая Еву по голове.
В это самое время Пятый в спортзале боролся сразу с тремя десантниками. Как ни пытались соперники его повалить, но Пятый сопел, кряхтел, но не поддавался, а только время от времени расшвыривал своих соперников в разные стороны, к вящему восторгу многочисленных зрителей. Появление незнакомого чернокожего сержанта с двумя рядовыми он воспринял как должное, его удивил только странный, прищуренный взгляд, который бросил на него незнакомец. Еще минут пять Малыш возился со своими друзьями, потом те выдохлись, и оставили свое веселое занятие. Третий связался с ним, когда Пятый пил воду. Новости, рассказанные старшим братом, настолько ошеломили Пятого, что он просто выпил пятилитровую баклажку воды, что вызвало взрыв восторга у своих новых друзей. Десантники всегда обожали людей сильных, культ тела был возведен у них в религию, и для товарищей по роте Пятый уже стал если не богом, то его наместником на корабле.
- Пять литров воды за раз! Как говоришь, тебя называют родители? спросил, похлопывая его по плечу сержант Никс.
- Малыш.
Это слово вызвало новый всплеск восторга и хохота.
- Совсем маленький!
- Просто крохотный!
- Малышка!
Пятый понял, что стоит ему выйти из спортзала, и его просто арестуют. Сейчас побоятся, а потом возьмут. Он освободился от объятий Сержанта и сказал: - Так, теперь я пойду, отолью все лишнее.
- Можете его не ждать! - кричала ему вслед десантура. - А то если ты столько же выльешь, сколько выпил!...
Пятый с улыбкой вошел в туалет, действительно справил свое дело, а потом подошел к задней стенке, внимательно ее осмотрел. Это оказался пластик толщиной миллиметров десять. Он нажал двумя руками, пластик жалобно затрещал, и лопнул. Разодрав дыру побольше Пятый оказался в душе, где на него с изумлением таращила глаза какая-то женщина.
- Извиняюсь, - буркнул Малыш, и проследовал мимо окаменевшей купальщицы к выходу. Здесь он уже торопился, бежал изо всех сил. Дорогу на гауптвахту он знал отлично, за время пребывания на крейсере осваивал ее дважды. Так что уже через три минуты был около стальной двери. Порядки он знал хорошо, и глянув на часы, постучал в двери.
- Смена! - крикнул он.
До смены действительно оставалось три минуты, и поэтому дежурный десантник без всякого сомнения
