- Наладил?
- Нет. Только прием. Передатчику хана.
Иванович слышал наш разговор. Подойдя к нему, Лейтенант спросил:
- Ну, теперь-то ты расскажешь нам, как все было на самом деле?
- Да чего уж теперь скрывать... Одной ногой уже там...
АФЕРА
Иванович попросил, чтобы ему приподняли голову. Говорил мастер с трудом. Обгоревшие губы потрескались, и сквозь черноту кожи чуть сочилась кровь и виднелось розовое мясо.
- Все это задумал какой-то башковитый мужик в Москве. Деньги сейчас ничто, а золото есть золото, оно, как известно, не ржавеет. Разрешение мы получили как раз через него, эту, как ее,... лицензию. Все задумывалось просто: золото артель добывает, но государству не сдает. Как раз Селиванов заболел, к руководству подтолкнули Мациевича. А у него действительно вызов в Израиль пришел, там его уже ждали жена и дочь... Но его прижали, сказали: 'Если хочешь увидеть землю обетованную, то откупайся золотом'.
- А с нами как? - перебил его Андрей.
- Да что вас... Вас должны были здесь оставить. Прилетел бы вертолет, забрал меня, золото, вроде как на совещание. Ну, а вас бы еще рекультивацией заниматься оставили.
- А потом?
- А что потом... Продуктов полно, до зимы бы перекантовались, а там по зимнику выбрались к людям. Только не было бы ни золота, ни начальства, от них даже запаха бы не осталось. Специально таких подбирали, чтобы родня раньше времени шум не подняла.
Мы с Андреем переглянулись. Стала понятна вся эта история с анкетами.
- А как же все остальные? Неужели в артеле все повязаны? А как милиция? Все-таки шестьдесят человек в тайгу завезли, неужели никто бы не хватился? разгорячился Андрей.
Иванович снова скривил губы в подобии улыбки.
- Чудак ты, Андрей. Ну завезли в одном месте, вывезли в другом. Мациевич был мастак по таким делам. Недаром за пять лет целое состояние огреб, бумажки перебирая. Ну, а кто слишком глубоко нос совал, тех укорачивали. Селиванова,
похоже, убрали, главмеха, еще парочку стариков из конторы. Ну, этим Бурый занимался и его головорезы.
- Кто это, Бурый? - снова спросил Андрей.
- Бурый это Бурый... Серьезный человек. Вор в законе. Это он 'убедил' Мациевича остаться до сентября.
- Что ж он, такой страшный? - хмыкнул я. Чапай, несмотря на нестерпимую боль, повернул голову и посмотрел на меня.
- Не дай тебе Боже увидеть Бурого... Он так не страшный, мочки уха только нет, пулей отшибло при побеге, да нервный тик лицо иногда дергает. Но у него принцип простой - свидетелей не должно быть. Это он меня сюда пристроил... Сидел я с ним в свое время, про золото ему рассказывал. Вот он и вспомнил, вызвал. А меня тут черт попутал, с Витькой связался.
- С каким Витькой? - не понял Андрей.
- Да видели вы его, с Куцым приезжал. Он как раз на пятерик оттянулся, с зоны вместе вышли... Ему недаром на зоне кликуху Пушка дали, у него в башке только одно было: пушку в руку, и вперед... Так вот, Витька решил у самого Бурого кусок оторвать. План был простой. Раз в месяц вертолет, облетая участки, забирает золото. Когда это будет происходить в последний раз, мы бы его и захватили...
- Кто мы?
- Я, Куцый, Федька и Витька.
- А почему в последний раз? - не понял я. - Можно было и в июне вертолет угнать?
- Зачем? Шуму бы много было. Милицию бы на ноги подняли, все бы перекрыли. Как я понял, уже в начале августа уничтожили все личные дела артельщиков, даже списки бригад. Мациевичу и Бурому не с руки было поднимать шум в сентябре. У них могли отобрать и остальное золото, то, что добыли раньше. Витька все точно просчитал... Оружие тоже он добыл, автоматы, гранаты, весь арсенал. Пропал вертолет, и все тут. Да только Куцый нас подвел. Сволочной он мужик, к тому же жадный. Как про золото услышал, аж затрясся весь. А у него был один бзик - как нажрется, в грехах каяться начинает. Я про это знал, но Витьку не предупредил, не думал, что они там такую свистопляску затеют, оглоблю в задницу этому Рыжему. А тут они с золотом пустышку вытянули. На банкете по этому делу он и завел свою исповедь. Сначала о том, как по пьянке жену свою топором зарубил, а потом и о том, что мы задумали, рассказал, дурак! Те сначала не поверили, а как дошло до мужиков, давай метелить его всей бригадой. Витьку подняли, тот уже в отключке был к этому времени, в вагончике валялся. Ему допрос с пристрастием устроили. Но он отбился, успел добежать до вагончика, да и положил всех. Куцего не грохнул только потому, что подумал что тот уже дуба дал...
Иванович замолчал. По лицу мастера я понял, что действие наркотика подходит к концу, силы его были на исходе.
Увидев, что я беру шприц, Иванович остановил меня:
- Не надо, сейчас дораскажу, а потом вкатишь, а то за разговорами быстрей кайф проходит.
Он немного помолчал, прикрыв глаза почерневшими веками, потом продолжил:
- Да, никаких кладовщиков в штате бригады не предусматривалось, это уже мы с Витькой придумали. Он потом себя за простого рабочего выдал... Защищал бригадира, и все тут...
- А что Мациевич? - снова перебил его Андрей.
- А ему что остается? Прикрыл все, спустил на тормозах. Куцего и Витьку под опеку Бурого. Тот чуть было не грохнул их обоих, но Пушка форс держал... Понравился пахану. Тот его даже в охрану взял...
- А кто стрелял из вертолета? - спросил я.
Чапай, превозмогая жуткую боль, даже рассмеялся.
- А ты, Лейтенант, тоже не понял? - спросил он.
- Неужели Витька? - немного помедлив, спросил Андрей.
- Конечно. Они золото должны были забрать, у нас и у третьей бригады. Оно где-то там, сгорело в вертолете... Второго охранника он убрал перед самой посадкой. Я как только увидел его в салоне, все понял. Вот только убраться подальше не успел...
- Зачем ему это было надо?
- Вот это не знаю. Может, хотел свой план до конца довести, а может, решил, Бурый хочет братишку ментам сдать.
- Какого братишку? - не понял Андрей.
- Как какого? Я что, не говорил, что Федька ему брат?..
Я невольно вспомнил мелькнувшую в тот памятный день мысль о поразительном сходстве этих выродков... Оказывается, я был недалек от истины.
- Думаю, - продолжал мастер, - у него все-таки нервы не выдержали, психопат, он и есть психопат. Федька...пожиже его был. Он на мелочах всяких подрывался: то шапку снимет, то порежет кого по пьянке. И поспокойней держался. А Пушка тот
отморозок...
Иванович, замолчав, прикрыл глаза и застонал. Андрей наклонился над ним.
- Послушай, как думаешь, завтра кто к нам прилетит первый, милиция или ваши?
- Конечно, наши, - с трудом ответил мастер. - Я даже знаю кто... Бурый... со своими варнаками. Ходили слухи, что он купил начальника районной милиции...
Тут он застонал сильней и, повернувшись лицом ко мне, проговорил чуть слышно:
- Коли, Юрик, нет сил терпеть...
НА РАСПУТЬЕ.
Незаметно стемнело. Мы перенесли Иваныча на его матрасе в вагончик и положили на стол в бывшей кладовке. Потом втроем перенесли оставшиеся трупы ко всей бригаде. Класть пришлось уже друг на друга, но, думаю, они на нас не обиделись. Ужинать после пережитого не захотелось... Уже в сумерках мы прошлись по догоревшему пепелищу. Огонь еще чуть тлел под вертолетом, да все выгоревшее поле пропиталось особым, неприятным запахом горелого мяса. Андрея прежде всего интересовало оружие. Он долго возился с обгоревшими без прикладов автоматами, потом безнадежно махнул рукой. Уже в темноте мы
