Чижиком, стараясь не обременять собой и без того хлопотную ситуацию. После нескольких перебежек они оказались в полупустом последнем вагоне. Парня не было.
Коша с облегчением вздохнула.
Вагон мотал людей из стороны в сторону. Они все с отсутствующими лицами смотрели прямо перед собой. Ее поразило ощущение какого-то вдруг окружившего только их двоих одиночества.
- Я думал о тебе все время. - шепнул Чижик.
Он наклонился и осторожно прикоснулся щекой к растрепанным Кошиным волосам.
Она улыбнулась и спросила:
- Мы убежали?
- Не знаю, - Чижик дернул бровями. - Может быть. Хотя он может ехать в соседнем вагоне.
Коша вдруг вспомнила, как это бывает в кино и сказала:
- Чижик! А если нам пойти в разные стороны, он ведь не разделится! Это глупо, что мы идем вместе, в кино всегда уходят в разные стороны!
Чижик поморщился:
- Не говори глупостей!
- Разве это глупость?
- Я не могу тебя оставить... Ты не справишься одна. Не грусти! Отобьемся. Только не отставай.
Он прижал ее к Лох-Несскому чудовищу.
- Чижик!
- Да?
- У Лох-Несского чудовища очень теплая шкурка... - грустно сказала Коша. - И еще... Я не знаю, что ты делаешь - плохое это или хорошее. Но мне все равно. Я хочу, чтобы ты был... Чижик... Я видела черную кошку.
Чижик прикоснулся губами к Кошиному уху.
- Глупости. Возьми у меня ПМ. - сказал он еле слышно.
Она пролезла рукой к нему за пазуху, вытащила пистолет и незаметно сунула к себе за брючный пояс, прикрыв сверху балахоном, порадовавшись тому, что одела правильную одежду.
Со стороны они выглядели обычной влюбленной парочкой.
- Чижик. Я его там видела!
- Где? - переспросил Чижик, но тут же догадался. - А... Плохо.
Она не стала спрашивать почему, дорожа объятиями Несси.
- Чижик! Ну скажи мне про твою девушку! Ты же обещал!
- Я не хотел тебе говорить, потому что он тоже появлялся у нее в зеркале. Тоже сначала паук, потом он. Или сразу он. Из-за спины. Я не понимал. Думал - это просто игра воображения. Сумерки. И так далее. Однажды она разбила стекло, порезала все вены. Все кончилось очень плохо. Когда, я пришел к ней. Ее уже не было. Только пустое тело. Я не хотел тебя пугать, поэтому ничего не сказал. И я остался у тебя ночью на всякий случай, чтобы если что, помочь тебе.
- А теперь?
- А теперь я хочу, чтобы ты знала, что это опасно.
- Хм... Вот как, - Коша с облегчением вздохнула.
- Я говорил тебе. Не думай обо мне плохо... - Чижик снова улыбнулся ей. И в глубине его лучистых глаз промелькнула усталость долгой ответственности.
- Да. Прости, - сказала Коша. - Я виновата. Я запятнала себя подозрениями.
На конечной станции Чижик выпихнул Кошу из вагона.
- Иди вперед! Быстро!
Он оглянулся - из соседнего вагона выбежал малыш. Парень уже давно не скрывался. Он бегом бежал по платформе, решительно расталкивая негустую толпу. Коша с Чижиком рванули вверх по эскалатору.
- А зачем ему это?
- Не знаю... Это я и хочу узнать, прежде чем разделаться.
На улице Чижик устремился к корпусу заброшенного завода.
Сквозь пролом в бетонном заборе они проникли на заросшую высоким бурьяном территорию. Раздался выстрел.
- Черт! - крикнул Чижик. - Доставай ствол!
Он остановился и выстрелил в преследователя, лицо которого показалось из-за измазанного битумом бака.
Коша передернула затвор и вдруг успокоилась. Она подняла вытянутую руку, прижав плечо к щеке, и, когда обрез мушки совпал с обрезом прицела, плавно потянула пальцем курок. Лицо спряталось за баком.
Чижик пропустил Кошу вперед, в темноту дверного проема, выстрелил и кинулся следом. Пустота завода словно обрадовалась звуку шагов и выстрелов и принялась с хохотом повторять. Отстреливаясь, они побежали по лестнице. На последнем этаже попали в длинный темный коридор. Под ногами скользко хрустели стекла. Отстреливались, прячась за раскрытые железные двери.
Пространство наклонилось, сгустилось в плотный темный ком, и Коша упала. Чижик остановился, чтобы прикрыть, и тут же поймал пулю в шею. Его отшвырнуло к стене. Коша поднялась с пола с окровавленным коленом, понимая, что произошло что-то непоправимое.
- Чижик! - отчаянно крикнула она, видя его сползающим по стене.
Маленький гаденыш приближался со злой улыбкой. Коша выдавила спуск. Тихий щелчок - кончились патроны. Она бросила пистолет на пол и инстинктивно схватила обломок арматуры, надеясь воспользоваться уроками Рони.
По белому лицу, и по шее Чижика широкой струей текла кровь. На губах пузырилась алая пена. Горло. Гаденыш прострелил ему горло.
Гадкий малыш отшвырнул пушку - тоже кончились патроны.
Чижик вяло шевельнул пальцами.
Коша выставила прут вперед. Малыш усмехнулся и сделал шаг навстречу. Коша поняла, что прут это большая глупость и разжала пальцы - железяка брякнула на пол. Первую атаку она отбила достойно - малыш отлетел до самой стены.
- Ух ты!? - сказал он удивленно и в его движениях появилась собранность.
Второй раз ей не удалось так легко отделаться. Гаденыш успел вцепиться в одежду. От досады она принялась нещадно лупить его по морде - разбила нос. Малыш разозлился и свободной рукой крепко поддал в солнечное сплетение. Легкие сжались и перестали дышать. Коша повисла тряпочкой. Гад припер ее к стене и начал душить, прижимая горло предплечьем. Почему-то она никак не могла отвести взгляда от его разбитого носа, из которого текли два черных ручья.
Ослепительная вспышка.
Рука гаденыша ослабла. Он обмяк и шагнул куда-то вперед мимо Коши.
Пистолет выпал из руки Чижика. Мгновенный теплый взгляд блеснул из-под полуприкрытых век и потух. Наступила беспросветная одинокая тишина. Пустота завода все еще утробно стонала, истерзанная звуками выстрелов. Коша сделала шаг - стекло оглушительно хрустнуло под подошвой.
- Чижик! - позвала девушка, но было поздно.
Раненый перестал дышать. Его лицо стало лицом абсолютно чужой восковой куклы. Коша тронула бледную кожу над сонной артерией - пульса не было. Она отвернулась. Невыносимая грусть стиснула тугим кольцом горло. Коша отгоняла чувства, боясь, что не вынесет их. Встала, огляделась - малыш тоже был готов.
Несколько минут она соображала, как поступить, не в силах отвести глаз от Чижика. Она старалась убедить себя глазами, что все поздно и никто уже ему не поможет. Плотный глухой туман отделил ее от остального мира.
- Мыть стаканы... - сказала она сама себе.
С дальних этажей послышались детские голоса. В конце коридора впереди хрустнуло стекло. Коша резко подняла голову - на расстоянии пятнадцати метров перед ней стояла черная фигура с крупной лысой головой. Лоб наискось прочерчивал свежий розовый шрам.
