Седовласый почувствовал, что рассудок покидает его. Он тяжело опустился на стул и сжал руками виски. Какие-то тени зашныряли по углам скудно освещенного кабинета.
'Так вот, значит, как с ума сходят, - пронеслась в его голове шальная мысль. - Мамочки, не хочу.., не дай бог.., не дай господь сойти с ума... Как там - уж лучше посох и сума.., о - На сегодня - все, - слабо проговорил седовласый, не ощущая ничего, кроме колыхавшейся в голове мутной боли, приема нет...
'В отпуск мне надо, - подумал он еще, когда старушки покинули кабинет, - или на пенсию... Хотя нет. На пенсию еще рано...'
***
- Все-таки не понимаю, - проговорила Даша, шагая рядом со мной по совершенно пустынному коридору загородной клиники, - зачем тебе понадобился этот маскарад?
- Так, - я пожала плечами, - мне вдруг показалось, что тот.., кто устроил все эти штуки с похищениями и тому подобное.., внимательно следит за нами. За каждым нашим шагом. Понимаешь? Это как паутина, которой опутано все вокруг...
- Нет, - призналась Даша, - все еще не понимаю...
- Неважно, - сказала я, - просто подумала о том, что нужно запутать следы. Чем непонятнее, тем лучше.
- Вот уж не знаю, - проговорила Даша и ступила на первую ступеньку лестницы, ведущей к первому этажу, - я вообще ничего не понимаю. Ты сказала, чтобы я заглянула в дверь и изобразила из себя старушку - я и изобразила. Неужели этот врач и в самом деле принял меня за старуху? Вроде, я не так плохо выгляжу.
- Принял, принял, - уверила я Дашу, - как и меня. Обыкновенное внушение. Если он нас увидит еще раз, ни за что не узнает.
- А по-моему, - сказала Даша, - проще было бы загипнотизировать его, как и охранников. И он без лишних вопросов выдал бы нам интересующие сведения. Кстати, как ты можешь быть уверена, что он дал тебе адрес того Пети, который нам нужен?
- На медицинской карточке фотография, - объяснила я, - а на фотографии, как ты догадываешься, тот самый Петя.
- А он...
- А он как две капли воды похож на нашего Васика, - сказала я.
Даша неопределенно качнула головой.
- Ты не стерла память этого врача? - спросила она у меня.
- Нет.
- Почему? - удивилась Даша, - ведь он теперь может сказать, что искали...
- Ну, то, что он кому-нибудь что-нибудь скажет, - проговорила я, - это исключено. Насколько я понимаю, ему вообще запрещено давать какие-либо сведения о пациентах. Но.., я уже тебе говорила, что меня не покидает ощущение того, что за нами кто-то следит.
Даша непроизвольно оглянулась.
- Ага, - тихо сказала она, - может быть...
Мы спустились на первый этаж и прошли мимо спящего охранника. Глаза его были неподвижны и уставлены в белый потолок больничного холла.
Сейчас четыре утра? Так вот, он проснется примерно часам к восьми. Как и те пятеро у входа, что, словно каменные, сидят вдоль стен в своей каморке.
- Странно, - снова проговорила Даша.
- Ты о чем?
- Так все легко получилось, - задумчиво произнесла она, - архив... Странно, что в такой клинике, где охраны полно и ворота закрыты до утра, доступ к архивам с карточками совершенно свободен.
- Как говорится, и на старуху бывает проруха, - заметила я, - всего учесть нельзя.
Однако нехорошее предчувствие кольнуло меня тогда.
Глава 9
Васик вышел из больницы, когда начало уже светать. Солнце еще не взошло, но непроглядная ночная тьма, почему-то казавшаяся чернильной и кромешной в эту ночь, стала понемногу рассеиваться.
Нина спала после очередной дозы препарата. Она очень ослабела за время свидания с Васиком и врачи попросили его хотя бы день не беспокоить Нину.
Васик опустил руку в карман, чтобы достать зажигалку, да так и застыл, о чем-то тяжело задумавшись. Потом все-таки достал ее, щелкнул и снова замер, глядя на колеблющееся пламя. Сигарету он теребил в пальцах, пока не переломил пополам. Достав другую, он приблизил ее к огоньку и так держал, пока кончик сигареты не затлел красным.
Рассеянно затянувшись, Васик опустил зажигалку обратно в карман и пошел к своей машине.
Через полчаса он уже въезжал во двор своего дома, остановил машину у подъезда и вышел.
На лавочке у подъезда сидели трое.
Едва дверца машины за спиной Васика, закрывшись, хлопнула, трое переглянулись, поднялись с лавочки и загородили ему дорогу.
Он почти не видел их лиц в предутренней темноте, да и не интересовали его их лица, а когда один из них спросил его: 'Куда направляешься?' - он ничего не ответил.
- Тебе говорят, - нарочито гнусавым голосом проговорил второй. - Ты чего тут делаешь?
- Я живу в этом доме, - ответил Васик и затянулся сигаретой.
- Врет, - сказал третий.
Васик почувствовал вдруг, как у него похолодела спина.
'Вот оно, опять начинается, - подумал он. - Кто они такие? Да кто же еще, как не пособники похитителей моего сына! Кто еще может ждать меня в такую рань у подъезда?.. Только какие-то они очень странные. Под ногами пустые бутылки водки, и сами небритые, мутноглазые... За версту несет перегарищем. Обыкновенные алкаши, которым похмелиться не на что, поэтому и пристали, но... Конспирация?'
- Чего ты тут делаешь? - снова спросил гнусавый и икнул. - Домой, говоришь, идешь? Так за проход платить надо, понял? Давай стольник, а то не пустим в подъезд...
'Не то, - понял Васик, - какие же это похитители? Обыкновенные гопники...'
Ему не хотелось больше разговаривать. Он отодвинул плечом того, который стоял ближе к нему, и направился к кодовой двери, ведущей в подъезд. У самой двери Васик задержался, обернулся и, разжав губы, выпустил на волю давно рвущееся у него из кишок матерное проклятие.
Трое на мгновение опешили, потом один из них гнусаво проговорил, напряженно выжевывая слова:
- Да это он.., только, кажись, охренел, в натуре, бес... За такой беспредел отвечают...
Васик успел уже открыть дверь, когда трое, выйдя из ступора от его мата, побежали к нему.
Он остановился, не поворачиваясь, и напряженно вслушивался в топот бегущих ног. Холодная ярость залила все его существо. И когда первый из бегущих подобрался к нему почти вплотную, Васик резко развернулся, сжимая кулак для удара.
- От сука, - плаксиво проговорил парень, потирая ушибленную руку, псих, что ли?..
Васик шагнул к нему, но тот с неожиданным для пьяного человека проворством отскочил в сторону, переглянувшись усмешливо с тем, кто успел зайти Васику за спину.
Васик едва успел обернуться, но это уже не помогло - дверь в подъезд прыгнула и перевернулась, асфальтовая дорога выгнулась горбом - автомашины, словно игрушечные, посыпались с нее, темнеющее небо кувырком полетело перед глазами Васика.
Резко уйдя в сторону, чтобы спастись от второго удара того, который зашел сзади, Васик прыжком поднялся на ноги и, прежде чем прижаться спиной к стене, кулаком размозжил ему нос.
Утвердившись у стены подъезда, Васик почти наугад выбрасывал сжатые кулаки - первый удар по затылку здорово выбил его из колеи - в глазах основательно плыло, и в голове жарко гудело, как в топке паровоза.
Слева от Васика мелькнуло узкое лезвие ножа. Он метнулся в сторону, потом мгновенно вернувшись на исходную позицию, перехватил руку, сжимавшую нож, и с силой рванул на себя.
Нож звякнул об асфальт и откатился куда-то в сторону.
'Получилось! - взметнулось в голове у Васика. - Гады проклятые!'
Ярость терзала его. Трое парней, неожиданным образом превратившиеся в виновников всех несчастий
