Быстро домчались, здесь было недалеко.
- Ах, вот куда мы ехали,- сказал я.
- Да, молодой человек, мы ехали туда.
Тогда я накрыл ее руку своей и задал настоящий вопрос, потому что пришло время:
- Долго ты будешь из меня дурака делать?
А потом я смачно, со вкусом смеялся. Она ждала. Ее рука была живой и теплой. Я сказал - с предельной честностью:
- Пока что я знаю одно, красавица. В своем натуральном виде, в том, в котором ты являлась мне на пляже или у здания Госсовета, ты нравилась мне гораздо больше. Худенькая и молоденькая, в самую точку. Жуть, как обидно наблюдать тебя в образе толстой старушенции, пусть и в брючках. Что за недоверие? О конечно, чудеса современной трансформации и все такое. Только зачем прелестной девушке себя искусственно старить, когда рядом такой деликатный мужчина?
Она улыбалась широко и агрессивно, как киноактриса с американского голопортрета. Четыре сантиметра между рядами зубов. Одним движением она поставила машину на стоянку, втиснувшись между фургоном и мотоциклом, а я тем временем закончил речь:
- Люблю сказки. Я от дяди Оскара ушел, я от папы Марии ушел. А дураком быть не люблю... Сознайся, колобок, это ведь ты стащила артефакт внеземного происхождения из подземного хранилища МУКСа? Некрасиво, прямо из-под носа у директора. Хоть 'буквой' это назови, хоть 'цифрой'. Так что не пора ли тебе начать откликаться на свое природное имя, агент Рэй?
- Умный,- сказала наконец Рэй.- Ну, и как ты догадался?
На площади перед главными воротами было довольно много транспорта: автомобили, автобусы, мотоциклы, вертолеты, но особенно много было велосипедов. Несмотря на поздний (ранний?) час, жизнь в Университете, как видно, кипела. Народ не спал.
- И где ваш знаменитый холм?! - капризно воскликнул я.Не вижу никакого холма.
Пока я вытаскивал из машины Юрия, Рэй не теряла времени: затемнив окна, она успела вернуть себе прежний облик, превратилась из пожилой толстушки в стройное и опасно юное создание. Была она теперь в шортиках, в кислотной маечке и теннисных туфельках. Царевна-лягушка. Сброшенную кожу она аккуратно разложила на заднем сиденье; я старался не смотреть, потому что зрелище было не из приятных. Словно труп мы оставляли - сморщенную, остывшую, высосанную человеческую оболочку, бывшую совсем недавно старушкой с седыми кудрями. Фильм ужасов. Уникальный был маскировочный комплект, если даже Оскар с его спецами не распознали обман и не бросились сдирать с ненавистной предательницы вторую кожу. Моей царевне-лягушке оставалось только подправить цвет глаз, навесить на себя бусы и браслеты, чтобы полимерные стыки в глаза не бросались,- и хоть в постель к Иванушке-дурачку, то бишь ко мне. Откуда такое техническое могущество у беглого агента? В общем, принцесса была не промах! С тех пор, как я увидел ее возле киоска с кристаллофонами, она не переставала меня удивлять. Это прелестное дитя все умело. Незаурядное актерское мастерство, умение изменять голос и прикус. Плюс ко всему - владение боевой суггестией... Я потрогал руку, которую вчера проткнули спицей; ранки, само собой, оставались на месте, однако больно мне так и не было. Не было мне больно, и все тут. Чему только их не учат в нынешних разведшколах!
Я снова взял Юрия на руки (иногда он разлеплял глаза, виновато посматривая на меня), и мы двинулись. Вход был рядом. Возле облицованной мрамором прямоугольной арки с колоннами дежурил молодой парень - в белой с золотом форменной рубашке, выдававшей в нем принадлежность к таможенному управлению. Был этот таможенник мне знаком: не кто иной как он обыскивал вчерашним утром мой багаж в поисках контрабандной водки.
- Граница на замке! - приветствовал я его.- Вы и здесь служите?
- Я здесь учусь,- вежливо откликнулся он.- На заочном.
- Досматривать нас будете? - кротко спросил я.- Если да, начинайте с нее.- Я показал на Рэй. В маечке она хорошо смотрелась.
Мы прошли сквозь турникеты. От шуток, если честно, меня уже тошнило, организм требовал хоть чего- то серьезного, и тогда я осведомился:
- Ты веришь, что есть на свете машинка, которая изменяет реальность уже не в твоей голове, а вокруг тебя?
- Суперслег,- она усмехнулась.- Единственная и настоящая игрушка Оскара Пеблбриджа. Он так печется о чистоте человеческой истории, что хочешь не хочешь, а задумаешься, зачем ему эта штука нужна на самом деле.
- Я спросил не про Пеблбриджа,- терпеливо сказал я.
- Да, бесспорно. Мне тоже не нравится словечко 'суперслег',- энергично откликнулась Рэй.- Совершенная бессмыслица. Вроде 'супермена'. Возьмем, к примеру, Жилина, который вот уже сутки ведет себя аккурат как супермен и все-то у него при этом получается. Хотя отродясь он таким не был! И вообще, сам он всей душой ненавидит таких жлобов и хамов, мы-то с вами это хорошо знаем. Где здесь смысл?
Смысла не было. Меня на миг повело - как давеча на пляже. Потому что я давно уже думал о том, о чем сейчас услышал, потому что дурацкое чувство сделанности, фальшивой яркости прошедших дня и ночи становилось с каждым часом все болезненнее.
- Мне кажется, Ваня, кто-то сильно захотел увидеть тебя таким,- ответила ведьмочка на свой же вопрос.- А тебе как кажется?
- Так вот для чего понадобилась комедия на пляже! - сообразил я.- Для того, чтобы сейчас сказать мне все это. Вы пытаетесь свести меня с ума, сеньорита?
- Почему комедия? Рука болит, нет? Так что думай.
- Думать - тяжелая работа,- пожаловался я.- Мы ведь не про руку говорим. Про слег. Думать и говорить про слег - каторжный труд. В 'Кругах рая' я уже высказался по этому поводу до конца, и вдруг появляешься ты, чтобы посеять в моей голове новый сорняк. На пляже, во время нашего бредового разговора, разве не снимали вы с меня рефлексограмму? Для чего возник жуткий образ ванны, из которой я так и не смог вылезти? Очевидно, чтобы проконтролировать в этот момент мои нейрохимические процессы. Я понимаю, вам нужно было знать, полностью ли отпустил меня слег. Но все-таки интересно: какой датчик ты ввела мне при помощи спицы?
- Блеск! - восхитилась она.- Абсурд пожирает своих детей.
- Тест, надеюсь, пройден?
- Тест? Удобная версия. У тебя хорошая психологическая защита, Ваня.
- Если на взморье был не тест, то что? - разозлился я. Рэй, прищурившись, посмотрела на небо.
- Абсурд - это форма доказательства,- неторопливо произнесла она.- Это способ заставить человека взглянуть на все иначе, в том числе на что-нибудь действительно важное. А что для Жилина в этом мире важнее слега? Жилин столько слов, пардон, затупил, чтобы счистить с мира коросту благодушия. Если вдруг выяснится, что причину наших бед он перепутал со следствием, как ему, горемыке, перестроиться?
- Абсурд крепчал,- объявил я.- Глупо врете. Крутитесь, как змея на сковородке, позор.
Она невозмутимо продолжила:
- Согласно придуманной тобой легенде, слег возник из ничего, из ошибки, из неправильного сочетания обыденных вещей, и в этом его главная опасность. Но ведь не так оно было! Даже если изобретение слега обошлось без участия конкретного изобретателя, все равно обязательно был кто-то, кто сначала захотел, чтобы эта штука появилась. Сначала было чье-то желание, а только потом началось движение, представляющее собой цепочку случайных событий. По такому закону все в мире и движется, к твоему сведению. Кем нужно быть, чтобы любое твое желание исполнялось?
- Супругой товарища председателя? - подсказал я.
- Творцом,- возразила она.- Вот о чем... о ком мы говорим.
Смеяться? Плакать? Я вовсе не был уверен, что мне врут; абсурд крепчал - единственно в этом я был уверен.
- Тест пройден,- внезапно подал голос калека, шевельнувшись в моих руках. Ему, похоже, стало лучше.- Маша вот удивлялась, почему Слово выбрало вас, Ваня... Вы простите, я слышал краем уха разговор в машине... Тест вы прошли не вчера, а семь лет назад. Причина вашего участия в этой истории '- тот мир, который сотворило ваше подсознание под воздействием слега. Видите ли... Вы оказались единственным из
