'В НРБ на юбилейные торжества, посвященные юбилею патриаршества православной церкви Болгарии, выехала делегация РПЦ во главе с патриархом Пименом. В состав делегации включены агенты органов КГБ 'Островский', 'Никольский', 'Огнев', 'Сергеев' и оперработник действующего резерва под соответствующим прикрытием сотрудника патриархии'.
'От 'ЛВН' получена информация о некоторых негативных высказываниях члена СП СССР Ю. Корякина во время лекции о творчестве Достоевского в Литинституте'.
'В Финляндию в составе команды баскетболистов направлен агент 'Яковлев'.
А это - год 1984-й:
'В соответствии с планом, утвержденным руководством КГБ СССР, проведена работа по включению в состав олимпийской делегации СССР, выезжающей в Сараево, 16 агентов органов КГБ для выполнения поставленных задач'.
'От агента 'Синягин' получено 2 сообщения, характеризующих обстановку в семье Шестоковичей'.
'Завербован в качестве агента КГБ СССР 'Алик' - зав. отделом ИНИОН АН СССР'.
'В связи с окончанием аспирантуры ИМРД АН СССР в УКГБ СССР по Кировской области направлено личное дело агента 'Наташи' с целью восстановления с ней связи'.
'В связи с проявлением в последнее время интересов со стороны некоторых антиобщественных элементов к философским трудам художника Н. Рериха от агента 'Сергеевой' получены аналитические материалы, раскрывающие истинный характер мировоззрения художника и показывающие ошибочность его взглядов'.
'В Финляндию в составе команды баскетболистов направлен агент 'Яковлев'.
И на икону молились, и под баскетбольным щитом стояли...
Однажды на какой-то московской вечеринке ко мне подошел один из гостей хозяина дома, в который я пришел, и, отозвав в сторону, сказал:
- Давно хотел познакомиться и честно вам сказать, какой непоправимый урон борьбе с преступностью вы нанесли.
- Чем же это? - искренне удивился я.
- Да тем, что пытаетесь ликвидировать секретную агентуру! А как, по-вашему, можно еще бороться с бандитами! Девяносто процентов раскрываемых преступлений - заслуга агентов! - наставительно произнес этот человек, представившийся полковником ФСБ.
Да не о том я! Не о тех! При чем здесь разбойники и бандиты!? И те, кто внедряется в банды и группировки, рискуя собственной головой, и те, чья информация помогает найти убийцу - не об этом я, не об этих.
О других, о другом!
Вспоминаю, как Ярослав Васильевич Карпович, первый из сотрудников КГБ, открыто заявивший о том, какой фантасмагорической ерундой приходилось заниматься ему в собственном ведомстве, рассказывал:
- Только Брежнев выступит с очередной исторической речью, нам тут же приказ: 'снимать' реакцию советского народа. Обычно все придумывали все из головы: инженер К. в восторге, слесарь Л. плакал от счастья, а в конце отчета припишешь какую-нибудь неграмотную старушку, которая, как обычно, недовольна ценами. А агентура в такие дни на ушах стояла! Черт знает чем занимались!
Не скрывали того, что 'черт знает чем занимались' и другие сотрудники пятого, идеологического управления. Так, один из них, подполковник Д., говорил мне еще в 1990-м:
Каждому оперработнику сбрасывают план: за год привлечь к сотрудничеству семерых - у нас же тоже плановое хозяйство! Ну, находишь, уговариваешь - или заставляешь - дать подписку о сотрудничестве. А что дальше? Регулярно встречаешься со своими агентами: тебе их не о чем спрашивать, а им - не о чем рассказывать. Встретишься, попьешь кофе, поболтаешь о том, о сем, последние анекдоты друг другу расскажем, а потом возвращаешься к себе и пишешь отчет о 'проделанной работе', который, никому не нужный, будет пылиться на полках...
Да, вот так все было, вот так...
Вот потому-то, встречаясь с агентами ГБ, читая их исповеди, просиживая дни и вечера в архивах, пытаясь понять, кто, как, зачем и почему, - ни на секунду не чувствовал я собственной вины за то, что разрушаю сложившуюся систему борьбы с преступностью.
Уж нет, не надо...
Ведь понятно же, о чем я.
'Как правило, информацию о происходящих процессах обществе КГБ дает на основании доносов сексотов. Из практики многолетней работы в органах ГБ знаю, что многие сексоты, завербованные на компрах или добровольно изъявившие желание стать стукачом-информатором, привыкают иудиным деньгам. Угождая оперработнику, дают такую информацию, которая ему нужна, подчас явную липу. Карьерист- оперработник, чтобы расти по служебной лестнице, держаться на плаву, принимает эту липу. Создается своего рода симбиоз, при котором они взаимно извлекают пользу друг от друга', - написал мне И. Я. Присяжняк, сам, как понимаю бывший сотрудник ГБ.
Мой адресант из Екатеринбурга, подписавшийся своим первым оперативным псевдонимом - 'Бутурлин', был завербован в агентурный аппарат КГБ будучи молодым преподавателем вуза, как он сам пишет, на так называемой 'идейно-патриотической' основе:
'Мною двигали высокие помыслы о патриотизме, высоком долге и об обеспечении государственной безопасности. Спустя некоторое время я сам стал кадровым оперативным работником. И все время - и в качестве агента, и в качестве кадрового офицера - я занимался политическим сыском по линии пятого, идеологического отдела КГБ.
Тогда агентура массированно внедрялась в среду студенческой и неформальной молодежи (хиппи, панков и т. д.) и круги творческой интеллигенции. И весь этот агентурный кулак нацеливался на выявление лиц, распространяющих самиздат. Кто же считался врагом? Произведения Солженицын Сахарова, Бродского...
Стыдно сейчас об этом вспоминать. Стыдно, но необходимо в поучение другим юношам, 'обдумывающим житье'. И больно вспоминать, сколько судеб испорчено молодым людям, студентам, творческим работникам, которые читали самиздат и уже тогда понимали всю гнилость эпохи застоя.
Тогда весь чекистский аппарат страны был запрограммирован на одну цель - поддержку Брежнева и его клики'.
Это - взгляд изнутри Системы. И - еще один - целый сюжет для трагической мелодрамы.
В конце шестидесятых годов Олег П. служил командиром взвода в Группе советских войск в Германии. Служил нормально, ладил и с начальством, и с подчиненными, и не мог предположить, как резко и вдруг изменится его судьба.
Началось все с того, что однажды его вызвал оперуполномоченный особого отдела:
'Из этого нашего разговора я понял, что он знает обо мне все. Даже то, что я предпочитаю читать приключенческую литературу, особенно - книги про разведчиков. Он порекомендовал мне вступить в КПСС'.
Через несколько дней Олегу П. сообщили, что КГБ решил направить его на учебу в специальную школу КГБ. Он с радостью согласился, уверенный в том, что сумеет внести вклад в борьбу со шпионами и, особенно, с проникновением БНД (западногерманской разведки) на территорию ГДР.
Но в ГДР его не вернули. После окончания минской спецшколы направили в Брест. Благословляя его, начальник особого отдела округа сказал: 'Учитывая твои отличные знания и дисциплинированность, направляем тебя в один из самых престижных гарнизонов'. Олег П. был доволен назначением, ведь Брест, город, в котором много военных объектов и много иностранцев, - идеальное место службы для человека, мечтающего переловить шпионов.
И он выехал к новому месту службы. 'Начальником отдела был подполковник Румянцев, пришедший в органы безопасности еще в 1939 году. Он меня проинструктировал, сказав, что главная моя задача - вербовка новых негласных сотрудников, с помощью которых можно прикрыть важные объекты от шпионов и диверсантов. Но в первую очередь диверсантов идеологических.
Сначала начальник меня натаскивал, вербовал людей в моем присутствии, но он только завершал вербовку - ставил последнюю точку, а всю подготовку к вербовке проводил я сам.
