Иволгин измерил на глаз расстояние, которое предстояло преодолеть, расставил руки в стороны ц шагнул на перекладину. И сразу рванул гулкий взрыв!
Мина оказалась заложенной под жердями на противоположной стороне провала. Легкого нажима оказалось достаточно, чтобы она сработала.
Жерди вздыбились, ломаясь и треща, стали рушиться в бездну. Тугая волна ударила в уши, с силой толкнула в грудь, выбила из-под ног опору. Иволгин покачнулся, теряя равновесие, и выронил автомат.
Хотел поднять оружие, но каменная крошка предательски поползла под ногами. Рухнув на бок, покатился к обрыву. Лишь на самом краю сумел ухватиться за корни свисавшего над бездной куста арчи. Автомат, влекомый осыпью, медленно прополз мимо Иволгина и исчез в провале.
- Коля! - закричал Таштемир. - Держись!
И в тот же миг застучал душманский автомат. Пули с хрустом крошили плитняк на склоне кряжа. Таштемир упал, прижался к камням.
Все могло окончиться для них печально, если бы не опыт разведчиков. Еще не прозвучало команды, а взвод, раскинувшись цепью, плеснул ответным огнем по позиции 'духов'. Скала, за которой они засели, оказалась значительно ниже той, которую занимал взвод, и свинец плотно прижал боевиков к камням, не давая им возможности ни поднять головы, ни отступить.
Надежно прикрытый товарищами, Таштемир подкатился к самому краю провала ж дотянулся до Иволгина. Захватить его руку не удалось. Тогда он быстро снял ремень и спустил вниз. Сказал спокойно, словно речь шла о пустяке:
- Держись, Коля! Крепче!
Однако вытащить друга оказалось не так просто.
Лишь когда на помощь к Таштемиру подполз ефрейтор Чуфаров, обладавший силой бульдозера, они выволокли Иволгина на базальтовую твердь...
- Таш, это ты?! - знакомый голос звучал глухо, неуверенно. - Как ты здесь оказался?
Ствол автомата, только что направленный в грудь, опустился к земле.
- Я, Коля, я, - ответил Таштемир. - Куда интересней узнать, как здесь оказался ты?
- Выходит, - сказал Иволгин, прозревая, - это тебя мы пасем? Так?
- Выходит, - согласился Таштемир и, обхватив старого приятеля за плечи, сжал дружески и коснулся щекой его колючей щетины. - Сколько вас?
- Трое... - Иволгин выругался. - Вот как жизнь нас развела. Я тебе стал душманом, ты - мне...
Таштемир осторожно выглянул из-за скалы и внимательно оглядел склон. Преследователи, потерявшие его из виду, прочесывали каменные лабиринты 'лунного плато'. Они, видимо, считали, что 'дичь' спряталась где-то внизу.
- Что с тобой? - спросил Таштемир, заметив, что Иволгин, морщась, гладит ногу.
- Пустяк, - ответил тот, кусая губу. - Побаливает. Старая рана. А что ты натворил, Таш, если нас наняли подвести тебя под цифру двести?
Цифра двести или 'двухсотый груз' - так именовали гробы, отправлявшиеся в Союз с афганского фронта.
- Эх, Коля! - сказал Таштемир с горечью. - Был я дураком и остался им. Вот бросил перчатку нашей доморощенной мафии...
- 'Бадаму'? - спросил Иволгин. - Так я и подумал.
Таштемир снова глянул вниз. Две унылые фигурыс как потерявшие след собаки, то скрываясь за скалами, то появляясь вновь, бродили по плато.
- Ты молодец, Таш, - неожиданно сказал Иволгин. - Ты чист. Поверь, я завидую.
- Брось, Коля. Было б чему!
- Таш, я с тобой. Давай уходить отсюда. По дороге поговорим.
- Тебе-то к чему? Я уйду один. В крайнем случае, ты меня не видел. И все.
- Кончай выступать, - в голосе Иволгина прозвучала мрачная решимость. Ты так говоришь, потому что не знаешь, в каком дерьме я сижу. И называется оно кооператив 'Гмерти'. Пошли!
Иволгин поправил автомат и шагнул на тропу.
- Что значит 'Гмерти'? - спросил Таштемир, догоняя его.
- Организовал один грузин. Был, как и многие, в Афгане. Железный мужик. Как делать деньги, для него все равно, лишь бы делать побольше. Он создал группу телохранителей для деловых людей...
- Ты не ответил, что такое 'Гмерти'.
- Это какой-то грузинский бог. По легенде, у него были свои волки. Он их посылал на землю, чтобы охранять угодных и карать неугодных людей. Вот мы и есть эти волки. Охраняем алчных, бессовестных рвачей и хапуг. А нас, лихих и смелых, взнуздали в сбрую из сторублевок и заставляют рвать на куски тех, кому не нравятся наши хозяева. Едут к нам разные господа Темиркановы и Вашуковы получать куш, который сорвали через подставных лиц на валютных операциях, а рядом с ними - Коля Иволгин с кейсом.
В кейсе, как положено, - автомат 'Скорпион'. На моей шкуре клейма пока нет, а на совести уже выжжено: 'Осторожно! Злой волк бога Гмерти!'
Они шли среди скал, то и дело оглядываясь. В глубоком, растопившемся от зноя небе, распластав крылья, кружил, выглядывая добычу, орел, могучий хозяин вершин.
- Теперь вот на тебя натравили, Таш...
- Как, говоришь, зовут вашего грузина?
- Мамардадзе. Мераб.
- Ты сказал, он афганец?
- Какая разница? Я тоже а(|яанец, и что? Стал вот наемником. Ты знаешь, сколько каждому из нас за твою голову отвалить обещано?
- Сколько? - Таштемиру стало любопытно, намного ли выросло вознаграждение с тех пор, как он ушел из Койдалы.
- По десять кусков на рыло. И я не уверен в том, что Мамардадзе выложил все, что выторговал. Он у нас бизнесмен и привык класть в карман большой навар.
- Разве ты не мог отказаться, Коля?
- Не мог, Таш! Что ты обо мне знаешь?
Тропу пересекал невысокий скальный выступ, похожий на развалины каменного забора. Таштемир оперся о его гребень и легко перемахнул препятствие.
Иволгин последовал за ним, но это получилось у него неуклюже, и он тяжело упал, едва перевалившись через преграду.
- Ты что, - спросил удивленно Таштемир. - Зацепился?
- Хуже, Таш. Это конец.
Таштемир присел на корточки, удивленно глядя на товарища. Тот устало прикрыл глаза. Из-под сомкнутых век на загорелую пыльную щеку скатилась слеза.
- Мне труба, Таш. Я на пороге смерти. Жаль, но факт. Мое ранение в Афгане обернулось остеомиелитом. Чуть что, ты видишь, ломаются кости. Сейчас, - он осторожно погладил ногу, - скорее всего лопнула шейка бедра. А я дурак, вместо того чтобы пожалобнее ныть и лечиться, всегда был патриотом. Когда рванул Чернобыль, оказался там в числе первых. В момент заработал лейкоз. Вот и догораю, дурак деланный...
- Так какого ж ты... - сорвался Таштемир. - Тебе лечиться надо, а ты подался в банду!..
- Кому я нужен, Таш? Я и работы себе найти не мог. Куда ни сунусь вопрос: 'Афганец? Знаем вас.
Вы за справедливость права качать любите. Нам таких не надо'.
Таштемир в очередной раз приподнялся для наблюдения. Взглянул и тут же присел, прижавшись к камню: 'загонщики' приближались к перевалу. Повернулся к Иволгину:
- Вот что, Коля, ты уж дождись своих, а я пошел. Ты оставайся. Сам понимаешь, у меня дело...
Таштемир поднял автомат, упавший на камни, закинул за плечо.
- Нет уж, Таш, - сказал Иволгин твердо. - Я с тобой. Автомат оставь. Сам иди, я прикрою.
- Зачем тебе лезть в мое дело? Скажешь - я тебя оглоушил. Пусть сами ловят...
- Значит, не веришь? И все равно, иди. Я их здесь придержу.
Иволгин тяжело перекатился на бок, достал из кармана гранату. Положил рядом с собой. Потом вынул
