мысль, совершенно в стиле Третьего.
В моей комнатке стоит Гала с бумагами и перестукивается с попугаем. Приоткрыла окошко и пытается его подманить. Хитрая птица не летит в комнату и ее, птицу эту, вполне можно понять.
- Гала, привет! Не зови его, он прилетел от бактериологов...
Девушка стремительно захлопывает окно и спрыгивает с подоконника. Испуганный попугай перелетает к другому окну.
- Фу, напугал. Я документы тебе принесла.
- Клади на стол, я посмотрю.
Уходит и очень хорошо. Потому, что раздается звонок оперативной связи.
- Слушаю.
- Привет, Котяра! Что, не можешь без меня?
Я говорю голосом, соответствующим команде 'Смирно':
- Товарищ заместитель мини...
- Если ты будешь придуриваться, я положу трубку.
- Здравствуй, Лелуша, прости меня. Действительно, не могу без тебя. Я соскучился.
- Все ты врешь, - мечтательно говорит Лела. Я так и вижу, как она сидит и вкусно потягивается в своем шикарном кресле. - Ты трепло и врунишка. Самый лучший из всех.
- Ах, как приятно. Ты мне льстишь. Как твое замужество?
- Ах, - передразнивает меня Лела. - Оно расстроилось. Ты рад?
- Честно сказать?
- Скажи сначала официально, а потом честно.
- Хорошо. Выражаю свои соболезнования по поводу э...э расстройства...
Лела неудержимо хохочет. Я жду. Наконец, унимается:
- Так-так. Расстройства... чего?
- Вообще. Расстройства в целом. Но я так понимаю, что оно и тебе было ни к чему.
- Ты слишком самонадеян. Но вообще-то ты правильно понял. А то представляешь, какие слухи распускали про меня?
- Догадываюсь. У тебя в аппарате почти одни женщины... Ты всегда была равнодушна к слухам. Но ты же теперь... как это?
- Что ты хочешь сказать? - теперь чувствую, как она хмурится.
- Все время забываю это слово. А! Вот... по-ли-тик. Кстати... Что говорят про меня?
- Ничего, - голос Лелы становится стальным. - Никто. Ничего. Никогда про тебя... про нас с тобой не скажет.
- Понял-понял. Слушай, я начинаю тебя бояться....
- Бойся, бойся! Я такая! - несколько секунд молчит. - Что случилось?
- Я держу в руках дискету... Но это только плохая копия. Ты слушаешь?
- Да. И тебе не жалко правительства маленькой, но гордой и независимой страны?
- Ты будешь смеяться, мое большое, горячее и нежное... южное, нет, восточное солнце, но мне наплевать на какое бы то ни было правительство. В том числе и на свое. Меня интересует результат.
- 'Большое, нежное, горячее...'. Хорошо! Соответствующие услуги по телефону? Одно удовольствие с тобой разговаривать. Мои тоже смотрели эту дискету, но у меня нет таких... как ты. Чем я могу тебе помочь, мой серенький Котик?
- Приезжай, я посмотрю на тебя и...
- Только посмотришь? Не верю!
- Не смущай меня. Пришли мне, пожалуйста, точную копию твоей дискеты по защищенной почте. Образ дискеты можно сделать...
- Я знаю. Ты меня хорошо научил. Я наповал сражаю своих технарей моими глубокими познаниями. Ты можешь обещать мне одну вещь?
- Да, конечно. После того, как я раскрою содержание файлов, я гарантирую, что они не дойдут до... заказчика раньше пятнадцатого. А это уже будет некритично для маленькой, но гордой страны. Я правильно тебя понял?
- И после этого он... этот серый мартовский Кот обзывает меня 'политиком'. А сам-то ты кто?
- Ты же сказала - серый мартовский...с хвостом и ушами.
- Ну ладно, мне некогда. Через полчаса у тебя все будет. Пока.
- Целую.
Но она уже не слышит - положила трубку.
Будем ждать. Поглядим пока, что мне подкинула Гала. Я берусь за пачку бумаг. 'Исходящие документы находят в капусте, а входящие - приносят в секретариат аисты'. Слышу в соседней комнате звуки передвигаемой и роняемой мебели - история с надгробной гранитной плитой вступила в свою завершающую фазу.
В пачке документов - листочек с приколотой к нему дискетой. Что такое? Они, дискеты эти, последние дни меня просто преследуют. На этот раз меня просят дать заключение о 'наличии в представленном программном обеспечении алгоритмов криптографической защиты информации'. Здорово! Особенно приписка в конце: 'заключение предполагается использовать в судебном заседании по уголовному делу No...'. Понятно, хотят засудить моего старого злейшего друга за работу без лицензии. Дудки, не играю я в такие игры. Но заключение требуют сегодня. Как бы вывернуться?
Включаю компьютер и начинаю писать бумаги. Для достижения бюрократического вдохновения начинаю с жалостливого отчета о том, как мы пытались найти пароль и у нас ничего не получилось. Главное - придумать слова помудренее и посложнее. Вот, например так - 'логико-семантический анализ результата не дал'. Чувствую, что написал что-то смутно знакомое, где-то я это уже читал. Сижу, вспоминаю. А, вот - 'применение служебно-розыскной собаки не дало результатов, поскольку путь отхода был присыпан кайенской смесью'. Очень похоже. Неплохо. Если меня позовут на красивый генеральский ковер, бумажка у меня уже готова.
Вот и вдохновение появилось. Разогрелся. Начинаю соображать, как вывернуться из неприятной истории по поводу экспертизы на наличие криптографических модулей. Несколько минут разглядываю красивую дискету с надписью 'ООО Гусев и сыновья. Криптобанк'. Да, отвертеться трудно.
Ладно. Недрогнувшей рукой пишу: 'Всесторонняя научно-техническая экспертиза показала, что на дискете находятся программные модули, содержащие криптографические процедуры. Но делать достоверный вывод о том, что указанная дискета действительно принадлежит 'ООО Гусев и сыновья' не представляется возможным'. Вот так. Объективность, объективность и еще раз объективность. 'Учиться, учиться и учиться, и еще раз учиться. Вирус Ленин.exe'. Представляю, как зарычит генерал Козлов. Но если он такой умный, то пусть сам подписывает другое заключение.
Отвлекаюсь на неясный шум в коридоре. Краем уха улавливаю фразу: 'бедненький, в окошко вывалился'. Очень интересно. Выхожу посмотреть. Так я и думал. По коридору неверными шагами движется сам великий Арнольдыч. Лицо его мрачно, как и всегда, рука забинтована, рубашка перепачкана йодом. Я останавливаюсь и делаю подходящее моменту скорбное лицо:
- Здравствуй, Олег! С тобой что-то случилось? Ты ударился всем телом?
- Нет, всем телом я ударился позавчера. А сегодня представляешь себе... - Арнольдыч делает паузу. Я начинаю догадываться, что случилось. Делаю титанические усилия, чтобы не расхохотаться. - Так вот. Посмотрел я с утра в окно, а там...
- Попугай?
- Точно! Я решил его пойма... э...э... покормить... А я, между прочим, уже давно говорил, что у нас плохие, неправильные окна и грязные, скользкие подоконники. Безобразие! Хорошо, что у меня второй этаж. Только. И он невысокий...
- Да. Действительно, безобразие. Сочувствую.
Держусь из последних сил. Киваю Арнольдычу, который идет жаловаться дальше и убегаю опять к себе. Минуты три страшно веселюсь, не реагируя на телефон и почту. Потом пью уже изрядно остывший чай и постепенно прихожу в себя.
Вижу, что от Лелы приехало нужное мне письмо, но вспоминаю про поручение КсанПалыча и бегу к