попытался сопротивляться, но все обошлось очень мирно: были разрушены только две планетарные системы и несколько повреждены, исчезло две цивилизации находящиеся в эмбрионом, или т.н. 'твердотельном' состоянии.
Ооор поглотив в себя останки 'красного дракона' и отправился дальше, размышляя по дороге, как остановить межгалактическую плазму, которая должна была поглотить по крайней мере пятьдесят миллионов звезд.
'Времени не так уж и много: не более двухсот миллионов лет...'
* * *
Из этого облака газа должна была бы образоваться новая звезда, но от притяжения нескольких ближайших звезд, газ так и не смог собраться к центру, так и остался висеть, растянутый где-то между центром галактики и ее окраиной.
Спустя миллионы лет в центре облака, вместо звезды зародилась разумная жизнь. Это были красные и зеленые, состоящие из причудливой химической смеси шары, каждый диаметром в пару сотен верст.
Постепенно они научились обрабатывать окружающую их газовую среду, наполнять ее части разным составом приятным для размышлений, или же приятной для поглощения.
Оуа, медленно плыл в желтом газе, который обратил бы в пар любую твердую материю и выжег бы глаза любого, осмелившегося взглянуть на него. Оуа было тепло и безмятежно - несколько веков он уже созерцал, наслаждаясь бытием; и год от года рос, поглощая газ.
Неожиданно, очень быстро - всего лишь в несколько месяцев, к нему пришло понимание того, что с ним общается Создатель бытия; и если выразить словами то, что почувствовал Оуа, то это были бы такие слова:
'Ныне я пришел к тебе, чтобы спросить: готов ли ты покинуть это место, чтобы увидеть новое, невиданное раннее; тысячу образов невообразимых здесь; стать самым разумным и могущественным; стать главою великого рода?'
Оуа было хорошо в желтом свете, однако, он не хотел обижать Создателя бытия и ответил, что: 'Да, я согласен увидеть новое и стать главою нового рода'.
Тогда невидимая сила легко подхватила Оуа и в мгновенье вынесла из облака в межзвездный простор.
'Здесь холодно; не чем питаться и, самое отвратительное: все слишком быстро и хаотично движется для того, чтобы созерцать и наслаждаться бытием.' - так можно изложить жалобу Оуа.
'Ничего страшного' - послал примитивный импульс Оор, а сам так задумался о предстоящем, что даже и выронил между звезд этот ничтожный двухсотверстный шарик, и потратил триста лет на его поиски.
'Мне холодно' - так была воспринята реакция этого куска плазмы Оором.
'Ничего скоро ты согреешься' - дал он успокоиться Оуа, еще раз проверяя его внутреннее строение; потом схватил его покрепче и перепрыгнул за окраину галактики в то место, где через, примерно, двадцать миллионов лет, должно было появиться межгалактическое облако.
'Я хочу назад, домой' - жаловался Оуа.
'Ты станешь главой великого рода... тебе станет жарко!'
'Хочу назад, в тепло - мне здесь страшно!'
Оор, подул и проморозил его, дабы Оуа не испортил от расстройства свою уникальную воспроизводящую систему.
Оору предстояло нелегкое, даже для него - Элля, дело. Для начала он несколько тысячелетий пролетал среди звездных систем, выискивая подходящую черную дыру; наконец, нашел таковую, и настроив ее внутреннюю структуру, на прием вещества перенес ее в окрестности того места, где летел ледяной шарик - Оуа.
Перенос черной дыры дело утомительное, однако, Оору некогда было отдыхать - вновь несколько тысячелетий в поисках - и вот она - вторая, подходящая по всем параметрам черная дыра. Надо еще потрудиться, перегнать к ней окрестные звезды...
* * *
Великая беда приключилась над коричневыми облаками Пиора.
Как всегда, поднявшись из облачных палат, летели там трое Иоров: Ора, Ор и маленький Р.
Так было на каждом рассвете: сначала они летели втроем: и Ора, и Ор, передавали маленькому Р мудрость свою - через несколько часов, когда 'Бардовое сердце' стояло в зените, Р становился достаточно мудрым и продолжал полет уже сам, и звался уже Ор, вечером к нему присоединился второй Ор и тогда первый Ор, становился Орой и, на закате они ныряли в облачный дом, чтобы утром вылететь оттуда с маленьким Р...
- А что под облаками? - спрашивал маленький Р.
- Нельзя проникнуть под облака: чем глубже спускаешься, тем гуще становятся они и, наконец, можно завязнуть там и не выбраться никогда. отвечал Ор.
- А что будет, если лететь вверх?
- Весь воздух там выпило 'Бардовое сердце'. - отвечала Ора. - Там плавает оно, дающее всем нам жизнь, а над ним только бесконечное черное облако висит.
- Куда летим мы?
- Вперед, к закату - ибо иного пути нет. Мы бежим из плена ледяной птицы, которая захватила в плен множество 'Бардовых сердец'. Ты видишь, на каждом рассвете от нее вырывается одно 'Бардовое сердце', за день по небосводу пробегает и на закате прячется в блаженном краю. 'Бардовому сердцу' один только день нужен, чтобы пройти весь этот путь, ну а мы уж давно летим. Известно, что до сих пор спит ледяная птица, иначе бы она поймала и вернула бы во мрак и 'Бардовые сердца', и нас.
- Но почему 'Бардовые сердца' не сбегут все разом?
- Тогда пламень их испепелит родной Пиор.
- А может ли проснуться ледовая птица?
- Нет - до тех пор, пока не замолкнет колыбель последнего 'Бардового сердца'.
И тут коричневые облака стали быстро чернеть; трое Иоров развернулись и вот что увидели: 'Бардовое сердце' вдруг стало сужаться, и в несколько мгновений стало лишь маленькой искоркой среди тысяч таких же, повисших в черном облаке.
- Свершилось! - торжественным хором возвестили Ора и Ор. - Проснулась ледовая птица! Поглотила 'Бардовое сердце'; вот и нас скоро догонит!
- Как же мы почувствуем, что приближается она? - любопытствовал Р.
- По холоду.
- А что же нам делать?
- Только ждать, маленький...
Скоро пришел холод. Они еще пытались лететь куда-то в черноте, но вскоре ледяной ветер разорвал их на части, распылил над черным, мертвым Пиором. Вскоре не стало и облаков - ледяной коркой въелись они в промерзлые камни осиротевшего, оставшегося без светила Пиора...
* * *
Оор, как и намеривался, стащил к черной дыре несколько окрестных светил в том числе и бардового гиганта, который и должен был послужить основным источником для исполнения всего замысла.
Со всеми этими хлопотами истомился Оор, а еще предстояла самая кропотливая и трудоемкая работа.
Слившись с потоками, хлынувшими из звезд в черную дыру, он как нитку через ушко иголки провел эту раскаленную струю через иное измерение к дыре, что расположена была неподалеку от Оуа.
Оор вырвавшись вместе с потоком газа из дыры, разморозил Оуа, а тот, купаясь в плазме пожаловался, что ему, мол - 'Жарко'
'Ничего' - устало отвечал Оор: 'Ты, главное, помни, что на тебя рассчитывает сам творец сущего. Питайся этим жарким потоком, рости, и в конце тебя будет ждать достойная награда'.
Оор сжал струю, раскаленной плазмы до предела - до нескольких метров и направил прямо в Оуа. Тот стал ослепительно красным, попробовал было возразить - домой, в облако свое попроситься; однако, волей-неволей, чтобы высвободить излишек наполнившей его энергии, вынужден был начать расширяться. Теперь Оор подправил его стремительный рост магнитными полями, чтобы рос он, как блин, толщиной в несколько сантиметров. Понаблюдал за ним несколько столетий, а потом почувствовал, что перед решающей схваткой не помешало бы хорошенько отдохнуть; ведь в запасе оставалось еще десять миллионов лет.
