каком количестве, осталось невыясненным, но вернулся Толик довольно быстро. Дверь ему отпереть не удалось - любовники успели запереться на засов, - и, недолго думая, он принялся ее вышибать. 'Представляете! Железную дверь!.. И сам ведь в прошлом году ставил... Слышали бы вы, какой грохот стоял!..' Соседи мужественно попытались связать Толика, но проще было бы сладить с медведем. Без особых усилий он выкинул из подъезда всех мужчин, а заодно и мастера спорта по дзюдо, приглашенного из соседнего двора. С минуты на минуту ожидали милицейский наряд, а пока Толик расхаживал возле подъезда, время от времени совершая безуспешные попытки вырвать из земли тополь-трехлетку. Никто не понимал, зачем это ему нужно, но выглядели попытки достаточно грозно, чтобы держать соседей на приличном расстоянии.
- С милицией - это вы зря, - упрекнул Евгений Захарович. - Неужели нельзя было договориться как-то иначе?
- Да?.. Каким, интересно, образом? - сосед прищурился. - И потом, думаете, мы не пробовали?
- Значит, плохо пробовали.
- Ну, если вы такой смелый...
- Э-э, брось, генацвале, не связывайся, - к Евгению Захаровичу подошел крепкого вида грузин - тот самый мастер спорта. - С ним тебе не договориться. Разные весовые категории, понимаешь? Он мой блок разорвал! Одной рукой! А это, я тебе скажу, не шутка...
Не отвечая, Евгений Захарович двинулся к родному подъезду. Кто-то предупреждающе крикнул вслед, но он не обернулся. Толик, заметив идущего к нему человека, растопырил руки, шагнул навстречу.
- Здравствуй, Анатолий, - Евгений Захарович приблизился к гиганту вплотную. - Может быть, сядем поговорим?
Толик агрессивно рыкнул.
- Они же милицию, чудак, вызвали. Зачем тебе это надо?
Толик смотрел на него, не мигая. Наконец с шумом выдохнул и опустил руки. Кажется, он все-таки узнал Евгения Захаровича.
- Считаешь, что я пьян? - в голосе его слышался вызов.
- Кто тебе это сказал?
- Они, - Толик показал пальцем на толпящихся вдалеке. - Кричали, что нализался, как свинья. - Должно быть, они не в своем уме, если решили с тобой драться. И потом - ты же трезв, как стеклышко!
Толик хмуро усмехнулся.
- А вот и нет, я выпил! Две бутылки вермута без закуски.
Евгений Захарович уважительно присвистнул.
- По тебе не скажешь. Держишься ты, как всадник на коне.
- Думаешь, я законченный осел? Думаешь, с луны свалился?
Евгений Захарович ласково улыбнулся.
- В чем дело, Толик? Кто тут говорит об ослах?
- Никто. Но ты так думаешь.
- Вот уж нет. Это ты думаешь, будто ты осел, как ты думаешь, что я думаю.
Толик наморщил лоб, осмысливая фразу. Видимо, ничего не понял, но не рассердился.
- Ладно, считай меня ослом, если хочешь. Осел и есть, - покачиваясь, он подошел к скамье и обессиленно присел. - Курва она, Женька, подлая курва. И ведь плевать ей, знаю я или нет - вот, что обидно!
- Поэтому ты и стал вышибать дверь? Но зачем? Какой в этом прок?
- Не знаю... - Толик качнул головой, осторожно потрогал себя за плечо. - Болит, зараза...
- Еще бы!.. Ты всерьез надеялся сломать железную дверь?
- Там ведь сварка. Если ударить как следует, гнезда не выдержат.
- Тебе виднее, - Евгений Захарович опустился рядом с Толиком. - А, может, ко мне пойдем? Поговорим, успокоимся. Я ведь тоже сегодня подрался.
- Ты? - Толик удивленно поднял на него глаза. Взглядом прошелся по изодранному костюму. - А ты из-за чего?
- Тоже не знаю, - Евгений Захарович пожал плечами. - То есть, вроде бы знаю, но не сумею объяснить. Сложная это штука - чувство собственного достоинства. Да и день какой-то ненормальный. Все кругом колобродит.
- Верно, колобродит, - пухлое лицо Толика вновь омрачилось.
- Да нет же, я не о том, - споткнувшись, Евгений Захарович со смущением поглядел на друга. - Хотя и о том тоже, но... Непросто это выразить словами. Понимаешь, сегодня я уже не тот, что вчера. И ты другой. Надо это только прочувствовать, понимаешь?
- А она? Она тоже другая?
Евгений Захарович понял о ком идет речь, но ответить не успел. Завизжали тормоза, к подъезду лихо подкатил милицейский газик. В мгновение ока из машины выскочили оперативники, оглядевшись, метнулись к скамейке.
- Эй! Послушайте, пожалуйста! - Евгений Захарович кинулся наперерез бегущим. - Все уладилось. Вы же видите, никто никого не бьет, не оскорбляет...
- А с вашей одеждой что?
- Черт!.. Это другая история. Эй, минуточку!..
Мускулистая рука закона твердо отстранила Евгения Захаровича в сторону. Воистину день выдался коварный. Сорвавшись с цепи, люди рвались в бой, не желая слушать друг дружку. В воздухе явственно звучало пение боевых труб.
- Разберемся, приятель. Во всем разберемся.
- Да в чем разбираться-то, екалэмэнэ?!
- Ништяк, Женька! Пусть идут. Я им выдам. Только вот выдерну эту хреновину...
Евгений Захарович обернулся. Толик снова тужился над тополем-трехлеткой. Кто-то из оперативников насмешливо фыркнул.
- Штаны не порви, богатырь!
Физиономия Толика побагровела. Расставив ручищи, он двинулся на милицию - один на четверых. Но и атакующие свое дело знали. Перехватив резиновые дубинки за гофрированные рукояти, двое поперли в лоб, еще двое стали заходить с флангов. Евгений Захарович оцепенел. Он не в состоянии был помочь Толику. Слов его никто не слушал, более же действенная помощь могла только усугубить положение. Не сговариваясь, оперативники одновременно бросились вперед. Один из них, самый прыткий и смекалистый, умудрился оседлать Толика, другие ухватили вольнодумца за руки. Приемов они, должно быть, знали не меньше, чем мастер спорта из соседнего двора, но как и дзюдоиста их ожидало горькое разочарование. Сил четверых человек оказалось явно недостаточно. Сначала Толик смахнул с себя наездника, потом двумя рывками высвободил руки.
- Ах, вот как! - начальник оперативной группы замахнулся дубинкой. Толик стоически подставил ладонь, а через секунду уже гнул отнятую резину, тщетно пытаясь переломить об колено. Поведение его настолько ошеломило милиционеров, что некоторое время они только безмолвно наблюдали за потугами Толика.
- Псих, - выдавил из себя старший. Наверное, он переживал за свою дубинку. - Она же не ломается!
- Самый натуральный псих, - подтвердил один его бойцов. - Кто ж его родил такого?
Этого ему говорить не следовало. Толик обиделся - и обиделся всерьез. Отшвырнув дубинку, притянул милиционера за плечи и одним движением натянул милицейскую фуражку до подбородка. Козырек с треском отлетел, ткань лопнула, а пострадавший с воплем ухватился за голову.
- Ты что?! - зашипел старший. - Это же... Это же порча казенного имущества!
На этот раз тактику они использовали самую жестокую. Дубинки бешено загуляли по ногам Толика.
- Вы с ума сошли! - заорал Евгений Захарович. - Немедленно прекратите!
Толик с протяжным стоном рухнул на колени. Теперь удары сыпались на его голову, а он только пытался прикрыться. Атакующие вошли в раж и ни на что уже не обращали внимания. Увидев кровь на разбитом лице Толика, Евгений Захарович содрогнулся.
- Чтоб вас всех... - он не договорил. Голос куда-то пропал. И лишь мгновением позже он сообразил,
