— Ну да, Ланка же по паспорту Светлана, но по каким-то причинам с детства невзлюбила это имя и требовала, чтобы ее называли только Ланой и никак иначе. Так вот, все было ничего, пока я не застал ее в слезах. Да, коротенькое отступление: к тому моменту, как я решил повесить себе на шею брачный хомут, у меня уже водились значительные средства, я двигал собственный бизнес, и дела, надо сказать, шли в гору. Правда из-за этого я редко появлялся дома, работа сжирала все мое свободное время без остатка, зато уж в финансах я стеснен не был. Ну, так вот, вернемся к нашим баранам. Прихожу я как-то раз домой, а у нее глаза на мокром месте. При этом говорить, в чем дело, совершенно не хочет. Я попробовал у нее выяснить хоть что-нибудь, а потом плюнул и списал все на ваши женские штучки и гормональные всплески. Уехал с утра на работу, сижу, разговариваю с партнерами, и тут меня вдруг как изнутри подорвало. Я быстренько извинился перед всеми и ходу домой. Там первым делом залез в мусорный пакет — мусор-то я всегда выбрасывал, а вчера как раз что-то мне лениво было из дома выходить и его выносить. Ну а там среди прочей дряни лежит тоненькая такая полосочка бумаги, а на ней поперек еще две черточки.
— Тест на беременность?
— Совершенно верно. Я еще накануне в ванной заметил, что пакетик из-под него разорванный валяется, но как-то не придал этому значения. А на работе до меня все и дошло. Я к шкафу, где у нас деньги лежат, смотрю, приличная сумма испарилась. Ну, все, думаю кранты моему будущему наследнику, не иначе — на аборт свинтила. И тут эта мамзель открывает дверь. Я к ней пулей бросаюсь, сразу же отбираю сумочку, лезу в кошелек, смотрю — пачка еще там, значит, не успела ничего сделать. Она ко мне с претензиями, а я как начал на нее орать. В общем, припер ее к стенке, она мне во всем созналась. Ничего такого, чего бы я к тому моменту не знал, она мне не сообщила, но, по крайней мере, я удостоверился, что был полностью прав. В тот день она слишком поздно встала, а в выбранном ею абортарии операции делали только по утрам.
— И что дальше?
— А дальше наша семейная идиллия развалилась в клочья, а семья превратилась в сумасшедший дом. Лана категорически отказывалась рожать этого ребенка, обзывала меня деспотом, извергом… Да кем только не называла! При этом я ее спрашиваю, ну почему же ты не хочешь нашего ребеночка? Ты нигде не учишься, работой не стеснена, поскольку карьеру не делаешь, за финансовую сторону вопроса вообще волноваться не должна. Так почему нет? А она визжит, слюной брызжет, пару раз меня даже ударить пыталась. Но я эти попытки довольно жестко пресек, она больше не пробовала.
— Получается, она кроме школы ничего и не заканчивала…
— А, очередная красивая сказка из уст Ланы?
— Ну да. Ланка мне сказала, что она — без пяти минут дипломированный переводчик с финского языка.
— Странно, почему не китайского? Или суахили? Впрочем, это все лирические отступления. Слушай дальше. Мне пришлось на некоторое время перенести офис домой: я должен был следить за Ланой, чтобы она в мое отсутствие не выполнила задуманное. По той же самой причине я отобрал у нее все деньги. Продукты и все остальное нам приносили на дом через службу доставки. Если мне надо было куда-либо уехать, дома вместо меня оставались моя секретарша и заместитель. Как они меня на хер не послали, извиняюсь за выражение, за всю эту канитель с Ланой — до сих пор ума не приложу. Нет, я как мог, конечно, компенсировал им все неудобства, все-таки играть роль тюремщика у неврастеничной барышни — это не каждому понравится. Так я дождался, пока у Ланы не пошел пятый месяц, и не появился уже весьма приличный животик. После этого ее домашний арест закончился, поскольку я решил, что на таких сроках пытаться избавиться от ребенка может попытаться только окончательная идиотка, ни во что не ценящая собственную жизнь. Но тут-то я и просчитался: Лана относилась именно к данной категории женщин. И буквально через неделю она оказывается в больнице с сильнейшим кровотечением. Говорит, что упала на улице, но я почти уверен, что она все придумала и подстроила заранее, только не могла додуматься своей глупой маленькой головкой, к чему это все может привести. Как она тогда ребенка не потеряла — это просто фантастика. Врачи и ее, и Костика буквально с того света достали. Тут-то она и перепугалась наконец-то, когда до нее дошло, что игры кончились. Лежала на больничной койке под капельницей, в лице ни кровинки, глаза на пол-лица. А когда вышла из больницы, то просто и буднично меня прокляла.
— Подожди, не поняла. Это как?
— Сказала, что после всего того, что ей пришлось по моей воле вытерпеть, она ко мне не вернется, и уж если судьба была к ней так несправедлива, что мой ублюдок упорно цепляется за жизнь, то она, так и быть, родит его, но на этом ее отношения со мной будут окончательно разорваны. Я дал ей хорошенькую затрещину за «ублюдка»,… а она дернулась от удара, потерла щеку, посмотрела на меня и улыбнулась. Цинично так, приглашающе. Как я ее тогда не изметелил прямо на улице, как сдержался — до сих пор не знаю. Кулаки сжались, а внутри камертоном поет: «Она специально тебя провоцирует, ей только этого и надо». Больше я на нее руку не поднимал, хотя веришь — нет, но временами хотелось просто удавить эту гадюку. А она поняла, что я ее вольно-невольно теперь беречь буду, хотя бы из-за ребенка, и такие концерты начала закатывать! Даже, несмотря на свое пузо, попыталась загулять от меня. Знаешь с кем? С Иваном. Даже встретилась с ним у меня за спиной. Уж не знаю, какими калачами она его на это рандеву заманила, только парень уже тертый был, не то, что прежде, когда она им, как марионеткой манипулировала. Он спокойно выслушал все, что она ему сказала, а потом позвонил мне по мобильному и попросил забрать свою жену домой. Когда я туда приехал, на физиономии у него красовалась свежая царапина, а у Ланы на запястьях через день нарисовались хор-рошие такие синяки. Мы с Ванькой пожали друг другу руки, я забрал Лану и уехал.
— И как она после этого?
— Лучше не спрашивай. Последние месяцы перед родами были для меня одним сплошным кошмаром. Потом в положенный срок я отвез ее в роддом. Заранее выбрал такой, чтобы мне тоже можно было при родах присутствовать. Не сказать, чтобы я хотел лицезреть все это, но внутри подспудно боялся, что она даже здесь может попробовать навредить ребенку. Паранойя, конечно, но в том момент я ни о чем другом не думал, кроме как о своем сынишке. Я уже знал, что будет мальчик, Ланке еще раньше, когда УЗИ делали, говорили, что парень.
— И как впечатления?
— Ниже среднего. До сих пор в ушах Ланкины вопли и проклятья в мой адрес. Уж на что там все эти врачи и акушерки бывалые, но и они в тот день от нее такого наслушались! Не знаю, так ли это, говорят, что многие дамы в этот момент кроют своих благоверных, на чем свет стоит, но Лана просто дала всем нам прикурить. Медсестры от нее пунцовые выскакивали, нервно курили и обратно, как на поле боя. И мне говорят: «Мужчина, вы уж успокойте свою жену», а я что могу им сказать? Костик родился здоровенький, крепенький, я его даже на руках подержал, когда он только-только кричать начал. И тут Лана выкидывает очередной фортель, мол, я его кормить не буду, даже не надейся. Хорошо у них там, в роддоме с этим проблем нет. Они Костю сразу же на искусственное питание посадили, на какие-то особые молочные смеси. Пытались и с Ланой еще раз по-хорошему поговорить, а она уперлась и ни в какую. Даже грудь себе полотенцем перетянула, чтобы молоко не шло. Я понял, к чему надо готовиться, и к Ланкиному возвращению домой нанял ребенку няню. Объяснил ей все по-человечески, договорились о цене. Не передать, как она меня выручала. Ланка сразу же Костю на нее целиком повесила, и как только окончательно пришла в себя, стала пропадать из дома. Приходила пьяная, орала на всех нас. Тут мое терпение лопнуло и я ей, как мог, объяснил, что либо она ведет себя соответственно своему статусу, либо пусть катится на все четыре стороны. И она ушла. Благо, что эта квартира к тому моменту освободилась, поскольку тетя отмучилась и отошла в мир иной. Только вот Костю она забрала с собой.
— А ты что, не мог его себе оставить?
— Силой — мог, но Лана пригрозила мне, что подаст в суд и отберет ребенка. Поэтому я стоял перед выбором: либо хоть как-то видеться с Костиком, либо вообще его потерять. Лана все тонко просчитала: сына я не брошу, значит, буду регулярно отстегивать на него бабки, на которые и она неплохо развернуться может.
— И все-таки, у тебя же столько свидетелей, как она с тобой и с сыном обращалась, почему же ты все- таки не согласился пойти в суд?
— Сама посуди, у нас все законодательство направлено на защиту прав матери, а не отца. Все, что я мог получить — это право видеть своего сына тогда, когда его мамочка соизволит мне это разрешить. Но я и
