Арни про Турид. Хаваль ему, пожалуй, понравился. Это достойно, признаться в нечаянной глупости. Нет, незлой малый. Хотя, конечно, болтун.
Пока Арни тащил лодку в корабельный сарай, а потом шёл домой, Турид не отходила от него ни на шаг. И только уже во дворе куда-то незаметно пропала. В девичью побежала, наверное.
И чем это Хаваль так её напугал? Небось, выскочил навстречу из тумана. Она и вообразила невесть что.
Арни подумал об этом и почти сразу забыл.
А через две ночи стада погнали на сетер.
Минувшая зима выдалась не из сытых, но коровы успели подкормиться на нижних пастбищах и шли весело. Арни лишь изредка брался за хворостину, и то потому, что дорога пролегала через земли соседей: не дело, если приключится потрава.
И впереди, и позади него поднимали пыль десятки копыт. Арни знал, что не все пастухи так радовались лету, как он. Кто-то оставил дома молодую жену. Кто-то заранее вздыхал о том, как станет до осени скучать в горах, не видя человеческого лица. Арни было легче. Девчонки на него не слишком заглядывались. И близкой дружбы ни с кем он не водил.
Зато как же крепко он любил свои горы! Орлиную Кручу и волны, бормочущие у подножия скал!.. Зелёные шхеры и огромную, вогнутую чашу моря…
И ещё одно, о чем Арни никому не рассказывал. Вот уже три года он терпеливо смотрел в море, надеясь увидеть там паруса. Сван Рыжий пообещал, что вернётся.
Арни не знал, как выглядел его корабль. Но не сомневался, что узнает его сразу.
На сетере всё было по-старому. Пещера, служившая Арни летним жилищем, и та, казалось, была ему рада: возле входа покачивали головками голубые цветы. Цветы словно знали, что Арни их не затопчет. Да. Первые несколько ночей диковато покажется спать здесь одному, за зиму привыкаешь к общей лежанке, к сопению и вздохам двух десятков людей. Потом это пройдет.
Свасуд подошёл к пещере спокойно. Добрый знак: не придется выселять угнездившееся зверьё. Арни внёс вовнутрь одеяло и короб с едой. И разложил костёр, изгоняя из пещеры затхлую сырость. Вот теперь его дом и впрямь годился, чтобы в нём жить.
Потом он пошёл поздороваться с Арнарбреккой.
Пастухи в горах живут по-охотничьи. Что добудешь, с того и сыт. Или несыт. Ходить домой самому далеко, а работник со двора приезжает нечасто. Арни лазил по Арнарбрекке, собирая яйца, и бил стрелами пернатую дичь.
Ему, конечно, не позволили тогда оставить себе лук убитого Скьёльдунга. Но старый умелец, такой же невольник, сделал ему другой – по мнению Арни, нисколько не хуже. И из этого лука он выучился пускать семь стрел подряд с такой быстротой, чтобы последняя сходила с тетивы, пока первая была ещё в воздухе. И он уже не помнил, когда промахивался в последний раз. Лук был вправду хорош. А всё дело в том, что однажды зимой, когда валили лес, Арни вытолкнул мастера из-под падавшей сосны.
Арни принёс с собою на сетер несколько ячменных лепёшек, загодя разрезанных на ломтики и высушенных у очага. До праздника Зимних Ночей он будет лакомиться ими, съедая по сухарю в день. Иначе недолго и позабыть, что едят люди в долинах, те, которым не надо пасти коров.
Однажды Арни нашёл у себя в пещере целый свежий хлеб.
Он недоверчиво понюхал его, помял пальцами. Потом, не удержавшись, отломил горбушку и отправил её в рот. Угостил Свасуда. Завернул остальное в тряпочку и нахмурился. Кто- то позаботился о нем. Это было приятно. Однако этот кто-то определённо считал, будто он, Арни, не мог сам себя прокормить. Это злило.
– Ищи, – велел Арни собаке. – Свасуд, ищи!
Волкодав уверенно довёл его до широкой тропы, по которой гоняли коров на пастбища и обратно. Здесь Арни остановил его, поняв, что слишком поздно затеял погоню. Добро! С этим заботливым он встретится в следующий раз. Арни почему-то сразу решил, что тот пожалует снова.
Может быть, это Хаваль.
Теперь, уходя, Арни оставлял Свасуда у пещеры, наказывая:
– Стереги!
Долго ждать не пришлось, непрошеный благодетель попался назавтра же после того, как кончился хлеб.
Арни издали увидел девчонку Турид. Та сидела на земле, прислонившись к камню, и обеими руками прижимала к груди свёрток. Арни проглотил слюну, стоя за сотню шагов. А рядом с девчонкой лежал Свасуд. Время от времени она пробовала пошевелиться, и тогда волкодав лениво приподнимал губу, показывая кончики клыков. Турид вздрагивала и вновь испуганно замирала.
При виде хозяина пёс застучал хвостом по земле. Арни взъерошил ему загривок и сказал, обращаясь к Турид:
– Я тебя не просил сюда приходить!
Ему казалось, это должно было прозвучать сурово и очень по-мужски… Турид отшатнулась, словно он на неё замахнулся. Уронила свой свёрток и кинулась прочь, только взвились длинные волосы, схваченные ремешком. Свасуд серой тенью метнулся было вдогон, но сразу остановился, ещё прежде, чем Арни успел его отозвать. И вернулся, виляя хвостом.
Арни вздохнул. На душе почему-то сделалось гадко. И было похоже, что он совершил какую-то глупость. Ладно. Подумаешь, важность!
Он пожал плечами и отломил от хлеба, сколько поместилось в ладонь.
Ещё через несколько дней Арни поймал себя на неожиданной мысли: вот кончится хлеб, и Турид снова придет! Это было открытие. Арни слишком привык к одиночеству. И не привык кого-нибудь ждать. Если не считать Свана Рыжего с его кораблём. Но что касается Свана, в глубине-то души Арни знал – это было не ожидание, а больше мечта. И притом не из тех, которые сбываются быстро. Если сбываются вообще.
И до чего же, оказывается, здорово, если где-то там о тебе думает другой человек. И ты сам думаешь о нём. С Арни никогда так не было прежде.
Он снова стал оставлять Свасуда у пещеры… Пока однажды не обнаружил своего сторожа преспокойно спящим на солнышке, а рядом, у камня, завёрнутый хлеб. И никаких следов Турид. Свирепый пёс отпустил её, посчитав за свою.
– Эх ты, – сказал ему Арни. Он часто разговаривал со Свасудом, потому что больше было не с кем. Но на сей раз пёс так и не понял, чем провинился.
Стало быть, девчонка боялась. Однако ходила ведь.
Арни поразмыслил и решил, что не будет её больше выслеживать. Некогда ему ловить эту Турид, бегая за ней по горам. Зря он тогда на неё накричал. Ничего. Он ещё покажет ей Арнарбрекку и цветы, живущие в расселинах скал. И какая зелёная вода там внизу. А ещё он поймает пёструю мышку-лемминга и подарит ей. Пусть приручает.
Арни вылепил из глины маленькую фигурку коровы и поставил на камень, куда Турид обычно клала свой хлеб.
Арни возвращался к пещере, когда Свасуд вдруг ощетинился и зарычал. Рычание было таким, что Арни счел благом взять его за ошейник. Возле его дома находился кто-то чужой. И не Турид.
Потом он услышал постукивание камней и понял, что нежданный гость вовсе не хотел застать его врасплох. И действительно – у входа в пещеру сидел Хаваль. Сидел, вытянув ноги, должно быть, устал, взбираясь на сетер.
И от нечего делать метал камешки в глиняную корову.
Одного рога у неё уже не хватало. Арни хмуро спросил: