– Для чего ты это делаешь?
Хаваль живо обернулся.
– Ты поклоняешься корове? Не сердись, я не подумал.
– Я не поклоняюсь, – буркнул Арни. Но почему-то ему стало смешно, злость пропала. Молиться корове!.. Хотя говорят же, что самого первого человека вылизала из солёного камня корова Аудумла…
А может, и не смешно ему стало, а больше неловко. Тоже занятие для мужчины, лепить из глины коровок. Хорошо ещё, Хаваль не знал, для кого он старался. Засмеял бы.
Свасуд яростно хрипел и норовил встать на дыбы. Арни удерживал его с трудом, пришлось прикрикнуть. Тогда Свасуд угомонился и лёг, но не перестал глухо ворчать.
– А злой он у тебя, – сказал Хаваль с одобрением. – Прямо волк! И зубы что надо.
Арни смахнул с камня глиняные обломки.
– Значит, это ты теперь будешь возить домой сыр? А где твоя повозка?
Хаваль презрительно сплюнул.
– Не буду я возить никакого сыра. Я убежал!
Убежал!
Арни уставился на него так, будто никогда раньше не видел. Многие мечтают о свободе, но многие ли отваживаются её взять? Арни не первое лето подумывал уйти от Фридлейва Богатея. А вот Хаваль не думал, он просто взял и ушёл.
– Что случилось-то? – спросил Арни, помолчав. – Хозяин обидел?
Хаваль ответил:
– Он мне велел разбрасывать по полю навоз. У Скьёльда я привык собирать стрелы на охоте. И ещё я присматривал, чтобы другие не ленились, особенно девки. Это мне было больше по нраву!
Арни заметил:
– Я смотрю, не в Жилище Купца ты направляешься.
Хаваль мотнул головой.
– Я решил, что стану жить сам по себе здесь в горах. А если появятся викинги, уйду к ним. Говорят, Свана Рыжего опять видели на севере. Он возьмет меня, потому что я сильный и хорошо дерусь.
Арни приглаживал Свасуду вздыбленную шерсть, но при этих словах его рука остановилась. Он поднялся.
– Ты, небось, есть хочешь.
Хаваль растянулся на траве и закинул руки за голову. Наверное, мысленно он уже был на корабле Свана и отдыхал после тяжёлого перехода, после шторма в зимнюю ночь.
– Я у тебя там хлеб нашёл, мягкий, и где только берешь! Дай ещё, если есть.
Когда стало смеркаться, Арни позвал Хаваля заночевать с ним в пещере. Хаваль отказался:
– Сразу видно, что ты пастух, а не воин. Викингам редко доводится спать под крышей, и надо мне привыкать.
Однако ночью пошёл дождь, и Хаваль всё-таки попросился под кров. Свасуд очень не хотел пускать в пещеру чужого. Кончилось тем, что Арни пришлось его привязать. Свасуд обиделся и отвернулся, положив голову на лапы. Арни стало совестно перед ним, но и гостя гнать не годилось.
Хаваль улегся по другую сторону огня. Он сказал:
– Слушай-ка, Арни! А может, уйдешь вместе со мной? Я сделаюсь вождем, а ты моим воином. А?
Арни долго молчал, потом ответил:
– Телята ещё слабенькие. Там видно будет, когда подрастут.
Хаваль весело фыркнул. Но если он и говорил что-то ещё, Арни не слышал. Он набегался за день, глаза у него закрывались. Он уснул.
Утром он спросил:
– Поможешь мне с коровами, пока викинги не появились?
Молока было много, телята выпивали не всё, и Арни уже просил у хозяина кого-нибудь на подмогу. Фридлейв в ответ велел ему быстрей поворачиваться, хотя Арни и так не ленился. Хаваль сказал сердито:
– Не для того я бежал, чтобы снова рыться в навозе!
Арни пожал плечами. И не стал его уговаривать.
В тот день лопоухий белоголовый теленок застрял в узкой щели между камнями. Арни намаялся, пока разыскал несмышленыша и вызволил из западни. И то больше благодаря Свасуду, вовремя почуявшему несчастье. Был уже вечер, когда Арни промыл Белоголовому ободранные бока и пустил его в загон.
Вернувшись к пещере, он увидел Хаваля сидящим на том же камне, что накануне. Поодаль, в траве, лежал колчан Арни и его лук.
– Я охотился, – сказал Хаваль.
Арни подобрал лук, вытер его и снял тетиву. Нагнулся за колчаном. В колчане не хватало нескольких стрел.
– Я их потерял, – сказал Хаваль беспечно. – Я взял без спроса, потому что не мог тебя отыскать.
Браниться было бессмысленно. Арни только спросил:
– Добыл что-нибудь?
– Оленя.
Арни выпрямился, чувствуя, как проходит усталость. За это многое можно было простить. Хаваль всё-таки не дармоед, каким начал было казаться. Вкусного копчёного мяса надолго хватит обоим, да и Свасуд навряд ли откажется от костей. Может быть, хоть тогда он наконец перестанет рычать на Хаваля, как вот теперь.
– Далеко? – спросил Арни, прикидывая, как они вдвоём поволокут тушу к пещере.
– Далеко, – сказал Хаваль равнодушно. – Он сорвался в море, и я его не нашёл.
Арни молча принёс сухарей и кислого молока. Он молчал всё время, пока они ели. Потом сказал:
– Я пока ещё не воин на твоём корабле. Если тебе опять понадобится мой лук, спроси прежде, можно ли взять!
На другой вечер Хаваль к пещере не пришёл. Арни не стал его разыскивать. Только подумал: похоже, впредь следовало носить лук с собой. Он так и сделал и через несколько дней убедился, что был прав. Хаваля он больше не видел, но однажды из пещеры пропали все сухари. И половина сыров, за которыми вот-вот должны были приехать из дому.
Хаваль? Некому больше.
Викинги грабили торговые корабли и населённые дворы по берегам. Они брали добычу в бою, но никогда не крали втихомолку.
Свасуд внимательно обнюхивал каменный пол. Можно было пустить его по следу, отыскать Хаваля и поколотить.
Арни не стал этого делать. Хавалю, беглецу, и правда несладко жилось здесь в горах. Одному, без жилья, с пустым животом. И почти без оружия. Он не принёс с собой ничего, кроме ножа.
– Работнику я скажу, что сыр испортили лисы, – сказал Арни Свасуду. – И что
