нас по возрасту оказался начальник штаба подполковник Л. Я. Пинский. Умудренный жизнью, он обладал незаурядной способностью предвидеть события и своевременно принимать необходимые меры.
Должность штурмана полка занимал Герой Советского Союза майор В. И. Гаранин. К любому делу он подходил с какой-то своей особой, я бы сказал, творческой меркой. Первый вражеский самолет Гаранин сбил 25 июня 1941 года, а к началу 1944-го его боевой счет вырос уже до тринадцати уничтоженных самолетов.
Эскадрильи возглавляли Герои Советского Союза майоры В. А. Савельев, В. А. Орехов и А. П. Шишкин. Каждый из них тоже имел свою изюминку. Савельев отличался упорством, высокими бойцовскими качествами, не отказывался от разумного риска в бою. Орехов обладал редким талантом воздушного разведчика, его хорошо знали даже в наземных войсках. Шишкин являлся мастером организации внезапных атак в составе небольшой группы истребителей. А в итоге у каждого было на личном счету по нескольку сот
боевых вылетов, по десятку и более уничтоженных немецких самолетов.
Короче говоря, руководящий состав в полку подобрался очень хороший, что, конечно, не могло не сказаться положительно на всей последующей нашей совместной работе.
Выше я уже касался некоторых особенностей боевой деятельности авиационного командира. Рискуя, быть может, несколько повториться, хочу, к слову, подчеркнуть и здесь, что в отличие, скажем, от общевойскового командира ему зачастую приходится не только руководить боем, но и выполнять обязанности рядового бойца. Даже если он командует полком, дивизией, корпусом. В воздушном бою нередко возникают ситуации, когда командир, не теряя управления действиями подчиненных, сам обязан атаковать противника или лично обороняться от него. И к тому и к другому надо быть готовым всегда. Поэтому-то на командные должности в авиации и назначаются люди, обладающие не одними лишь организаторскими способностями, а и высоким летным мастерством, отменными бойцовскими качествами. И пожалуй, это одинаково важно как в военное, так и в мирное время.
...Выдвижение нашего полка почти вплотную к линии фронта накладывало определенный отпечаток на всю его жизнь и характер боевой деятельности. Мы должны были держать значительные силы истребителей в готовности к немедленному вылету, если над боевыми порядками наземных войск появятся вражеские самолеты. Отсюда - повышенная потребность в быстром получении сведений о противнике, в хорошо налаженной системе оповещения и связи, в четком управлении. Последнее осуществлялось с выносного пункта управления корпуса (ВПУ), с полкового командного пункта и пункта наведения. При этом использовалась приданная полку радиолокационная станция 'Редут'. Она располагалась в двенадцати - пятнадцати километрах от линии фронта. А ВПУ и пункт наведения находились в четырех шести километрах от передовой. Между ВПУ, КП полка и 'Редутом' поддерживалась устойчивая связь и по радио и по проводам. Одновременно полковой командный пункт был связан телефоном с дежурными истребителями, находящимися на аэродроме в стартовой готовности. Телефон подключался прямо к наушникам в шлемофоне летчика.
Важную роль в управлении играли, разумеется, начальник штаба и штурман полка. Первый отвечал за четкость работы всего КП и обеспечивал своевременный вылет истребителей из положения дежурства на аэродроме в готовности номер один. Второй сразу после взлета каждой группы сообщал ей курс и заданную высоту, а затем уже передавал ее на попечение корпусного ВПУ.
Однажды совершенно неожиданно на нашем КП появился начальник штаба 3-й воздушной армии генерал-майор авиации Н. П. Дагаев. Без всяких предисловий объявил:
- Хочу посмотреть, как используете 'Редут'. В корпусе мне сказали, что управление у вас организовано хорошо.
Я доложил генералу о расстановке средств управления, о прохождении информации от расчета радиолокационной станции 'Редут' до командира дежурного звена, о системе целеуказания и наведения.
- А как в полку организовано взаимодействие с зенитной артиллерией? поинтересовался он.
Этим вопросом я был застигнут врасплох. Вспомнил, что недавно из штаба воздушной армии пришла на сей счет директива, но в суматохе дел мы не успели даже изучить ее. Сочли, что она касается лишь командиров дивизии и корпуса. К моему удивлению, Н. П. Дагаев вместо упрека дал мне несколько практических советов по работе с руководящими документами, пересказал содержание директивы и терпеливо растолковал, как выполнить ее. Базирование полка вблизи линии фронта увеличивало возможность внезапных ударов вражеской авиации по аэродрому. Вероятнее всего, это могло случиться ночью, в утренние и вечерние сумерки. Поэтому Николай Павлович посоветовал наряду с заботами о надежном зенитном прикрытии организовать в начале и конце дня (ночью мы не летали) патрулирование над аэродромом наиболее опытных летчиков.
В дальнейшем мне не раз приходилось встречаться с начальником штаба воздушной армии, и всегда он восхищал меня глубиной своих знаний, умением выделить главное среди множества повседневных наших забот, а в особенности тактичностью в отношениях с подчиненными. Н. П. Дагаев и сейчас служит в кадрах Вооруженных Сил. Теперь он - генерал-полковник авиации.
* * *
Конец февраля - преддверие утра года. Появились первые признаки весны: стихли метели и снегопады, поредела облачность. Но морозы еще крепки, полевые аэродромы - в отличном состоянии. Немецкая авиация заметно повысила активность.
Активизировали свои действия и мы. Полк по нескольку раз в день вылетал на боевые задания.
В один из таких вылетов восьмерка Ла-5, возглавляемая майором В. А. Ореховым, патрулировала в районе озер Зароповского и Лосвида. С пункта наведения ей сообщили, что к линии фронта приближается большая группа вражеских самолетов. Майор Орехов приказал своим летчикам занять разомкнутый боевой порядок и следовать за ним в указанный район.
Через несколько минут они обнаружили около двадцати пяти бомбардировщиков 'хейнкель', идущих клином под прикрытием шести истребителей 'Фокке- Вульф-190'. Решение у Орехова созрело мгновенно,
- Долгушин, бери 'фоккеров', - скомандовал он по радио. - Я атакую бомбардировщиков.
Долгушин повел свою четверку навстречу истребителям прикрытия, находившимся несколько в стороне, в плотном боевом порядке. Четверка же Орехова, имея преимущество в высоте, пикировала на 'хейнкелей'. Те встретили наших летчиков беспорядочным огнем: очень уж стремительной была атака. От точных пушечных очередей майора В. А. Орехова и младшего лейтенанта С. А. Романова загорелись, а затем врезались в землю флагманский корабль и еще один, находившийся рядом с ним. Остальные, освобождаясь от бомбового груза, стали разворачиваться и со снижением уходить на запад. За ними поспешили и 'фокке-вульфы', не принявшие боя с Долгушиным. Преследовать их не имело смысла - в баках наших истребителей мало осталось горючего. Главное же было сделано: намерение противника нанести удар по наземным войскам удалось сорвать. И Орехов повел свою восьмерку на аэродром.
Так же удачно летчики 32-го гвардейского полка перехватили еще несколько групп вражеских самолетов. Но затем все пошло, как говорится, наперекос. Немцы бомбят наши наземные войска, мы поднимаем истребители, а противника не встречаем - его и след простыл. Это повторяется несколько раз подряд. Из штаба дивизии, из корпуса один за другим следуют запросы: 'Как случилось?', 'Почему упустили?' Старшие начальники не скрывают недовольства нами. А мы ничего не можем сделать.
Наверняка противник что-то придумал. Но что? Как он ухитряется появляться над наземными войсками, когда наших истребителей в данном районе нет? И почему мы не успеваем перехватить его хотя бы на обратном курсе?
- А что, если послать кого-нибудь из летчиков на передовой пункт наведения? - предложил заместитель по политчасти майор Соловей. - Например, Гаранина. У него глаз острый. Пусть понаблюдает за немцами...
Дельное предложение! Я принял его безоговорочно.
Возвратившись с передовой, майор Гаранин сообщил о некоторой цикличности в действиях противника. Оказывается, как только патрульные группы наших истребителей покинут заданный район, здесь сразу же и появляются вражеские самолеты. Они с ходу наносят бомбовый удар и быстро убираются восвояси. Очередной наш воздушный патруль их уже не застает.
- Мне кажется, - сказал майор Гаранин, - что где-то у линии фронта немцы просто выжидают смены наших истребителей.
Советуемся, что предпринять, и вырабатываем такой план: когда отдежурившая группа истребителей только собирается покидать свой район патрулирования, на смену ей уже вылетает другая, придерживаясь значительно меньшей высоты. Если предположения Гаранина подтвердятся, надо послать группу истребителей и для перехвата противника за линией фронта.
На следующий день первой вылетела шестерка Ла-5 во главе с майором В. А. Савельевым. Она не встретила противника, и, когда пришло время возвращаться на аэродром, ведущий предварительно уведомил нас об этом по радио. Мы тут же выслали к линии фронта группу майора А. П. Шишкина. Через несколько минут там же появились 'юнкерсы'. Внезапная атака, и три из них сбиты. Остальные ушли.
Следовательно, бомбардировщики противника действительно выжидают удобный момент где-то неподалеку от линии фронта. Но где и каким образом? Скорее всего - в воздухе, так как наши разведчики взлетно-посадочных площадок в прифронтовой полосе не обнаруживали.
Сам собой напрашивался вывод - надо
