Личный состав батальона аэродромного обслуживания не знал покоя ни днем, ни ночью, стараясь поддерживать взлетно-посадочную полосу в рабочем состоянии. Аэродромной техники тогда было не густо, многое делалось вручную, а штаты в тыловых подразделениях все урезались и урезались. Но люди трудились самоотверженно, и этим компенсировались все нехватки. Батальон надежно обеспечивал боевые действия истребителей. Помимо содержания аэродрома на него возлагались еще и заботы о своевременном подвозе боеприпасов, горючего, продовольствия, запасных частей для самолетов, обмундирования для летного и технического состава.
Ранним апрельским утром в полк прилетел командующий 3-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации И. Ф. Папивин. Только он выслушал мой доклад, как взметнулась зеленая ракета: сигнал на вылет. Взревели моторы, и самолеты дежурного звена один за другим поднялись в воздух. Провожая их взглядом, командующий удивился:
- Все еще летаете со снежной полосы?
- Летаем, товарищ генерал.
- И машины не ломаете?
- Все в исправности.
- Вызовите командира БАО.
Когда явился командир батальона аэродромного обслуживания, Н. Ф. Папивин спросил его:
- Как же вам удается сохранять снежную полосу?
- Очень просто, товарищ генерал, - ответил офицер (фамилии его я, к сожалению, не помню - батальон недолго обслуживал наш полк). - Мы к вечеру добавляем на полосу свежий снег и плотно укатываем его. За ночь снег прихватывается морозцем, и до середины дня полоса не подводит.
- Молодцы! - похвалил командующий.
На следующий день этому офицеру и многим из его подчиненных были вручены ордена и медали.
А еще через несколько дней нам все же пришлось перебазироваться на новое место с песчаным грунтом. Там тыловики заранее подготовили запасной аэродром. Вместе с нами на нем разместился и другой истребительный полк нашей дивизии. Командовал этим полком Герой Советского Союза подполковник Е. М. Горбатюк теперешний командующий ВВС Московского военного округа.
С именем Евгения Михайловича - человека большой отваги и завидной выдержки - в моей памяти связано многое. Но сейчас мне хотелось бы рассказать, как он познакомил меня с офицером, которого знает ныне весь мир.
Было это, кажется, на второе или третье утро после нашего перебазирования. Прохаживались мы по новому аэродрому, оценивая его достоинства и недостатки. Около одного из самолетов механик помогал невысокому худощавому летчику надевать парашют. Обычная картина. Но почему летчик в хромовых сапогах, когда другие в унтах? Морозец-то изрядный...
- Да ему морозить нечего, - отвечая на мой вопрос, сказал Горбатюк. - У него ног нет.
- И летает? - оторопел я.
- Еще как!..
Подошли к самолету. Летчик уже сидел в кабине. Механик, перегнувшись через борт, что-то делал там очень старательно.
- Помогает привязывать протезы к педалям, - пояснил Евгений Михайлович и, тяжело вздохнув, добавил: - Очень беспокоюсь я за этого летчика. Если подобьют, с парашютом уже не выпрыгнет...
Так произошла моя первая встреча с Алексеем Петровичем Маресьевым.
Капитан Маресьев часто вылетал на боевые задания и сбил несколько самолетов противника. Пожалуй, только летчик может себе представить, каких моральных и физических сил, какого мужества и самоотверженности требовал от него каждый полет. Но об этом не расскажешь лучше, чем рассказал Борис Полевой.
Нельзя не отдать должного и нашей авиационной медицине. Врачи совершили истинное чудо, вернув летчика с отмороженными ступнями к боевой летной работе. О благородном труде авиационной медицины у нас еще очень мало написано. А напрасно. Она внесла значительный вклад в общее дело нашей победы над немецко-фашистскими захватчиками.
Основы советской авиационной медицины были заложены задолго до войны. Первыми врачами, поставившими изучение летного труда на прочный научный фундамент, являлись С. Е. Минц и Н. М. Добротворский. Большую работу проделал в этой области и профессор В. В. Стрельцов. Он первым в СССР разработал методику тренировки летного состава к высотным полетам. Его по праву считают одним из зачинателей созданного у нас в 1935 году Научно- исследовательского авиационного санитарного института РККА. Уже в тридцатых годах здесь основательно изучались физиология высотных полетов и ночного зрения, физиологическая роль ускорения. Эти исследования возглавляли крупнейшие ученые нашей страны: академик А. А. Орбели, профессора И. П. Разенков и В. И. Воячек. Много потрудились над разработкой этих вопросов профессора Г. Г. Куликовский, К. Л. Хилов, Д. Е. Розенблюм, А. П. Аполлонов, И. К. Собенников, Д. И. Иванов, В. Г. Миролюбов и другие. Вместе с тем ими была подготовлена целая плеяда авиационных врачей, которая с первых дней войны обеспечивала боевые действия нашей авиации. Медицинскую службу ВВС в то трудное время возглавили такие опытные организаторы, как Л. Г. Ратгауз и А. П. Попов.
Специфические особенности первого периода войны потребовали от летного состава чрезмерных усилий. Война на просторах пятого океана велась непрерывно, днем и ночью, В этой обстановке авиационные врачи сделали все возможное для повышения работоспособности и боеспособности экипажей: следили за правильной организацией отдыха и питания, своевременным и правильным применением стимуляторов, принимали участие в разработке более эффективных средств защиты летного состава от огня противника, выдавали рекомендации конструкторам самолетов по совершенствованию рабочего места летчика. Они же осуществляли организацию поиска и спасения раненых, совершивших вынужденную посадку вне своих аэродромов, оказывали медицинскую помощь на месте и организовали эвакуацию наиболее пострадавших в бою в специализированные лечебные учреждения.
С самого начала войны наш летный состав переходил на новую материальную часть. Процесс переучивания летчиков практически совмещался с ведением боевых действий. Авиационные врачи и тут оказали неоценимую помощь командованию. Правильная врачебно-летная экспертиза и строгий учет психофизиологических особенностей летчиков не только ускоряли переучивание, но и способствовали профилактике аварийности, снижали боевые потери.
За свои заслуги в годы Великой Отечественной войны тысячи авиационных медиков отмечены правительственными наградами. Высоко оценены и блестящие организаторские способности руководителей медицинской службы воздушных армий, корпусов, дивизий, таких, например, как А. Н. Бабийчук, К. Ф. Бородин, М. Н. Жук, П. К. Быков, Т. В. Долбнин, К. К. Платонов, П. Л. Романович, А. В. Покровский, Е. А. Карпов, Я. И. Климовицкий, А. С. Усанов, Н. П. Симантовский и многие другие.
Я не располагаю точными данными, какой процент от общего числа раненых и контуженых летчиков, авиационных инженеров, техников, механиков, мотористов составляют вновь вернувшиеся в строй. Думаю, однако, что он близок к общеармейскому. А медицинская служба Советской Армии в целом возвратила здоровье и боеспособность 75 процентам воинов, пострадавших на фронтах Великой Отечественной войны.
Ничего подобного история не знала.
* * *
Велик запас прочности у советского человека. Однако и он имеет пределы. К концу апреля личный состав нашего полка буквально выбился из сил. Подызносилась и материальная часть.
И вот мы уже на тыловом аэродроме. Осваиваем новые самолеты, вводим в строй молодых летчиков, изредка вылетаем на перехват немецких разведчиков.
А инженерно-технический состав ведет восстановительные работы, готовит машины к летней эксплуатации. В полевых условиях солидным ремонтом заниматься было некогда, да и многого другого не хватало для этого. Иное дело - тыловая база. И инженер полка А. П. Марков старался исчерпать ее возможности до дна.
Среди его ближайших помощников - инженеров эскадрилий, техников, механиков было немало отличных специалистов, глубочайших знатоков авиационной техники. Особенно выделялись инженер Д. П. Божков, техники звеньев Г. И. Денисенко, П. И. Кононец, В. А. Азов, техники самолетов Н. И. Юдин и Л. И. Лебедев, механики А. П. Бойцов и Б. Г. Смирнов. Они трудились с зари до зари, а порой прихватывали и короткую майскую ночь.
В дружной семье авиамехаников, мотористов, оружейников важную роль играла комсомольская организация полка. Ее возглавлял тогда младший лейтенант В. П. Хромов. Он сам вырос из механиков, и деловой его авторитет у младших специалистов всегда был непререкаем. Никто лучше Хромова не мог организовать среди них соревнование и товарищескую взаимопомощь, поддержать любую их полезную инициативу и рационализаторскую мысль.
О комсомольской организации 32-го гвардейского истребительного авиаполка и ее боевом вожаке я всегда вспоминаю с чувством благодарности.
* * *
Тогда же - в начале мая 1944 года - меня вызвал командир корпуса и совершенно неожиданно приказал заступить на должность заместителя командира 3-й гвардейской истребительной авиационной дивизии. Мне этого очень не хотелось. Но мои аргументы не были приняты во внимание. У генерала Белецкого довод оказался сильнее:
- Этого требуют интересы службы.
В 3-ю гвардейскую истребительную авиационную дивизию входили три полка. Ставший мне родным 32-й гвардейский я передал в надежные руки майора В. А. Луцкого. 63-м командовал подполковник Е. М. Горбатюк, 137-м - подполковник В. А. Яманов. Полки, пожалуй, ни в чем не уступали друг другу: все были гвардейскими, в каждом подобрался достаточно опытный командный и летный состав, на вооружении состояли истребители Ла-5 и
