собственному опыту, что обложки тетрадей - лучшее место для беглых записей.
Записной книжки нет никогда, а тетрадей - сколько угодно. Поэтому он бы не удивился, обнаружив там какой-нибудь неизвестный пока номер телефона или еще что-то в этом роде.
Олег, действительно, к тетрадям относился без старомодной аккуратности, и некоторые обложки скорее напоминали Розеттский камень. Но вряд ли это означало что-то важное. Просто, Олег таким образом заполнял паузы между учительскими объяснениями. Младший брат с раннего детства отличался умиляющей некоторых странностью, и фантазии его иногда приобретали форму неведомых знаков.
Года полтора назад Олег познакомился с неким лохматым челове ком, которого все знали как Финалгон / по-аруански 'фин' означает 'швед'; 'ал' - 'из'; 'гон' - 'долина'/. Финалгон закончил среднюю школу милиции, но запланированная карьера ему не удалась. У Финалгона обнаружилась патологическая нелюбовь к написанию всяческих документов. Все свидетельские показания умещались в однудве строчки, что вызывало закономерный ропот у начальства, в конце концов материализовавшийся в приказ об увольнении. Финалгон перешел на работу в магазин 'Посуда', продавцом. Досуг же / в магазине еще не додумались до сверхурочных, до ночных дежурств и командировок на Северный Кавказ/ Финалгон решил занять играми. Начинал с компьютерных, но затем перешел на живых людей. Футбол его, по каким-то причинам, не устраивал, и Финалгон стал обыгрывать сюжеты книг, по преимуществу принадлежащих жанру фэнтези. Это напоминало ему среднюю школу милиции.
Из спинки скамейки, взятой в детском саду напротив, Финалгон выстругал деревянный меч. Из своей коллекции пивных пробок соорудил подобие кольчуги. Пивные же банки безжалостной рукой были превращены в шлем. Возможно поэтому Финалгон смахивал на 'приблизительного воина с подсознанием в руке'.
Вокруг постепенно собралась группа единомышленников обоего пола - от четырнадцати до шестидесяти лет включительно. В едино мышленники не мог не попасть и Олег Мохов. В нем быстро обнаружился талант сочинителя, что было очень кстати, помня взаимоотношения Финалгона с письменной речью.
Пожалуй, это была самая безобидная забава Олега. Уже раза три он собирал рюкзак и уезжал с Финалгоном и другими на день-два в какой-нибудь лес, где жил чуждой большинству людей жизнью, бегал между деревьев, изображая волков, леших, королевских шутов. Его убивали, ранили, женили, приносили в жертву, после чего он возвращался к обычной жизни, и о ролевых играх напоминали ненадолго приклеивавшиеся к нему прозвища вроде последнего 'Шорох'.
Нельзя сказать, что новое увлечение слишком повлияло на Олега. Его некоторая странность была при нем и до того, да и надолго погружаться в придуманный мир он не собирался, хорошо понимая где настоящий вымысел, а где всего лишь реальная жизнь.
Когда Лев всерьез стал беспокоиться об Олеге, то первым делом съездил к Финалгону. Выпускник средней школы милиции, кажется, был сильно огорчен исчезновением. Похоже что не притворялся и, используя старые связи, не дожидаясь специальной просьбы, начал собственные поиски, при этом подняв на ноги почти всех своих подопечных - от Черного Короля до Рыжего Шута.
Теперь вот Лев перебирал тетради, пытаясь прочитать остроконечный почерк брата, очень похожий на его собственный. Иногда попадались занятные тексты. Например, набросок реферата про слонов или стихотворное поздравление одноклассницам на 8-ое марта, или легенда, сочиненная по просьбе Финалгона для одной из прошлогодних игр. Вот этот текст / можно было бы, конечно, привести поздравление одноклассницам, тем более что оно короче, но там проскользнуло несколько нецензурных словечек/.
Прежде всех был Всевидящий, но не было вокруг никого и ничего. И мог Он смотреть лишь внутрь Себя.
Однажды узрел Он свет. И вспыхнули звезды, с тех пор послушные Его воле. Тем завершился первый день творения.
На второй день Всевидящий погасил все звезды. С того времени не проходит и дня, чтобы звезды не рождались и не умирали, отчего первые люди прозвали Всевидящего Укротителем звезд.
Но слишком долго не было на Земле первых людей. Возможно оттого не было, что Земли еще не существовало. А появилась Земля, когда Всевидящий единственный раз на мгновение закрыл глаза, устав от себя самого.
Затем Всевидящий создал Семерых Бессмертных, волею Первосоздателя по очереди посланных на Землю.
Первым умер первый Бессмертный. Так появился воздух. Вторым умер третий Бессмертный. Так появилась вода. Третьим умер седьмой Бессмертный. Так появилось Новое Ничто, еще ничтожнее старого.
Вслед за этим возникли бабочки и от них - люди, а затем антилопы и иные твари Всевидящего.
... И жили на Земле первые люди - Они. Ходили Они едва слышно, подобно тому, как летали бабочки. Но рассказы об Их доблести звучали повсюду. Рыба сама приходила Им в руки. Олени искали встречи с охотниками. Лес внимал Их песням. Они в ответ тоже слушали песни леса...
За тысячу лет устал Всевидящий от всего земного. Густой туман окутал Землю. Так исчез прежний мир.
Пришла в движение Земля. Загорелся воздух. Так умер второй бессмертный. И исторгла Земля то, что вначале казалось водой. Но ее было так много и она была так солона, что это могли быть только слезы пятого Бессмертного, оплакивающего участь первого, третьего, седьмого и второго.
И мир стал меньше в четыре раза. Однако гладкое Серебряное море, напоминающее зеркало без рукояти, возникшее там, где привыч но было видеть Золотые поля, многократно отразило его.
Рассказывают, что рыбаки из Их числа вознамерились отправиться на озеро, что со дня основания Земли сверкало на Западе. Они попрощались со своими женами, вытащили на берег лодки, спустили их, развернув весла, но остались на месте.
Так обнаружилось, что там, где было озеро - вырос мертвый лес, и рыба в нем была тоже мертвая.
А на Севере громко дышала Неведомая вода, перебивая дыхание всего живого.
На Юге воздух тем временем еще горел. Дым подымался все выше, но не рассеивался, а превращался в то, что вначале казалось горами.
Позднее, когда Они попытались подняться еще выше, это подтвер дилось. Люди увидели настоящие горы, устрашающе неприступные. И Им казалось, что Бледный хребет с каждой ночью становится ближе звездам.
И тогда задумались бабочки, люди и антилопы - зачем посланы на Землю четвертый и шестой Бессмертные ? Задумались и первоначально устрашились.
В новом мире было сумрачно и одиноко, словно неведомый Великан вдохнул в себя залпом весь воздух и его огромная рука вырвала с корнем все окрестные сосны. Так и Они, чьи взгляды с тех пор устремлены назад, туда, где все было на своих местах. Прошлое окрасилось яркими цветами. Мир и покой навечно поселились в нем.
Настоящее было меньше, бледнее и больнее. К нему трудно было привыкнуть, подобно тому, как трудно привыкнуть к своей собственной смерти.
И приходилось только надеяться на оставшихся в живых Бессмертных. Бояться их и все же надеяться вернуться. Потому что Они еще не ко всему привыкли в прежнем мире. По-настоящему умирать можно только тогда, когда привык ко всему на свете.
Прочитав текст, Лев подумал, что лет через десять из Олега получится неплохой литератор. Вот почувствует жизнь, забудет Всевидящего и Бессмертных, и станет писать о любви, маньяках, природе. В общем, об окружа ющем мире. Непременно напишет и о том, как однажды потерялся.
Пробираясь среди домишек из досок
и рифленого железа, похоже, в любой
момент готовых рухнуть и рассыпаться на
куски...
из книги(8)
Прежде чем попасть в мастерскую Шуйского, надо было пройти темным коридором, обязательно натыкаясь при этом на всевозможные полезные в хозяйстве вещи: на широкие лопаты для чистки снега, достоинство которых прежде всего в том, что при падении они издают шум гораздо меньший, чем лопаты обыкновенные; на грабли, ценные тем, что в темноте с помощью одного движения ноги их легко отличить от лопат; наконец, любители остренького, если им по какимто причинам не подходили грабли, могли наткнуться и на лом. Лом стоял в некотором отдалении, как аристократ, и падал только при самых
