<фюреров военной экономики>, так и работников аппарата РСХА. Не
приходилось ли Вам сталкиваться в ходе расследования с бывшими
офицерами СД и СС Айсманом, Холтоффом, Вальтером Нозе и Куртом
Гролле?
3. Подвергались ли Вы давлению со стороны людей, близких к
германским картелям, во время Вашей работы в Германии?
Я был бы весьма Вам признателен за ответ.
С наилучшими пожеланиями
Максим М. Исаев (Владимиров),
профессор, СССР>.
ДОРНБРОК ПРИ АДЕНАУЭРЕ
_____________________________________________________________________
1
Через десять месяцев после смерти Самуэля служба разведки банковской корпорации Дигона положила на стол Барри документы, которые неопровержимо свидетельствовали о том, что крупнейшие корпорации Штатов направили в Германию своих представителей для контактов с теми, кто определял финансовое и промышленное могущество гитлеровского рейха.
Дигон попросил службу разведки перепроверить эти сообщения. Ему были названы источники информации, показаны копии перехваченных телеграмм и устроена тайная встреча с юрисконсультом одного из дюпоновских банков, который подтвердил поездку в Гамбург и Дюссельдорф своих доверенных людей.
Дигон отправился в Вашингтон: там он встретился с Алленом Даллесом.
- Мне понятен ваш гнев, - дружески улыбаясь, сказал Даллес, - но ведь не мне учить вас реализму: мир без Германии невозможен. Если будет вырезана элита промышленников и банкиров, там начнут царствовать нувориши, выходцы из мелких торговцев, из крестьян. Такие люди не в состоянии понимать прогресс, их тянет назад к очагу, к маленькому домику в горах, к мычанию коров в хлеве. Они будут противиться всему новому - не потому, что они против него, на словах они будут трубить о прогрессе, - просто в силу своей интеллектуальной ограниченности. Неужели вы хотите, чтобы Вильгельм Пик поглотил западные зоны? Что тогда будет с Европой?
- Германские бизнесмены шли с Гитлером. Где гарантия, что, сохранив эту <элиту>, мы не окажемся вновь лицом к лицу с новым вариантом фюрера?
- Это серьезный вопрос, и он встанет на повестку дня, если мы выведем наши танки из Германии. А разве мы вправе сделать это, бросив на произвол судьбы Европу? Я бы советовал вам слетать туда: вы встретите там много интересных людей и столкнетесь с разными мнениями. Вам будет о чем подумать, мистер Дигон... Во имя спасения Европы я пошел на переговоры с Гиммлером, который казнил моих друзей - Гердлера и фельдмаршала Вицлебена... Я понимаю, узы кровного братства сильны и неизбывны, но, согласитесь, узы морального братства порой так же сильны и трагичны...
Когда Барри К. Дигон отправился в Европу, верховный комиссар американской зоны оккупации Германии предоставил в его распоряжение Джона Лорда. Полковник закончил Гарвард, прошел войну, будучи прикомандирован к разведке, три раза его забрасывали в немецкий тыл, и он возвращался - один раз с переломленной в локте рукой, которую, как ни бились врачи, пришлось ампутировать.
- Я ненавижу наци, - сказал как-то Лорд, когда они ехали с Дигоном по разрушенному Кельну, мимо заводских руин, безлюдных, исковерканных. - Но кто же вдохнет жизнь в эту страну? Кто? Мне больно говорить вам, но никто этого не сделает, кроме тех старичков, которые сидят в тюрьме как военные преступники...
- Значит, вы намерены спасти немецких бизнесменов? - поинтересовался Дигон. - Но ведь все они платили Гитлеру... Они были с наци...
- Они сумели наладить ему производство, и это было мощнейшее производство. А что будет с Европой, если мы выведем наши танки? Сталин через неделю войдет в Париж. Здешних стариков от бизнеса надо доить, и это должны делать мы, чтобы не повторилась ошибка Вудро Вильсона, когда мы ушли из Европы.
- Хотите чего-нибудь выпить?
- Стакан молока - с наслаждением.
- Вы бы не согласились вместе со мной поужинать?
- О'кей. Я знаю одно местечко, где можно поболтать. Как вы относитесь к айсбану?
- Лучше сразу же выстрелите мне в висок.
- Простите, я забыл, что вам нельзя есть свинину. Ладно, сделают крольчатину.
- Это здесь стоит, видно, громадных денег?
- Я одолжу вам, если не хватит! Почему все миллионеры такие страшные скупердяи?
- Я борюсь с собой, - в тон ему ответил Дигон, - но безуспешно. Знаете, у меня есть друг - Джаншегов. Он стоит примерно триста миллионов. Как-то лакей в ресторане - он там всегда ест котлетки - сказал ему: <Мистер Джаншегов, вы даете мне доллар на чаевые; спасибо, конечно, доллар - это доллар, но ваш сын дает мне не меньше десяти>. А Джаншегов ему ответил: <Если бы у меня был отец, как у этого сукина сына, я бы давал вам двадцать...>
- В моих руках сконцентрирован такой материал, который позволяет подумать о будущем, точнее говоря - о собственном деле. А оно немыслимо без капиталовложений. Денег у меня нет, оклады в армии полунищенские.
- Вы хотите, чтобы я помог вам? - спросил Дигон.
- Да.
- Я всегда довольно смело шел на финансирование всякого рода начинаний, порой рискованных, по я знал исходные данные: кто? зачем? степень риска? возможность удачи? И это, - он взглянул на Джона, - должно быть не эмоциональным подвижничеством, но цифровой выкладкой.
- Понимаю, - ответил Лорд. - Вам нужны гарантии. Их нет. Но у меня есть факты.
- А вам известен, такой факт, - спросил Дигон, - что здесь, в Германии, до тридцать восьмого года у нас с братом был небольшой актив что-то около сорока миллионов долларов? Деньги эти не бог весть какие, но ведь и такие деньги не лежат в мусорном ящике. Давайте будем считать гарантией следующее предложение: я приглашаю вас стать моим доверенным лицом в поисках этих денег. Мне известно лишь то что все наши бумаги и вся наличность в дрезденском банке были переданы Дорнброку - убийце моего брата. Стоимость работы оцените сами...
Лорд отставил свой стакан с молоком, закурил и достал из кармана пачку маленьких, квадратной формы, тугих мелованных бумажек. Он прикрыл их рукой и сказал:
- Это немецкие картели, мистер Дигон. Связи, данные на сегодняшний день, имена. Я начну по порядку. Я хочу, чтобы вы поняли, отчего я пришел к вам с этим разговором. Итак начнем с <И. Г. Фарбениндустри>. Шефами <И. Г.> вы считали Абса и Шмица, и правильно делали. Я бы причислил сюда и Боша, но он неосторожно вошел в сорок втором году в имперский совет по делам вооружений. Шмиц и Бош сейчас у нас в тюрьме, в Ландсберге. Абса после трехмесячного ареста мы освободили: он ничего не подписывал, кроме банковских чеков, хотя на эти банковские чеки покупались станки для выработки газа <циклон>. Но это так, сантименты... Так вот, Абс имел уже семь встреч - с людьми из Штатов и из Лондона. Дюпон прислал к нему своих людей. Уже два месяца здесь живет господин из нашей <Дженерал дайстаф корпорейшн>, добиваясь свидания с Шмицем, который сидит V нас в Ландсберге... А Шмиц был директором германского филиала этой компании.
- Это все, что у вас есть?
- Это полпроцента того, что я имею.
- Связи, номера счетов, кредиторы?
- Это я храню в наших сейфах и стараюсь не подпускать туда людей ФБР, которым кто-то хорошо платит, - из тех, кто прилетел к Абсу. Словом, <И. Г. Фарбениндустри>, которую мы должны, - Джон поморщился, декартелизировать, ужо обложена со всех сторон, а немцы не забывают тех, кто протянул им руку помощи в трудные дни, как и не забывают тех, кто отвернулся от них в трудную минуту; они не смогли забыть Версаль, и появился Гитлер... Далее... Концерн Маннесмана. Генеральный директор концерна Цанген у нас в тюрьме. Он был заместителем председателя имперской хозяйственной палаты и руководителем имперской группы <Промышленность>, он также курировал группу вооружения. Он у нас в тюрьме, и к нему
