Был ли Семенов Штирлицем

Семенов Юлиан СеменовичБыл ли Семенов Штирлицем

Был ли Семенов Штирлицем?

Нельзя ли узнать подробности послевоенной жизни разведчика Максима Исаева, героя кинофильма 'Семнадцать мгновений весны'? С какого он года рождения? Когда вернулся на родину? Жив ли сейчас?

Есть люди, которые утверждают, что это вымышленный герой. Так ли это? Если нет - нельзя ли дать его фотографию?

Семья Горевых, пос. Полдневица, Костромской области.

'НЕТ,- говорит Юлиан Семенов.- Никогда, ни дня я не был разведчиком. Некоторое время удалось побыть практикантом-стажером в Московском уголовном розыске, но это был случайный эпизод в моей биографии...'

'ДА',- скажем мы, потому что, когда писатель пишет о своем герое и любит его, он попадает в те же ситуации и заставляет его действовать так же, как действовал бы сам...

По просьбе 'Уральского следопыта' ленинградский журналист Виталий НЕСТЕРЕНКО взял интервью у писателя Юлиана Семеновича Семенова.

...Набираю три цифры обычного для московских, и не только московских домов, кнопочного замка. Открылась дверь. Затем - уже без всякого шифра другая дверь. Ожидал я, что шагнет мне навстречу некто крупноскроеныи-таким представлял себе Юлиана Семенова, оказавшегося сейчас на расстоянии рукопожатия. А он вовсе не великан, хотя пожатие руки крепкое, какое-то властное.

'Ну, может, часок выкрою',- предупреждал заранее Юлиан Семенович, когда мы договаривались по телефону. Не я был виновен в том, что разговор вышел больше спланированного. Телефон звонил, раза три к нам в кабинет заглядывала Дуня - двадцатипятилетняя дочь Семенова, художница, а диск моего магнитофона в долгой девяностоминутной кассете все крутился, крутился...

- Что вас, Юлиан Семенович, сейчас больше всего волнует?

- То, что и всех людей,- мир. Ради чего такие, как Штирлиц, в годы Великой Отечественной войны расследовали хитроумные головоломки Мюллера и прочих врагов? Та война шла во имя того, что мы делаем и нынче-во имя мира. Во имя этого, в конечном счете, воевали бойцы и видимого, и невидимого фронта.

- В вашей следующей книге 'Экспансия' Штирлиц появляется в Южной Америке. Можно ли связывать это с тем, что много лет назад вы, как корреспондент 'Литературной газеты', часто бывали в южноамериканских командировках?

- В Южной Америке я и сейчас бываю, не только по журналистским, писательским делам, но и по долгу своей общественной работы - как вице-президент общества 'СССР - Аргентина'. Только что вышла новая книга, в ней - большинство южноамериканского материала. Озаглавлена она соответственно вашему вопросу: 'Отчет по командировкам'*.

* Лениздат, 1986 г.

... Позже я увлеченно вчитывался в эту книгу, пока малоизвестную читателям. История фашизма, самого кровавого нашего врага, недобитого, увы, даже после победного мая сорок пятого... Фашисты готовились к 'глухой защите'. В предчувствии неминуемой кончины гитлеровская верхушка позаботилась о продлении жизни фашизма. К маю 1945-го нацисты заранее организовали 233 компании в Чили, Уругвае, Боливии и Эквадоре. 98 - в Аргентине, 200 компаний - в других испаноязычных странах. Даже в нейтральной Швейцарии, не сделавшей ни одного выстрела ни в первую, ни во вторую мировую войну, к 1945 году были 214 созданных нацистами фирм и корпораций.

Исключительно 'спасательное' тайное общество было создано для скрытной переброски в нейтральные страны, особенно в южноамериканские, улизнувших от расплаты эсэсовцев. Их передавали по отлаженной, тщательно законспирированной цепочке, выводя из-под карающей руки победителей, из поверженной, уже подписавшей капитуляцию Германии. Таким образом сразу после войны в Аргентине, например, оказалось 450 тысяч фашистов, из них 85 тысяч - члены нацистской партии, самая элита гитлеровской Германии. Семенов считает, что там, среди спасенных, были и Мюллер (подлинный, а не известный всем по 'Семнадцати мгновениям весны'), и Борман, и ас диверсионно-разведыаательной службы Скорцени.

- Много ли просьб, писем, заказов от читателей продолжить историю Штирлица?

- Много. Особенно много писем от ребят. Есть и взрослые 'заказчики', в их числе, например, Жорж Сименон. Но дело даже не только в просьбах и интересе. Сложность обстановки в мире заставила меня продолжить историю героя 'Семнадцати мгновений'. Если говорить о серии романов 'Экспансия' (два вышли, третий том на подходе) - толчок к ее созданию дала поездка в Чили. Там, в Пунта-Аренас, в 1972 году я пробовал выйти на некоего Вальтера Рауфа, который придумал и внедрил в производство ужасающие машины, вошедшие в историю злодеяний фашистов как душегубки. Буквально через два часа после переворота и свержения правительства Альенде глава чилийской хунты Пиночет назначил Рауфа, 'отца' душегубок, начальником отдела борьбы с коммунизмом в охранке хунты. Свой своего увидел издалека... Какая преемственность фашистского режима! Со Скорцени я встречался в Мадриде... Узнал кое-что об известном в рейхе летчике Руделе - он после войны безбедно жил в Аргентине и работал в авиационно- исследовательском институте в Кордове. А начальником у него был другой гитлеровец, штандартенфюрер СС Танк, крупный технический спец...

Читатели 'Уральского следопыта' тоже читают газеты и смотрят телевизор и знают наверняка, кто помогал и помогает недобиткам, преступникам, улизнувшим от Нюрнбергского и Других трибуналов, кто нынче пестует так называемый неофашизм. В первой части 'Экспансии' приводится неоспоримый документ о секретном совещании главарей военной разведки США и руководства американской организации секретных служб. Совещание это состоялось в Пентагоне, в июне 1945 года, когда еще были совсем свежими надписи советских солдат-победителей на стенах и колоннах поверженного рейхстага. Американцы тогда 'советовались' с начальником управления 'Армии Востока' генерал-лейтенантом вермахта Геленом... Этот Гелен потом руководил шпионскими центрами в Западной Европе, продолжая ту же, профашистскую линию во вред делу мира. Или взять такой факт. Первые фашистские ракеты ФАУ в конце войны обстреливали Лондон. Создатель ФАУ с 1945 года жил-поживал в шикарном персональном коттедже в США и продолжал создавать ракеты, теперь уже для американцев...

...Все бы хорошо, но телефон звонит беспрестанно, оставляя 'прочерки' в моей звукозаписи, прерывая беседу. Из 'Правды' позвонили - нужна статья. В разговоре мельком упоминается отец Юлиана Семенова. Это был крупный советский работник, старый большевик, много сделавший для утверждения Советской власти, для укрепления обороноспособности страны. В верности ее идеалам он воспитал и сына.

А как сын стал писателем? Юлиан Семенов по образованию востоковед, изучал афганские языки. Тридцать лет назад он впервые опубликовал книгу, и была она написана для ребят - художественные переводы сказок народов Афганистана.

Потом была командировка от 'Огонька' с заданием написать о ткацком комбинате в Средней Азии. Ночевать его определили в общежитие, где остановились охотники, занятые отловом диких зверей для зоосадов. Нарушив 'командировочную' дисциплину, Семенов ушел вместе со звероловами в горы на много дней. В редакции его ждал нагоняй. Но затем он издал повесть, что стало пробой уже не журналистского - писательского пера. Однако и по сей день не разделяет он в своих делах журналистику и писательство...

- Юлиан Семенович, вы расследуете факты тесных связей нацистов и неонацистов с американской верхушкой - это же риск. Получается, что вы вроде как Штирлиц?..

- Вот этого не надо... Не надо писателю приписывать то, что присуще его герою. Мне на читательских встречах, в письмах задают один и тот же вопрос: был ли я сам когда-нибудь разведчиком? Никогда, ни дня в своей жизни не был. Некоторое время удалось побыть практикантом-стажером в Московском уголовном розыске, но это был случайный эпизод в моей биографии.

Ребятам будет интересен такой факт. Подростком я вскоре после победы оказался вместе с отцом в Берлине. Те острые мальчишечьи воспоминания сыграли немалую роль во время работы над 'Семнадцатью мгновениями весны'. Вот пишу, как Штирлиц идет, едет по Берлину - и ярко, как наяву, представляю Шпрее, чаек над водой... Берлинцы имеют привычку кормить чаек на набережных...

Слушаю Юлиана Семеновича, а мысли снова возвращаются к герою его книги, не знаю, как у кого, но моему самому любимому герою - Штирлицу. Буквально в дни, когда расшифровывалось с магнитофона это