нищ.
Собеседник - профессор истории - уже стар; вышел на пенсию, переехал из Рима на родину - под тревожное солнце Сицилии.
- Фашизм и мафия, - повторил он и потянулся к сигарете. - Это в высшей мере интересно, знаете ли. Это даже интересней проблемы происхождения слова 'мафия'. Известно, что на сицилийском диалекте мафия означает 'мое дело'. Некоторые авторы считают, что мафия - это 'Смерть Франции', 'Morte Alia Francia, Italia Anela', и относят ее создание к тринадцатому веку, к времени 'Сицилийской вечерни', когда народ разгромил оккупантов Карла Анжуйского. Другие полагают, что мафия родилась в середине прошлого века, примкнув к повстанцам Мадзини, выдвинув свой лозунг: 'Мадзини Ауторидза Фурти, Инченди, Авеленаменти'. Первые буквы слагаются в 'МАФИЯ'. Что это значит? 'Мадзини разрешает похищения, поджога, отравления'. Занятное толкование Мадзини, не правда ли? Отложим исследование вопроса о происхождении мафии - американской ее сестрице 'коза ностра' выгоднее отстаивать версию тринадцатого века. А вот фашизм и мафия... Бенито Муссолини выступал против мафии, поскольку та являлась серьезной, а главное 'организованной силой', истинным государством в государстве. В свое время Муссолини не хотел терпеть в Италии никого, кто был связан единством помимо 'единства фашизма'. Словом, сейчас утверждают, что беззаконный закон Муссолини выступил против 'законного' беззакония (я имею в виду универсальный воровской жаргон 'вор в законе'), против мафии. Я, однако же, не согласен с этого рода утверждениями; более того, отмежевание фашизма от мафии сейчас выгодно обеим этим силам.
- Доказательства?
- Я изложу вам мою версию. Вы вправе не согласиться с нею - тут с ней не очень-то соглашаются. Впрочем, выслушать не значит согласиться, - заметил он, - выслушать - это значит приобрести суждение, качественно отличное от твоего. Итак, немного истории.
Через два года после захвата власти в Италии дуче приехал в Сицилию. Охрану диктатора во время его визита в Сицилию организовал Чезарь Мори; после поездки дуче в Палермо он был утвержден префектом сицилийской столицы. Во время торжественного обеда Муссолини обратился к Мори: 'Мне бы хотелось послушать албанские мелодии'. Неподалеку от Палермо находилась коммуна Пьяна-деи-Гречи. Там жили албанцы, сбежавшие от турок, - их песни и танцы поразительны и диковинны, а мы, сицилийцы, племя странное, не в ы с ч и т а н н о е наукой, смешавшееся впоследствии с греками и арабами, да и не только с ними, мы любим все диковинное. Поскольку желание дуче было высказано внезапно, Мори, естественно, не успел организовать там охрану, а ехать надо было немедленно - Муссолини был нетерпелив, как женщина. Мори, приехав в Пьяна, отозван мэра, дона Чиччо Кучча: 'Ты отвечаешь за тишину и безопасность'. Дон Чиччо был руководителем мафии в Пьяна, это знали посвященные, это, понятно, знал полицейский ас Чезарь Мори. 'Я хочу приветствовать жителей коммуны, верных сынов новой Италии', - сказан дуче. Мори подтолкнул дона Чиччо к машине Муссолини: 'Сядь рядом с ним'. Дон Чиччо подмигнул фотографам, подошел к Муссолини, положил руку на плечо диктатора и сказан: 'Дуче, пока я рядом с вами, ни один волос не упадет с вашей головы - вождя народа и моего друга: Италия - вам, Пьяна - мне'.
Через несколько недель дон Чиччо прибыл в Рим - он хотел получить вознаграждение от дуче за путешествие по Пьяна. Секретариат диктатора, однако, во встрече с Муссолини ему отказал. Дон Чиччо надвинул шляпу на глаза и отправился в порт: он не привык к оскорблениям, он вернется в Палермо и там решит, как вести себя дальше.
У трапа его ждал Чезарь Мори. 'Дорогой друг, дуче был введен в заблуждение, - сказан полицейский. - Он не понял, что речь идет о вас, вы назвали себя слишком фривольно, одно имя, без титула, к этому не привыкли в секретариате. Едем, вождь ждет вас'.
'Линкольн' префекта доставил расцветшего от удовольствия дона Чиччо не во дворец дуче, а в тюрьму.
- Смысл? Сведение счетов? Два честолюбца?
- Не знаю. Быть может. Есть, однако, допуски иного рода, - ответил мой собеседник.
- А именно?
- Давайте идти по порядку. Что такое мафия? Это ведь не только наркотики, похищения людей, игорные дома, коррупция, взятки, проституция, шантаж, торговля похищенными культурными ценностями. Это еще и налоги, которые сицилийские латифундисты хотели получать с крестьян за ту землю, которую они сдавали в аренду. Дополнительные налоги, в обход государства. У нас мало земли и много крестьян. И вся земля принадлежала латифундистам. Так все беззаконные налоги с крестьян в Сицилии взимала мафия в пользу латифундистов, живших в Риме, отчуждая часть этих денег в свой карман - за услуги и риск. Муссолини, однако, не хотел упускать эти деньги, он хотел получать все.
И Чезарь Мори начал аресты среди 'крестьянских мафиози'; он, впрочем, начал снизу - заметьте себе, в этом разгадка многого. Во всех маленьких городках Сицилии были арестованы сотни мафиози. Их приковывали друг к другу цепями и отправляли в концлагерь на остров Липари. Префект Мори ездил по Сицилии и лично руководил арестами. Он исчез из Палермо на пять дней и вернулся из Рима с законом о введении смертной казни. В тот же день он распорядился о применении пыток во время допросов рядовых мафиози: через тела пропускали ток, срывали ногти, жгли ступни ног. Мори добился своего: святая святых мафии - 'закон круговой поруки' треснул. Рядовые мафиози, не выдержав пыток, начали показывать все, что знали. Муссолини выступил в парламенте: 'Благодаря бесстрашному скальпелю Чезаря Мори я покончил с мафией!' Вскоре Чезарь Мори стал чуть не национальным героем Италии. Его понесло вовсю. Он арестовал руководителей 'высшей' мафии - дона Вито и дона Кало. Потом он поднял руку на нескольких 'старых борцов фашизма' - к ним протянулись нити от 'низшей' мафии. Он держал в тюрьме мэра Пьяна-деи-Гречи дона Чиччо, нескольких адвокатов мафии и врачей, которые делали операции раненым безымянным пациентам. И в тот день, когда Чезарь Мори во время выступления в одном из литературных клубов Рима ликующе объявил, что он нащупал тайный штаб 'высшей' мафии, адъютант шепнул префекту, что его просят к телефону по срочному делу. Мори выслушал просьбу заместителя министра внутренних дел, вернулся в зал: 'Друзья, срочные дела у министра, до завтра'. Однако 'завтра' не состоялось: Чезарь Мори получил отставку; полнейшее безвластие настало для префекта, безвластие и запоздалое понимание истины: 'заигрался'. Через месяц после его отставки был заменен весь полицейский и судебный аппарат в Сицилии. Рим объяснил и это: 'мафия выкорчевана, наступила пора спокойствия, чрезвычайные меры не потребны более'.
Все, однако, на самом-то деле было проще и сложней - победила мафия, победила своим обычным, хитрым методом. Сработала цепь связей, то есть основоположение тотальной коррупции. Началась же история проникновения мафии в 'движение' чернорубашечников еще в двадцатые годы, когда молодой фашист, убив итальянского социалиста, антифашиста Джакомо Маттеотти, что вызвало взрыв возмущения в стране, обратился за помощью к 'крестным отцам' - только те могли надежно укрыть и обеспечить алиби: по приказу старшего любой темный мафиози готов взять на себя чужую вину. Мафия, при всей своей скрытной монолитности, тем не менее персонифицирована: говорят, что фашиста укрыл и спас дон Кало, тот самый дон Кало, который был привлечен к ответственности наивным Чезарем Мори как раз накануне его скандального и бесславного увольнения от должности.
Естественно, дон Кало был отпущен через несколько дней после изгнания Мори.
Более того, соперник дона Кало, признанный 'босс' дон Вито, был брошен в сырой карцер - старика заставили умереть, короновав дона Кало, друга фашизма, новым 'боссом' Сицилии.
...Я ехал по широкой автостраде, брошенной через долину. Горы громоздились вдали - синие, резкие как прыжок, затаенные. Пустая автострада, ни души, один лишь мой 'фиатик' - затерянность...
'Так промахаешь всю Сицилию', - подумал я, вспомнив, как три года назад прорезал Италию с запада на восток, до Югославии, по такой же, даже еще лучше, автостраде; скорость - сто тридцать, 'втягивание' в ритм, нет времени глядеть окрест - только перед собою; тоннели, залитые резким желтым светом, десятки тоннелей - и никакой Италии. Автострада отчуждает пейзаж, она угодна скорости, как некоей самоцели. Стоп! Не начинаешь ли ты тяготеть к прекрасным, но безвозвратным временам кибитки?! 'Проселочным путем люблю скакать в телеге и, взором медленным пронзая ночи тень, встречать по сторонам...' Прекрасно? Еще бы! Но ведь ушло! Значит, видимо, надо думать о том, чтобы как-то навязать нынешним скоростям хоть гран былой поэзии, осмысление пути, щемящую жалость промелькнувшего. Как? Не знаю. Но только не уповая на минувшее - это дезертирство и беспомощность.
...Я переместился в крайний ряд и съехал на 'муниципальную' дорогу, маленькую, узкую, щербатую, и повела она меня в горы, в тишину, к 'крестным отцам', в самый центр безлюдной, жаркой и затаенной Сицилии...
1
- Не верьте вздору о мафии, - сказал Нино, хозяин таверны, где я остановился; мой приятель из Катании порекомендовал пообедать именно там: 'Хозяин, дон Нино, старый мафиози, десять лет прожил в Нью- Йорке, поговорите с ним в открытую, считают, что он 'паблик рилэйшенс офисер', после 'Крестного отца' мафия пытается расположить к себе прессу'.
Дон Нино был одет в легкий белый костюм, сама элегантность; очки в черепаховой оправе делали его похожим на ученого. Он проследил за тем, как официант принес нам спагетти, налил в стаканы черное - до того оно было густым - вино, закурил, картинно забросил ногу на ногу и придвинулся ко мне еще ближе, склонив голову чуть не к скатерти:
- Про
