Англия и Франция объявляют Германии войну. Причастен к началу трагедии также президент США Рузвельт, который уже давно науськивал Англию на рейх.
...Польша завоевана в течение трех недель.
Сделанное Гитлером 6 октября 1939 года мирное предложение западным державам отклоняется. 9 апреля 1940 года германские войска вступили в Данию и Норвегию.
10 мая 1940 года германские части вступают в Нидерланды и Бельгию. После взятия Роттердама Нидерланды капитулируют 14 мая, Бельгия - 28 мая.
Очередное мирное предложение, сделанное Гитлером Англии, 19 июля 1940 года вновь отклоняется.
25 марта 1941 года Югославия присоединяется к пакту трех держав. Спустя два дня в результате путча к власти в Белграде приходит дружественное России правительство. Вслед за этим германские поиска вступают в Югославию, которая капитулирует.
10 мая Рудольф Гесс, как заместитель фюрера, летит в Англию, чтобы достигнуть мира. Его не выслушивают, а арестовывают. 22 июня начинается атака Германии на Россию. Атака лишь упреждает запланированное русское нападение на Германию...'
Достаточно?
Вот он - нацизм в белых рубашках! Легальный, 'демократический' фашизм, представители которого свободно выступают со своей программой в прессе и по телевидению.
Там, на съезде неонацистов, мне стало до конца ясно, отчего не только бывшие узники концлагерей, но и другие люди так часто отказывались от встреч с красным журналистом, помогающим Георгу Штайну...
Глава,
в которой рассказывается об операциях израильской и американской разведок, о нацистском генерале Гелене и о том, что умные и дальновидные люди на Западе не намерены слепо следовать рецептам зоологических антисоветчиков
1
...Возвращаясь мыслью к тому злополучному звонку анонима, я заново пересмотрел свои записи, сделанные в связи с одним из феноменальных маневров западных разведок.
Если здешние спецслужбы хотят 'разыграть' человека, то его 'разыграют' по абсолютным рецептам, сбоя не будет, все взвешено до сотых долей миллиграмма, понятие 'мелочь' исключается абсолютно. (Естественно, употребляя слово 'розыгрыш', я имею в виду отнюдь не веселую новогоднюю шутку; слово это в данном случае идет от некоего холодного, механического отношения к личности как 'блохе', 'детали' задуманной впрок и сугубо тщательно проверенной на ЭВМ комбинации.)
История, которой я занимался, началась не сегодня, и все ее воистину змеиные извивы не могут не поражать изощренностью ума и коварством замысла.
Дело в том, что в свое время в мире широко комментировалась история с пропажей 200 тонн урана, похищенных в Западной Европе израильской секретной службой. Однако непосредственное знакомство с обстоятельствами дела, посещение мест событий, беседы с некоторыми участниками этой аферы привели меня к несколько иной оценке всей этой операции.
...В Висбадене на главном почтамте я взял телефонный справочник и начал исследовать его в поисках координат фирмы 'Асмара'. Данных в справочнике не оказалось,
- Начинайте поиски следов 'Асмары' в Брюсселе, - посоветовали мне в Бонне, - так будет вернее...
Брюссель. Рю де Маро, чуть ли не в самом центре столицы; здесь расположена штаб-квартира мощной корпорации СЖМ, 'Сосьете женераль дю миньор': тихие коридоры, тяжелые двери; тишина, чинность. Именно тут месье Дени Девез и встретил одного из руководителей 'Асмары', химической фирмы ФРГ, - Герберта Шульцена. 'Будет небольшой прием у меня в особняке, - сказан Шульцен, - это в Хетенхайне, десять километров от Висбадена, я был бы счастлив, найди вы время посетить меня'.
Девез, заместитель начальника управления по добыче и распределению урана в гигантской корпорации СЖМ, был приглашен в Висбаден в связи с обстоятельством нимало не странным: 'Унион Миньер', сестринская компания СЖМ, после изгнания ее из Конго искала новые рынки, новых клиентов, а в этом деле медлить нельзя, пассивность наказуется банкротством, успевай поворачиваться. Поэтому предложение, с которым пришел Шульцен, не могло не заинтересовать бельгийских урановых дельцов: 'Асмара' предлагала выгодный контракт на покупку двухсот тонн урановой руды, что хранилась близ Антверпена, на берегу канала в небольшом городе Олене.
- Мы намерены, - объяснял Шульцен бельгийскому урановому : боссу, наладить массовый выпуск нефтехимикатов. Для этого нам - необходим уран как катализатор. Понятно, перед тем как мы начнем его употреблять в этом качестве, товар следует соответствующим образом обработать. Мы это сделать не в состоянии, но фирма 'Чимагар' в Марокко готова выполнить наш заказ. Мы отправим туда уран, купленный у вас, на судне; потом получим его готовым и пустим в работу в цехах нашего концерна.
- Мне хотелось бы посмотреть цеха вашей 'Асмары', - сказан Девез, все-таки, знаете ли, уран в центре Европы - штука опасная.
Шульцен неторопливо закурил, подвинул к себе пепельницу, - дело, ради которого он приехал в Брюссель, оказалось на грани провала: не показывать же бельгийцу фанерный сарай, называемый складом 'Асмары', - туда не то что уран, бочку пороха не завезешь, разнесет в щепы.
- Хорошо, - ответил Шульцен, - приезжайте к нам в Хетенхайм, там все посмотрим и обсудим...
Смотрели, однако, не 'цех', а роскошный особняк Шульцена; любовались искусственным штормом, который он устроил в своем бассейне; приглашенные 'инженеры' не говорили по-французски; Девез не понимал по-немецки; объяснялись на английском; обед был изысканным; собеседники - весьма интеллигентные люди; времени на осмотр 'цехов' не осталось, однако Девез уехал вполне удовлетворенный знакомством с умными и престижными компаньонами, которые не мелочились, цену приняли максимальную; выгоды очевидны.
Однако когда Девез начал оформлять сделку, пути его пересеклись с 'Евратомом', подразделением Европейского Экономического Сообщества.
'Евратом' поначалу отказался санкционировать сделку СЖМ с 'Асмарой'.
- Поскольку, - разъяснили месье Девезу, - химическое предприятие ФРГ не в состоянии само обработать уран и намерено отправить его в Марокко, которое не является членом ЕЭС, мы не вправе разрешить вам этот бизнес, очень сожалеем.
Девез позвонил в Висбаден. Шульцен, посоветовавшись со своим компаньоном и основателем 'Асмары' Гербертом Шарфом, срочно вылетел в Милан. Здесь он встретился с синьором Серторио, одним из руководителей итальянской компании СИАКА. После окончания второй мировой войны компания влачила жалкое существование, ее доходы составляли смехотворную сумму - полторы тысячи долларов в год. Однако, поскольку Серторио числился одновременно директором компании 'Чемиталиа', которая имела некое подобие заводишка, Шульцен позвонил из Милана Девезу:
- Мой друг, в Милане находится крупнейшее предприятие химической индустрии 'Сиака- Чемиталиа'. Оно готово принять наш уран к обработке, Италия - член ЕЭС, так что теперь я не вижу никаких затруднений с 'Евратомом'.
Серторио, присутствовавший при этом телефонном разговоре, заметил:
- Вы думаете, у нас хоть кто-нибудь знает, как обрабатывать этот самый уран?
- Мы пришлем инструкции вместе с грузом, - ответил Шульцен, тяжело глядя в надбровье собеседника.
- Люди не хотят работать...
- Разве выгоды, которые вы получите от нашего заказа, не побудят их к активности?
Выгода была, и притом немалая. Что называется, деньги были положены на бочку, много денег, поди откажись от них...
- А если Девез потребует наш финансовый отчет? - спросил Серторио. - Мы же на грани банкротства, мы - пшик, а не фирма.
- У меня же он этого не потребован! - Шульцен пожал плечами. - А если и потребует, придумаем, как ответить.
Ночью, перед отлетом в Кельн, Шульцен сделал несколько звонков. Следствием одного из них явился немедленный приказ, отправленный анонимным боссом швейцарскому юристу Герду Ланцу: 'Срочно организуйте судоходную корпорацию с филиапом в Цюрихе, но базирующуюся на Либерию'.
На следующий день, когда Шульцен, вернувшись в Висбаден, начал подготовку к встрече с людьми 'Евратома', Ланц посетил здание в Цюрихе на Пеликанштрассе, где находилась либерийская посредническая корпорация. Он представил необходимые документы о своей кредитоспособности, оплатил связь с Монровией, столицей Либерии, и через двадцать четыре часа получил оттуда ответ: 'Согласны с вашим предложением'. Еще через двенадцать часов было провозглашено создание новой судоходной 'Бискайн трэйдерс шиппинг корпорейшн'. В течение суток директорами этой корпорации числились некие либерийские бизнесмены Сатиа, Бойд и Нгуба. Их новый офис был зарегистрирован на Брод-стрит, 80, Монровиа. Однако по этому адресу три новоявленных директора так и не появились. Это были 'либерийские зицпредседатели Фунты', подобные тому, которого описали Ильф и Петров, - подставные фигуры, они жили за счет того, что соглашались на то или иное 'зицпредседательство'. Через сутки, получив солидное вознаграждение, они лишились своих постов, передав управление корпорацией некоему 'турецкому подданному' - это не шутка и не параллель с Остапом Бендером, это констатация факта: человек без родины, имеющий квартиры и офисы по всему миру, Бурхом Ярисаль, новый владелец корпорации, действительно шестьдесят лет назад родился под Стамбулом. Коротышка, налит мускулами, изысканно одет, непьющий и некурящий, с пронзительными черными глазами-буравчиками, Ярисаль ведет жизнь воистину таинственную. (Уже после
