— Нет. (Убивал-убивал, батенька. Ухайдокивал исключительно падл и сук.)
— Вы посещали мавзолей Ленина?
— Да. (В детстве. Помню, мама тащила меня по брусчатке, а я хотел писать, и мне было не до засушенной временем куклы.)
— Вы лечили зубы?
— Нет. (Хотя лечил, но в зоне. Помню, как тучная тетка, упираясь слоновьей коленкой в мою грудь, тащила клещами мой же больной зуб. Бррр!)
— Вы работали в НИИ «Полюс»?
— Да. (Вот конкретный вопрос. Трудился на благо общества в течение десяти лет. Хм. И Смирнов- Сокольский тянул лямку десятку, и я сам тоже под червонец. Это, по-моему, единственное, что нас роднит.)
— Вы знакомы с Еленой Анатольевной Борсук?
— Нет. (И вправду незнаком. Надеюсь, она девушка приятная во всех отношениях?)
— Вы себя считаете хорошим человеком?
— Да. (А каким еще, батенька?)
— Снег белый?
— Да.
— Сажа черная?
— Да.
— Вы летали на самолете ИЛ-62?
— Да. Кажется.
— Только «да» или «нет»… Дважды два — пять?
— Нет.
— Вы боитесь умереть?
— Да. (А кто не боится?)
— Нерон — тиран?
— Да. (Ну при чем тут этот убийца из убийц?)
— Вы посещаете синагогу?
— Нет. (Ну, достал меня этот троцкист-бомбист. Если я выберусь, он у меня свое же пенсне сожрет, пархач.)
— Вы агент ЦРУ?
— Нет. (Ну, старый придурок пошел, кажется, по второму кругу.)
— В СССР есть секс?
— Нет. (От таких вопросов и от такой жизни все мужское население уже давно импотенты.)
— Вы болеете за футбольный клуб «Динамо»?
— Да.
— Вы верите в Бога?
— И да, и нет.
И так далее. По-моему, меня сутки мочалили бредовыми, запредельными, хитроватыми, подлыми, елдачными[100] вопросами. В конце концов я озверел и на какую-то часть вопросов отвечал только «да», а потом — все время «нет». В моем чердачном доме смешалось все: и люди, и кони, и снег с сажей, и ЦРУ с КГБ, и сексуальный конец Помпеи, и картофель с бананом, и запоры с членством в КПСС, и Боженька, летящий на ИЛ-62… Я взопрел, как помидор на огороде под обжигающими лучами солнца. Чтоб все жили, как я прожил в этом бессознательном полете над вечностью.
Когда все закончилось, я выматерился, высморкавшись в белый халат Аристарха Фридриховича:
— Ну и чего, туфтальщик? Чего нарыл?
Боевой старичок с ассистентами изучал листы, испещренные импульсными зигзагами. Циклоп Петр Петрович Страхов внимательно наблюдал за мной, а вдруг я казачок засланный, или агент ЦРУ, или болельщик «Спартака».
Я же на вид был беззаботен и радостен, решая, однако, каким предметом мне проломить железобетонный, циклопский лоб.
Циклоп родился под счастливой звездой. Притомившийся старичок экзекутор задумчиво подвел итоги:
— Скорее «да», чем «нет».
— Это как? — вскричали мы одновременно, я и представитель Службы безопасности, готовые смертельно вцепиться друг в друга.
— Да, это Смирнов-Сокольский, — твердо проговорил Аристарх Фридрихович, милый такой дедулька. — Есть в ответах мелкие неточности, да ведь люди — не боги.
— Спасибо всем, — поклонился я, вспоминая добрым словом своих давних учителей, укрепивших мою психику, как линию Мажино.
— Мое заключение будет позже, Петр Петрович, — проговорил старичок ленинец. — А пока товарищ свободен. От меня, во всяком случае.
Приятные для измученного мозга слова. Я расправил плечи и поинтересовался, что же дальше.
— А дальше — больше, — загадочно ответил циклоп и вывел мою светлость в коридор. Там меня уже ждал малахольный малый, пульсирующий синеньким «светлячком».
— Здорово, жлоб, — обрадовался я ему. Все-таки знакомая морда лица. Следовательно, все пока идет по плану нашего с Орешко вторжения на чужую территорию. Наверное, сейчас полковник получает генеральское звание и думать не думает о моих злоключениях. Что делать: кто-то рискует своим скелетом, а кто-то любуется звездным небом. Диалектика, мать её так-растак!
Пока я приводил свои взбаламученные мысли в порядок, циклоп Петр Петрович приказал малахольному киборгу:
— В сектор А, бокс-шесть, — и удалился, не прощаясь; наверное, он воспитывался не в самых лучших домах Лондона и Парижа, наш дегтярный самородок, облысевший от усердной службы.
@ЗВЕЗДОЧКИ = * * *
Я потихоньку обживался в секторе А. Бокс-шесть оказался обыкновенной комнаткой для командировочного из Арзамаса-16. С графином и стаканом. Койка заправлена застиранными простынями, и на них камнем лежала подушка. Еще стул и столик. Окон не было, и верно: какие окна в земных недрах? Был и ужин. Ну, очень скромный: сосиски мезозойской эпохи, рыжий помидор (помидор — овощ?), черная хлебная горбушка и жиденький чай. С такой деликатесной хавкой[101] не долго и ноги протянуть до Луны. М-да. Зона — она и под черноземным настилом зона.
Я лег на койку и задумался над вопросом: куда я все-таки вляпался? И что делать? И кто виноват? Ну, виноват я сам. Что делать — не знаю. А вот куда я угодил? Проанализируем окружающий нас мир. Во- первых, на этой глубине встречаются странные контрасты. Ультрасовременные коридоры, космические одежды со «светлячками»-светофорами, загадочная Служба безопасности, детектор лжи, чтоб ему провалиться до самого земного ядра, и тут же перемороженные сосиски, Аристарх Фридрихович, усыпанный перхотью, гостиничный графин с тухлой водой. Вероятно, здесь, на глубине, столкнулись две культуры: западная технология по оболваниванию и промыванию мозгов у людей и наше отечественное, родное раздолбайство по обслуживанию техники. Вот на это и вся надежда. На расп…!
Ну, не верю я, чтобы наш монтер Вася или Ваня соблюдал все правила безопасности и поведения в условиях тотальной слежки. Не выдержит он такого хамского насилия над душой и, скушав водочки, ткнет отвертку в какую-нибудь клемму для собственного душевного равновесия и пропустит через себя электрический разряд в несколько киловатт, что только взбодрит жизнерадостное состояние русского человека. Это во-первых.
Во-вторых, скорее всего, Центр находится под электронной защитой. Все, даже вечное, имеет свое начало. Значит, где-то упрятан рубильник, с помощью которого можно обесточить все секретное учреждение.
А не прогуляться ли мне по подземному бульвару в поисках монтера Васи или Вани, ответственного за этот самый рубильник? Думаю, мы найдем с ним общий язык. Не с рубильником, конечно. А наоборот.
Не долго думая (это верблюд пусть думает, как себя прокормить), я выбрался в коридор сектора
