— Шархан. Имя такое тигра. Не очень хорошего. Из сказки Киплинга, пояснила. — А что такое?
— Нет, ничего, — отмахнулся. — Продолжай.
Подозрение пало на русских воришек, гастролеров. Наезжают, хватают и убывают на родину.
— Понятно, — вздохнул я. — И сколько этот «Шархан» тянет?
— Два миллиона. Долларов, разумеется. Подарок Боббика на свадьбу.
— Тянули по наводке, — сказал я, — алмаз-то, — уточнил.
— И что?
— Где-нибудь появлялась с ним? На презентациях, на вечеринках, в торпредстве, например?
— Было дело, — призналась. — Его выставляли однажды на русской вернисаже в Нью-Йорке.
— А зачем выставляла? — задал глупый вопрос. И поправился. — Впрочем, какая разница. Тщеславие, матушка, тебя погубит. Лучше скажи, чем могу помочь?
— Всем.
— То есть?
— Найди воришек, — улыбнулась. — Ты же умеешь это делать. «Шархан» здесь, в России, это точно.
— Ася, прости, — указал на огородик. — Картошку надо сажать.
— Не дури, Алекс. Найдешь, десять процентов твои. От двух миллионов.
— Прекрати, — поморщился. — Я уезжаю. В противоположную сторону от Европы и Америки, — солгал. — В Сибирь. В деловую командировку.
— Значит, не хочешь помочь?
— Не получается, извини. Сама видишь…
— Вижу, — усмехнулась, осмотрев двор, сараи, огород и отхожее место. Да, это не Санта- Барбара.
— Санта-Коровино, — развел я руками. — Мне хватит, — и поднялся на ноги. — Извини, и вправду надо сажать картофель. Наши маленькие национальные радости.
Дама Нового света тоже поднялась с досок крыльца, шумно вздохнула:
— Эх, Санек-Санек! А ты не торопись. Я тоже люблю картошку, но не до такой же степени!
— А куда нам торопиться, лапотникам?
— Не обижайся. Позвони, — подала квадратик визитки. — Я остановилась в «Национале». Буду ещё дня три.
Я взял скромную такую визитную карточку с номером телефона, написанным от руки.
Потом новая американка вытащила миниатюрный аппаратик, похожий на телефонный, и что-то буркнула в него. На экзотическом для меня языке. Я уж, грешным делом, решил, что сейчас из соседнего оврага полезут агрессивные ниндзя. Нет, из соседнего перелеска выполз белый лимузин «линкольн» с фирменным бумерангом на багажнике.
Елки зеленые! Брызги шампанского! Мать моя родина, могла ли ты даже в дурном сне представить, что по твоим разбитым, расхлябанным, ранневесенним дорогам будут елозить автомобильные лайнеры производства USA.
— Бай, — сказала светская леди.
— Ага, — ответил я.
Cмотрел, как бывшая русская девочка, превратившаяся в великосветскую американскую даму идет к калитке, как открывает её, как ныряет в западню лимузина…
Бай-бай, кроха, боюсь, что мы уже никогда не встретимся. Я разорвал визитку. На всякий случай. Чтобы не было соблазнов. И вместе с Педро отправился в погреб. За мешком рассадо-посадочного картофеля.
Через три дня случилось то, что должно было случиться. Что называется, накаркал полную пазуху неприятностей. Что же произошло?
В гости к сельскому укладчику картофеля наехали гости дорогие: Панин с Котэ-Кото и Лада с Маргаритой. Вроде как бы на шашлыки. Хотя я понимал, мотать за сто километров, чтобы заглотить кус непрожаренного мяса, удовольствие только для романтических натур, коими являлись девочки. Мальчики же просто так не приезжают в глухой угол Санта-Коровино.
Я оказался прав. Кото с девушками принялись готовить мясо, а мы с Николашей ушли за дровами для костра. В перелесок, где ни одна живая душа не могла услышать нашего разговора о проблемах текущего дня.
Проблем было много. У банкира и неутомимого коммерсанта с птичьей фамилией: Гусинец. Он решил выступить посредником между Правительством и некой скандинавской фирмой по переработке утильсырья. Фирма заинтересовалась новым стратегическим веществом, якобы изобретенным нашими секретными умельцами-химиками. Называется вещество «Красная ртуть», или КР-2020.
— Что за чертовщина? — удивился я. — У меня в школе «пять» было по химии. Кажется, такого казуса в природе нет?
— Если родине надо, значит, будет, — хмыкнул Панин.
С такой железобетонной логикой трудно было не согласиться, и тем не менее вопросы оставались:
— И где используют эту «Красную ртуть»?
— А черт его знает, — пожал плечами Николай. — Всякое болтают: вроде это новое сухое реактивное топливо с невероятной энергоемкостью, а некоторые сомневаются, мол, кирпичный прах.
— А если эта «КР-двадцать-двадцать» и вправду туфта? — предположил я. — Как маскхалат для редкоземельных металлов? Или для плутония? Урана?
— Вот это все и надо выяснить, — сказал Панин. — Сам понимаешь, проблемы банкировского гуся — наши проблемы.
— То есть?
— Оформляем тебе вместе с Котэ командировочку…
— К-к-командировочку? — вдруг стал заикаться. — К-к-куда?
— В Сибирь-матушку, брат, — радостно ударил меня по плечу мой друг. Это под Красноярском. Есть там секретный городок в отрогах Саяно-Шушенских гор.
Я не верил собственным ушам. И от удивления открыл рот, позабыв его закрыть. Пока не хлопнулся лбом о встречную березу. Панин подивился моему состоянию, продолжив излагать план действий на ближайшую пятилетку. Я же, потирая шишку, дивился своему недавнему провидению.
По-моему, Всевышний издевается надо мной, рабом его воли, как хочет. Или это просто невероятное стечение обстоятельств?
Меж тем из повествования боевого товарища следовало, что нас с Котэ никто не ждет в секретном городке у горных подножий. Там ждут трех гонцов от банкира Гусинца, которые должны получить образцы КР-2020 и привезти их в столицу. Для популяризации нового вещества в народных массах.
— Николаша, а у тебя в школе по арифметике не двойка ли была? остановился среди берез. Так, на всякий случай.
— Твердая четверка.
— Тогда не понимаю счета. Твоего, — проговорил. — Я и Кото — это полтора. А кто третий?
— Умеешь считать, товарищ, — усмехнулся Панин. — Третий академик. Он как наш. В полном ауте. К этой жизни. А двоих мы нейтрализуем.
— Авантюра, — вздохнул я. — Матешко над схваткой, а мы — козлы отпущения?
— Алекс, ты профессионал или случайный?
Я не услышал вопроса. Не люблю отвечать на идиотские вопросы. И задал свой:
— А почему гражданин начальник уверен, что я в Сибирь поеду? У меня предложение имеется. Выгодное. Париж.
— Саша, — с укоризной проговорил Пан или Пропал, — не смеши. Там тебе развернуться негде. Тебе нужен простор, ширь наша болотная. Чтобы как жа-а-ахнуть! И чтобы все родное.
— Да, я патриот, — сказал я. — В хорошем смысле этого слова.
— Тогда о чем музыка?
— Что жизнь прекрасна. Но может быть ещё лучше.
