запаниковав.
В таком случае мне срочно нужен список всех проживающих в гостинице! — потребовал Коннор.
— Я не уполномочен давать справки на сей счет, сэр. Мне придется поговорить с управляющим. А он придет только в девять часов. К тому же…
Коннор в ярости швырнул трубку, готовый разбить проклятый аппарат об стену. И только встревоженные глаза Эрин удержали его от необдуманного поступка. Охваченный смятением, он закрыл ладонями лицо и попытался составить план действий. Но испуганный взгляд Эрин, прижавшей к груди простыню, сбивал его с мысли. Звонить среди ночи Нику было бесполезно. Во-первых, гот вряд ли бы ему поверил, а во-вторых, обыск отеля наверняка был предусмотрен хитрым Новаком. Коннор остался бы с носом, и все только еще сильнее запуталось бы. Эрин пришла бы в ярость и назло ему поехала бы на встречу с этим козлом Мюллером, причем одна.
Слова Новака все еще звучали у него в ушах.
Эрин прильнула к его плечу и промолвила:
— Новак не мог узнать, что мы здесь.
— Но я с ним разговаривал, это точно, — упавшим голосом ответил Коннор.
— Ты ведь мог и ошибиться, — возразила Эрин. — Он сказал, что это звонит именно Куртц Новак?
— Нет. Однако он обратился ко мне по имени, — вздохнув, ответил Коннор.
— Это еще ни о чем не говорит. А что еще он сказал?
— Он сказал, что я знаю, кто мне звонит. И что он хочет получить обратно то, что я у него отобрал. Думаю, он имел в виду тебя. Затем он бросил трубку.
— Значит, он даже не представился…
— Эрин, какого черта!
— Может быть, это был идиотский розыгрыш обыкновенного телефонного хулигана? И ты принял его голос за голос Новака, который повсюду тебе мерещится?
— Ты же видела, что я разговаривал с ним, будучи в здравом уме! — воскликнул Коннор, теряя терпение.
— Я и не намекаю на то, что ты свихнулся. Просто спросонок ты мог подумать, что звонит Новак.
Эрин успокаивающе погладила его по груди. Он тяжело вздохнул и понурился.
— Хорошо, давай рассмотрим эту ситуацию под иным углом, — предложила Эрин. — Он мог выйти на нас, наведя справки о твоих расчетах кредитной карточкой?
Отдав должное ее сообразительности, Коннор покачал головой:
— Нет, я пользуюсь поддельными документами, мастерски изготовленными покойным Джессом. Он подарил мне полный набор всяческих удостоверений и свидетельств ко дню рождения. Как видишь, я благополучно пользуюсь ими по сей день.
— Какой ужас! — прошептала Эрин. — Час от часу не легче.
Она прильнула к нему грудью и закрыла глаза, желая успокоиться. Он положил ее руку на свое бедро, она поцеловала его в шею. Коннор подавил желание сказать ей, что ему не нужны эти телячьи нежности, и неуверенно пробормотал:
— Они могли прикрепить радиомаяк к моему автомобилю.
— Довольно об этом… — сказала Эрин, поглаживая ладонью его мужскую гордость. — Сейчас половина четвертого утра, глупо переживать из-за какого-то нелепого розыгрыша. Да пошли они к черту!
— Эрин! — сказал он, обнимая ее за талию. — Все это очень серьезно…
— Ты прикрепил датчики к двери и окнам, у тебя пистолет под подушкой. Неужели даже этого мало, чтобы ты расслабился?
— Как я теперь усну?! — воскликнул Коннор. — Я взвинчен до предела, как скаковая лошадь перед барьером на старте.
— Тогда позволь я помогу тебе, — с обворожительной улыбкой проворковала Эрин и принялась за его любовное орудие всерьез.
— Не испытывай мое терпение! — прорычал Коннор. — Я не хочу ненароком обидеть тебя… Тебе и так уже досталось…
— Ты такой милый, Коннор, — тихо рассмеявшись, промолвила она. — И такой наивный! Как плохо ты еще знаешь мои возможности…
Она поцеловала его в губы и просунула язычок ему в рот. Он сжал ее в объятиях, словно боялся ее потерять, и усадил на свои бедра. Эрин ловко ввела его член в свою сокровищницу Удовольствия и стала неторопливо осваивать новую позицию. Запрокинув голову, Коннор целиком отдался восхитительным ощущениям. Его сердце готово было растаять от нежности. Эрин вела себя на его чреслах, как опытная наездница, Уверенно держащаяся в седле. И только мысль о том, что на нем нет презерватива, не позволяла Коннору потерять контроль над происходящим, сжать груди Эрин ладонями и пуститься в галоп, закусив удила, словно мустанг.
Эрин, однако, не желала портить себе настроение тревогой из-за любого пустяка, будь то чей-то звонок по телефону либо отсутствие резинки на проникнувшем в нее жезле. Она быстро вошла в раж и была близка к исступлению.
Ее бурный экстаз, сопровождавшийся сладострастными вздохами и стонами, передался Коннору. Он подхватил руками ее ягодицы, всегда приводившие его в восторг, встал и, повернувшись вместе с ней, повалил ее спиной на кровать. Эрин выгнулась дугой, и Коннор вогнал свое достоинство в ее трепещущую плоть по самую рукоять.
Эрин разрыдалась от переполнявших ее чувств, кровать заскрипела и затрещала, окна задребезжали, занавески на них всколыхнулись. Все быстрее и быстрее работая мускулистым торсом, Коннор стремительно приближался к оргазму. Это был его индивидуальный финиш, безмерная радость эгоиста, предающегося утолению своей похоти. Учтивость и галантность были сметены мощным выбросом в кровь адреналина. Превратившись в мгновение ока из джентльмена в обезумевшего варвара, Коннор овладевал Эрин, безжалостно сокрушая ее нежное лоно.
Инстинкт самца взывал о незамедлительном обильном семяизвержении в утробу самки. Но в последний миг верх взяла профессиональная бдительность: он успел вытянуть пенис из тисков половых губ и изверг семя на бедра и живот.
Это стоило ему воистину титанических усилий.
Вернувшись к реальности, Коннор сразу же вспомнил про телефонный звонок. Новак! Как он мог вообще забыть о нем?
Коннор встал, не обращая внимания на изумленную Эрин, коротко бросил ей: «Оставайся здесь!» — и удалился в ванную.
Уединившись там, он взглянул в зеркало и содрогнулся от своего дикого вида. Он походил на шизофреника, перепутавшего реальность с видениями, ночь с днем, а желаемое с возможным. Лишь только безумец, находящийся во власти инстинктов, способен похитить беззащитную девушку, затащить бедняжку в гостиницу на окраине города и предаться там с ней безудержному разврату.
Считать, сколько раз он овладел Эрин за эту ночь, Коннор не стал, вспоминать же все бесстыдные позы, в которых это невинное создание вынуждено было терпеть его домогательства, ему было страшно. В памяти остался один долгий коитус, прерываемый бессодержательными разговорами и непродолжительным сном.
Горький смешок застрял у Коннора в горле. Он склонился над раковиной, сполоснул физиономию, глубоко вздохнул и повернулся, чтобы выйти из ванной. Ноги внезапно прилипли к полу, рука застыла на дверной ручке: он снова вспомнил о телефонном звонке треклятого Новака.
Даже сам факт разговора с этим извращенцем по телефону казался невероятным и неподвластным логике. Ни одной живой душе не было известно их нынешнее местонахождение. Выбор отеля им был сделан в последний момент, по наитию. Как же в таком случае проведал о нем Новак? Уж не тронулся ли он умом на самом деле, похолодев, предположил Коннор. Не начались ли у него галлюцинации? Он повернулся и снова сполоснул холодной водой лицо. И тут ему стало совсем худо: он подумал, что Эрин может счесть его за умалишенного…
Ну уж дудки! Коннор решительно отмел это нелепое опасение. Сомнения в себе были недопустимы. Вновь обретя уверенность в своих силах, он смочил полотенце горячей водой и распахнул дверь,
