— Этот сукин сын избил мою девочку! — обернувшись, воскликнула Барбара. — Он за это ответит!
— Послушай, мама! Синди поправится, а с этим негодяем наши парни уже поквитались. Разве ты сама этого не видишь?
— И правильно сделали! — сказала Барбара и разбила тростью заднее стекло.
Эрин подбежала к матери, обняла ее за плечи и увлекла к машине Коннора. Барбара не спорила и не упиралась. От резинового наконечника трости, которую она волочила за собой, на асфальте оставался темный след.
— Вы просто богиня, миссис Риггз! Я вами восхищен! — сказал Майлс.
— Довольно болтать, — оборвал его Дэви. — Надо убираться отсюда. Шон и Майлс поедут ко мне, парня надо привести в божеский вид. Кстати, Коннор, пока твоя теща крушила «ягуар», я сунул один из «жучков» Сета в пачку сигарет Билли. И завтра утром мы его легко обнаружим. Так что можешь этой ночью спать спокойно, если, разумеется, тебе это удастся. Береги себя!
— Постараюсь, — сказал Коннор, с опаской поглядывая на Барбару. На всякий случай он забрал у нее свою трость и забросил ее в багажник. Затем сел за руль и выехал на улицу, наслаждаясь непривычным чувством умиротворения.
— Мама! — жалобно пропищала Синди. — Ты сердишься на меня?
— Нет, глупенькая! — Барбара обняла дочь за плечи. — Нет, конечно!
— Мне кажется, миссис Риггз, что теперь, отомстив обидчику, вы быстро поправитесь и перестанете нервничать, — сказал Коннор, глядя на нее в зеркальце.
Их взгляды встретились, и Барбара сказала:
— Можешь впредь называть меня по имени, мне пора начинать к этому привыкать.
— Что ж, благодарю вас, — пробормотал Коннор, приятно удивленный такой просьбой.
— А ведь у меня и в самом деле словно гора свалилась с плеч, — призналась Барбара. — Я давно уже так чудесно себя не чувствовала.
— Ничто так не взбадривает, как причинение небольшого ущерба чужому имуществу, — заметил Коннор.
— Ты полагаешь, что он сможет подать на меня в суд? — испуганно спросила Барбара. — О Боже! Вот будет потеха, если и меня упекут в тюрьму, как Эда. И вы, доченьки, будете навещать меня там. Ура! Я стала преступницей, представляющей угрозу для общества. Ха-ха-ха!
— Ты находишь это забавным? — с дрожью в голосе спросила Эрин.
— Ну конечно же, нет, доченька! Однако согласись, мы уже давно так славно не веселились, как сегодня!
Все три женщины дружно прыснули со смеху. Вскоре они уже хохотали в полный голос, не в силах остановиться. Коннор стиснул зубы и впился взглядом в пустынное шоссе. Ему почему-то было не до смеха…
Последний заказ Рольф Хауэр принял с тяжелым сердцем, хотя его организационная часть и была выполнена безупречно. Оплата его вполне устраивала, деньги ему доставили в Марсель в долларах США, как он и просил, встреча с курьером прошла без сучка, без задоринки. Однако его тревожили некоторые детали задания. Они были настолько отвратительны, настолько тошнотворны, что даже крупное вознаграждение не подняло ему настроение. В своем письме заказчик предупредил его, что контракт с ним будет расторгнут, если хотя бы одно из его условий не будет выполнено должным образом. Именно это и удручало Рольфа больше всего. Работа, которую он исполнял, не терпела шаблонов. Обстоятельства всегда могли неожиданно измениться. На этот раз ему не позволялось импровизировать. Аристократическая натура Рольфа не могла с этим смириться и бунтовала.
Его сковывали не только жесткие требования заказчика, но и условия, в которых он был вынужден ожидать своих жертв: в сортире гаража скверно пахло и было тесновато. После четырех часов пребывания там Рольф осоловел и одеревенел, но встрепенулся, взглянув на часы: с минуты на минуту его жертвы должны были появиться. Взрывные устройства он заложил заблаговременно, как это и оговаривалось в инструкции.
Наконец дверь гаража с грохотом поднялась, и темноту пронзил яркий свет автомобильных фар. В жилах Рольфа забурлила кровь, сдобренная мощным выбросом адреналина. Он занял боевую стойку, приоткрыл дверь и выглянул наружу. В натянутой на голову черной трикотажной шапочке с прорезями для глаз он практически сливался с окружающим мраком.
Послышались голоса, вспыхнул свет. Высокий полный мужчина в войлочном головном уборе повернулся к Рольфу лицом и нервно закурил сигарету. Это был, несомненно, Мэтью Русс, его первая мишень. Из микроавтобуса, на котором он сюда приехал, выбралась дородная женщина средних лет с коротко подстриженными пепельными волосами и резко очерченным лицом. Эта была его вторая цель, Ингрид Нейги. Она что-то резко сказала своему спутнику на неизвестном Рольфу гортанном языке. Тот раздраженно ответил, бросил на пол окурок и затоптал его каблуком. Они оба обошли вокруг микроавтобуса и открыли задние дверцы.
Вскоре Русс вновь возник в поле зрения Рольфа, неся на руках завернутого в одеяло исхудалого лысого мужчину с бледным лицом. Это был человек без имени, находящийся в коматозном состоянии, цель номер три.
Русс нес его легко, словно подростка. Нейги взяла из машины металлический кейс и последовала за Руссом в дом, отчитывая его за каждую допущенную им оплошность.
Рольф бесшумно поднялся по лестнице, ведущей на кухню, и затаился на площадке. Нейги продолжала ругать Русса, ее сварливый голос отдавался глухим эхом даже в конце длинного коридора. Но терпеть ее нападки бедняге оставалось недолго, его мучениям вот-вот должен был наступить конец.
Русс вышел из кухни и стал спускаться по лестнице в гараж, вероятно, чтобы взять из микроавтобуса еще какое-то медицинское оборудование. Увидев Рольфа, он изумленно вытаращил глаза, но не успел произнести ни слова: три выстрела из пистолета с глушителем, похожие на хлопки, уложили его на площадку. Упав навзничь, он так и застыл с открытыми удивленными глазами.
Сверху все еще доносился резкий голос Нейги. Не дожидаясь, пока она сама отправится искать не отвечающего на ее вопли Русса, Рольф взбежал по ступенькам и пошел к освещенной комнате в конце коридора. Нейги выбежала из двери и рухнула замертво на пол, сраженная двумя пулями из «глока», так и не закончив свою гневную тираду. Рольф удовлетворенно ухмыльнулся: пока все шло по плану.
Оставалось выполнить самую неприятную часть работы.
У Рольфа поползли мурашки по коже. Он вошел в комнату и взглянул на коматозника, лежавшего на кушетке с открытым ртом. Рядом с ним на полу лежал открытый металлический чемоданчик с медицинскими инструментами. Вероятно, Нейги кричала Руссу, чтобы тот скорее принес ей капельницу. Рольфу надлежало забрать с собой кейс, шприцы, капельницу, клеенку, в общем, все, что указывало на то, что коматозник не был здоровым человеком. Малейшее упущение было чревато аннулированием контракта.
Рольф с брезгливой миной ощупал руками в кожаных перчатках вялое тело больного, убедился, что в карманах Нейги ничего нет, сложил все, что она приготовила для процедуры, обратно в чемоданчик и отнес его в микроавтобус. Затем он вернулся в комнату, где находился коматозник, и вынул нож, чтобы довести дело до конца.
Но внезапно он почувствовал, что у него немеет рука. Это поразило Рольфа. Казалось бы, нет ничего проще, чем разделаться с человеком, не способным ни оказать сопротивление ни умолять о пощаде. Тем не менее Рольфа охватила непривычная слабость. Ему не доводилось еще убивать бессильное живое существо, он предпочел бы иметь дело с жертвой, осознающей происходящее. С трудом взяв себя в руки, Рольф внимательно осмотрел пальцы коматозника, которые ему было приказано ампутировать в строгом соответствии с диаграммой, выполнил операцию, достал пистолет и произвел шесть выстрелов, поразив первой пулей мозг несчастного, а пятью остальными — грудь.
Потом он сложил отрезанные пальцы в специальную морозильную упаковку, убрал ее в карман куртки, достал из другого кармана флакон с катализатором и облил им труп. Самая неприятная часть работы была выполнена. Оставалось лишь сделать зачистку.
Рольф подогнал к микроавтобусу свою машину, оставленную им в кустах, и стал переносить в нее из «вольво» все медицинское оборудование. Убедившись, что в микроавтобусе не осталось никаких следов, он отошел на безопасное расстояние и нажал на кнопку пульта.
