Тония смерила ее холодным взглядом и произнесла:
— Ну, если так, то извини!
— И ты не обижайся на меня за мой резкий тон, — сказала Эрин, смягчившись.
— Как поживает твой сердечный друг? — спросила Тония. — Уж не он ли причина твоей раздражительности?
У Эрин задрожали губы.
— Кажется, с ним все кончено.
— И кто же стал инициатором вашего разрыва? Эрин вздрогнула.
— Пожалуй, я… — прошептала она.
— Ты в этом даже не уверена? — удивленно спросила Тония.
— Я не хочу это обсуждать! — оборвала ее Эрин.
— Ах вот оно как! Честно говоря, я бы на твоем месте не принимала это близко к сердцу. Он чересчур резковат и вспыльчив. Мужчины с таким темпераментом не в моем вкусе, они могут сгоряча наломать немало дров…
— Возможно, — уклончиво ответила Эрин, отчаянно хлопая влажными глазами. — Давай продолжим этот разговор в другой раз. Хорошо?
— Какая ты, оказывается, сентиментальная! Любопытно, чем не угодил тебе Мюллер. Он тебе неприятен? У него дурная внешность? Или скверный характер? — с живостью спросила Тония.
— Напротив, он обладает приятной внешностью и хорошими манерами, — пожав плечами, сказала Эрин. — Богат, образован, в общем, образцовый джентльмен. И вдобавок холост. Завидный жених, без единого изъяна.
— Единственный его недостаток заключается в том, что он не Коннор Маклауд, — язвительно добавила Тония.
— Тония, прошу тебя! Не терзай меня! Я готова умолять тебя об этом на коленях! — воскликнула Эрин, кусая губы.
— Я вовсе не хотела тебя обидеть, — поспешила извиниться Тония. — Мне просто хочется докопаться до корней твоей неприязни к Мюллеру. Согласись, что выйти за него замуж — огромная удача. Почему же ты отказываешься от этого уникального шанса?
— Я не желаю даже слышать об этом! Мне безразличны все его сокровища, коллекция, пожертвования и даже соблазнительное предложение стать куратором новой экспозиции музея. Потому что все это не более чем дурацкий и недостойный фарс!
— Что ж, если так, извини меня за любопытство, — сказала Тония изменившимся, натянутым тоном. — Но тогда зачем же мы едем к нему? У меня есть чем заняться, как тебе известно.
Эрин достала из сумочки бумажный носовой платок и высморкалась, прежде чем ответить.
— Мы едем к нему, потому что я обещала быть у него сегодня, — сказала она звенящим голосом. — Иных причин для визита у меня нет. Вся моя жизнь полетела кувырком, у меня осталась только честь. И я постараюсь ее сохранить, с Божьей помощью.
— Прошу тебя, только избавь меня от патетики! — воскликнула Тония, сдерживая смех.
Эрин закрыла лицо руками и разрыдалась.
Тония резко свернула на парковочную площадку возле бензоколонки и выключила двигатель. Эрин продолжала горько плакать. Тония обняла ее за плечи и сказала тихо и доверительно:
— Не нужно так убиваться, все образуется!
— Я чувствую себя отвратительно, я не вынесу всего этого! — простонала Эрин.
— Я понимаю, что это тяжело. Но уверяю тебя, что скоро все наладится, — успокоила ее подруга. — Но сперва тебе нужно привести себя в порядок, напудрить носик и почистить крылышки. Что бы ты ни думала о Мюллере, следует всегда держаться с достоинством и следить за своей внешностью.
— Хорошо, ты меня убедила, — вздохнула Эрин. — Доверяю тебе свое лицо.
Тония принялась извлекать из волос Эрин заколки.
— Начнем с прически! Этот ужасный пучок тебя старит. Долой его!
С этими словами она стиснула Эрин в объятиях так крепко, что застежка одной из ее сережек впилась ей в шею. Эрин вскрикнула от боли и попыталась высвободиться. Но Тония ее не выпускала, приговаривая:
— Скоро все кончится, это я тебе обещаю…
Коннор прошел через раскрывшиеся створки стеклянной двери и направился к регистратуре, стараясь не выказывать волнения. Когда-то он был готов на все, чтобы побыстрее покинуть эту больницу. И дело было вовсе не в неудовлетворительном лечении или нерасторопном обслуживающем персонале. Напротив, врачи и медсестры были квалифицированны и предупредительны, они старались сделать все возможное, чтобы скорее поставить его на ноги. Его любимицей стала Бренда, дородная пятидесятилетняя заведующая приемным покоем. Сейчас она сидела за стойкой и смотрела сквозь стекла очков в позолоченной оправе на экран монитора.
— Здравствуйте, Бренда! — обратился к ней Коннор.
Она подняла глаза — и в них засветились теплые огоньки.
— Коннор Маклауд! Какими судьбами! Чудесно выглядишь!
Бренда вскочила из-за стола и по-матерински потрепала его по щеке ладонью.
— Ты здесь по делу? Или заскочил, чтобы нас проведать? Я сейчас позвоню медсестрам, обслуживавшим тебя, они будут очень рады! — Она потянулась к телефону.
— Не надо, Бренда, — остановил ее Коннор. — Я тороплюсь. Мне нужна кое-какая информация. Так что просто передайте Джоанне и Патриции от меня привет. Я непременно как-нибудь снова загляну сюда и поболтаю с ними.
— Хорошо, Коннор. Чем я могу быть тебе полезна?
— Я хотел бы получить информацию об одной медсестре, которая работала здесь, когда я находился в коме. Ее зовут Тония Васкес.
— Пока мне это ни о чем не говорит, — сказала Бренда. — Но ведь это большое учреждение. Может быть, Аннетта поможет нам; что-то разузнать о ней. Она имеет доступ к картотеке всего персонала. — Бренда набрала номер. — Привет, подруга! Узнаешь? Да, это я, собственной персоной, жива и здорова. Ты не угадаешь, кто сейчас передо мной стоит! Помнишь нашего Спящего красавца? Да, он здесь и чудесно выглядит. Послушай, ты можешь оказать ему услугу? Нет, распутница, не этого рода! Он может к тебе подняться? Прекрасно. Огромное спасибо.
Бренда положила трубку, указала ему рукой на дверь лифта и сказала:
— Поднимешься на третий этаж, пойдешь по коридору налево, в конце опять свернешь налево и постучишься в первую же дверь.
Поблагодарив Бренду, Коннор отправился по указанному ею маршруту и без труда разыскал нужный ему кабинет. Аннетта, высокая сорокалетняя афроамериканка, встретила его радушно.
— Привет, Коннор! Прекрасно выглядишь! — воскликнула она, выходя из-за стола и протягивая ему руку. — Чем я могу тебе помочь?
Поздоровавшись с ней, он изложил свою просьбу.
— Такой сотрудницы я не помню, — наморщив лоб, сказала Аннетта. — Попробую спросить у Джеффри, он знает всех работников больницы.
Она быстро набрала номер и, ожидая, пока Джеффри ответит, с улыбкой поинтересовалась:
— Как поживает твоя подружка? Она такая миленькая! Лицо Коннора вытянулось от удивления.
— Извините, я вас не понимаю… Кого вы имеете в виду?
— Твою подружку, разумеется, — с недоумением взглянув на него, повторила Аннетта. — Ту девушку, которая частенько навещала тебя…
— А как ее зовут? Для меня это новость! Потому что никакой девушки у меня нет, — с тревогой сказал Коннор.
Аннетта переменилась в лице.
— Имени ее я не помню. Однако странно, что ты даже не знаешь, что тебя навещали…
— Я долго был в коме, возможно, меня подводит память… А как она выглядела? — спросил Коннор, теряясь в догадках.
