резко обернулся. Дверца припаркованного рядом с его «кадиллаком» серого внедорожника с тонированными стеклами открылась, выпустив наружу бритого наголо человека, одетого во все черное.
Коннор ахнул и отшатнулся, испуганный его жутковатым обликом. Высокий и худой, с лишенным волос лицом, изуродованным шрамами, он сверлил Коннора своими водянистыми глазами и нахально ухмылялся щербатым ртом.
Это был Габор Лукаш!
Он взмахнул рукой, раздался глухой щелчок, и грудь Коннора пронзила острая боль. Опустив взгляд, Коннор увидел торчащий из груди дротик. Он попытался выдернуть его, но не сумел и стал оседать на асфальт.
Все поплыло у него перед глазами, и он погрузился в безмолвный мрак.
— Вы пунктуальны, как всегда, — проворковала Тамара, с улыбкой встречая гостей в прихожей. — А кто ваша сопровождающая?
— Моя подруга Тония Васкес. Позвольте вас познакомить!
— Добрый день, — сказала Тония, протягивая Тамаре руку. — Какой на вас сказочный наряд!
— Вы очень любезны, — сказала Тамара.
Она была одета в черный жакет со стоячим воротником и пышную черную юбку из тафты, чудесно гармонирующую с остроносыми блестящими туфлями на высоких каблуках.
— Я рада, что вы сдержали данное мистеру Мюллеру обещание. Ваш неожиданный уход во время вашей первой встречи очень расстроил его. Он подумал, что чем-то обидел вас.
— А что случилось? — поинтересовалась Тония.
— Это долгая история, — натянуто улыбнувшись, ответила Эрин. — Но к мистеру Мюллеру она не имеет никакого отношения, так что он напрасно волновался.
— Понимаю, — сказала Тамара, сверкнув изумрудными глазами, под которыми залегли глубокие тени. Ее лицо, щедро покрытое гримом, стало заметно бледнее.
Впрочем, подумала Эрин, возможно, так ей только кажется из-за страха, поселившегося в ее сердце. Он искажал картину окружающего мира, придавая всему зловещий оттенок, и медленно разрастался, как ни пыталась она его подавить, внушая себе, что скоро все войдет в прежнее русло, как только эта работа будет завершена. Душевное спокойствие она ставила выше карьеры, а потому твердо решила впредь не сотрудничать и не общаться с мистером Мюллером, как бы ни были заманчивы его предложения. Пусть обращается к другим экспертам, недостатка в желающих проконсультировать щедрого коллекционера не будет. Она же с радостью уйдет с головой в поиски работы, а если они не увенчаются успехом, то смиренно примет голодную смерть. Заманчивая перспектива! Эрин усмехнулась, вспомнив девиз, вышитый ею собственноручно на салфетке, висящей над компьютером в ее комнате. Воистину каждый сам вершит свою судьбу!
«Если только не позволять другим делать это за тебя», — шепнул ей внутренний голос, и сердце ее тревожно екнуло.
Дом господина Мюллера вселял в нее ужас, она ненавидела его всей душой. С каждым мгновением тревога в ее сердце нарастала, вызывая у нее тошноту и головокружение. Еще вчера она бежала отсюда, как Золушка с бала в королевском дворце, едва лишь часы пробили полночь. И вот сегодня она снова здесь, дрожащая от озноба, но с необъяснимым упорством идущая вперед, как и подобает серьезной взрослой девушке.
Напротив резной массивной двери Тамара остановилась. Искусно изображенный на двери дракон с разверстой пастью поверг Эрин в неконтролируемую панику, с перепугу у нее даже свело живот. Однако усилием воли она поборола страх, расправила плечи, вскинула подбородок и вошла в зал.
Как и вчера, Мюллер стоял к ней спиной и смотрел в окно, погруженный в размышления о вечном и высоком. Заслышав перестук дамских каблучков, он обернулся и, вытянув вперед руки, шагнул к Эрин.
— Я сожалею, если чем-то огорчил вас вчера, сам того не желая. Вероятно, на мне скверно отразилась перемена погоды.
Его острые зубы зловеще сверкнули. Он спросил, кивнув на Тонию:
— А кто ваша прекрасная компаньонка?
— Тония Васкес, — сама представилась ему Тония. — Рада с вами познакомиться. Надеюсь, я не расстроила вас своим визитом.
— Нисколько, для знакомых мисс Риггз двери моего дома всегда открыты. Здесь хватит места для всех прекрасных женщин, имеющих честь дружить с ней.
— Позволю себе заметить, что многое зависит от обстоятельств, — вкрадчиво сказала Тония.
Итак, она уже начала с ним флиртовать, отметила Эрин, поежившись. Что ж, чудесно, возможно, это отвлечет его внимание. Скоро все кончится, и она вернется в свою мышиную норку, чтобы зализывать в темноте раны.
Пройдет немало времени, прежде чем она снова позвонит Тонии. Но скорее всего этого уже никогда не случится.
— Я могу приступить к работе? — резко спросила она. Тония и Мюллер вздрогнули и, прервав свою милую беседу, умолкли.
— Да, конечно! — Мюллер взмахнул рукой, приглашая ее подойти к столу в конце зала.
В голове Эрин крутилась одна мысль: чем скорее с этой работой будет покончено, тем скорее она сможет покинуть это проклятое место.
На темной столешнице, начищенной воском до блеска, лежали три предмета, рядом с ними — папки с заключениями экспертов. Эрин достала из сумочки диктофон и попыталась сосредоточиться.
Первым представленным Мюллером на ее суд раритетом был бронзовый кинжал в ножнах. Из сопроводительных документов следовало, что он был обнаружен в Уэльсе во время дренажных работ в 1890 году, а сделан приблизительно в двухсотом году до н.э. в Швейцарии. Однако, внимательно рассмотрев лезвие, Эрин заподозрила, что оно похоже на лезвие кельтских бронзовых мечей начала первого тысячелетия до н.э.
Костяная рукоять, ее головка и гарда сгнили, но изящное лезвие в форме лепестка прекрасно сохранилось.
«Вторым объектом исследования была каменная статуэтка высотой приблизительно в полметра, изображающая отвратительного хищного зверя, сжимающего в пасти откушенную руку жертвы и попирающего лапами ее оторванную голову. Похожее изваяние Эрин изучала во время учебной практики в Авиньоне и хорошо его запомнила.
Пронизанная ужасом, она отпрянула: как бы ни была редка и занимательна эта вещица, разглядывать ее сейчас у нее не лежала душа. Она стала рассматривать третий артефакт — бронзовый сосуд, украшенный чеканкой в стиле позднего периода латенской культуры — растительным узором и несколькими чудовищами. Внимание Эрин привлекли два дракона с гранатовыми глазами. Их чешуйчатые сплетенные хвосты органично сочетались со стеблями и лепестками орнамента, придавая ему особую притягательность, приправленную страхом.
Внезапно разрозненные догадки Эрин сложились в законченную картину, дающую ясный ответ на все мучившие ее вопросы. В заключении эксперта утверждалось, что сосуд был обнаружен в 1867 году в окрестностях Зальцбурга археологом-любителем во время раскопок древнего захоронения и позже продан его наследниками богатому австрийскому промышленнику.
На самом же деле данный артефакт был найден в Ротберне, как и ожерелье, да и все другие предметы, которые она видела в «Силвер-Форк». За это она готова была поручиться, профессиональное чутье еще никогда ее не подводило.
— Господин Мюллер, — с трудом произнесла она. — Должна вам сказать, что заключение эксперта фальшивое.
— Простите, мисс Риггз, что вы сказали? — изумленно спросил Мюллер, прервав разговор с Тонией.
— Узоры на этих изделиях и другие характерные признаки свидетельствуют, что эти предметы найдены в Ротберне три года назад. Как и те, которые я осматривала в прошлый раз. Они краденые и должны быть возвращены народу Шотландии.
Взглянуть Мюллеру в глаза у нее не хватило духу, ее сковал страх. Мюллер залился сухим, неприятным смехом, напоминающим шуршание листвы, по которой ползет змея. И тогда Эрин все окончательно поняла и
