тому времени когда взойдет Мираль, нас на острове уже не будет. Мы сможем откачать воду, починить мачты и уйти в Саргол.
– Ты приглашаешь меня на борт? – поинтересовалась Терикель.
Феран пристально, даже вызывающе посмотрел на нее, а затем улыбнулся и кивнул:
– Именно так.
– Чтобы составить тебе компанию во время путешествия на запад?
– По-моему, честно, если ты отработаешь свой проезд.
– В таком случае мой ответ: нет. Найди себе другую девушку или спи в одиночестве. Прощай.
– Что? Если ты тут останешься, то сгоришь заживо, от тебя останется лишь пепел, когда ударит следующий огненный круг.
– Может быть, и нет. Если мы закончим убежище до того как…
– Но я предлагаю тебе шанс спастись.
– А я отказываюсь. Прощай.
Феран стоял неподвижно. Затем сделал шаг к ней. Терикель улыбнулась, приоткрыла рот и глубоко вздохнула. Феран остановился. Снаружи мимо дома прошел отряд морских пехотинцев. Феран отступил.
– Ну хорошо, хорошо. Можешь занять каюту Ларона.
– Замечательная идея, я с ней знакома. Дай мне знать, когда корабль будет готов.
– Я… То есть мы нуждаемся в помощи, чтобы поднять «Лунную тень». Но заметь: сперва мы подумали именно о тебе, хотя есть и другие.
Терикель поняла, что была совершенно права. Затонувшая шхуна находилась в гавани на месте, хорошо заметном с любой точки. Если кто-то увидит там ныряльщиков, которые не желают вместе со всеми рыть убежище от огненных кругов, это покажется весьма подозрительным. Они могли действовать только в темноте.
– Ты нуждаешься во мне, Феран. Тебе нужен не простой ныряльщик, а человек, владеющий эфирной магией, способный зажечь в ладонях свет даже под водой. У тебя серьезная проблема, потому что я эвакуировала с острова всех посвященных, способных на это. Но даже если бы и нашлись другие кандидаты, только я точно знаю, где закреплены канаты, удерживающие шлюзы, и какие именно веревки надо перерезать. Я что-то еще упустила из виду?
– Мне нужно упоминать, что это ты соблазнила меня той ночью в Зантрии?
– А мне упоминать, что ты явился сюда, делая вид, что стремишься спасти меня в обмен на право использовать по дороге в Саргол? А на самом деле тебе нужна моя помощь, чтобы поднять корабль.
Ферану нечего было возразить. Он опустил голову, но не от стыда и раскаяния, а потому, что его разоблачили.
– Значит ты отказываешься помочь?
– Нет почему же. Только у меня свои условия. Бесплатный проезд для меня и… других. Да, и не забывай, я буду занимать каюту Ларона на протяжении всего пути.
Лицо Ферана просветлело, затем он снова нахмурился:
– О ком ты говоришь? Какие еще «другие»?
– В частности я имею в виду Ларона.
– Ларона? Ларон сейчас самый охраняемый пленник на всем Гелионе!
– Не совсем так. Ларон сейчас единственный пленник на Гелионе. Кроме того, я могу освободить его в течение получаса, если найдется человек, который сумеет его спрятать.
– Не могу сказать, что я горю желанием увидеть Ларона на борту.
– Это понятно. Ларон взял судно под свой контроль. А теперь ты снова хочешь стать капитаном. Я умею произносить заклятия, Ларон тоже. А вот ты не умеешь, Феран.
– Да, но…
– Это не подлежит обсуждению. Я многим обязана Ларону, а он проявил большую верность и преданность, чем все остальные люди на Гелионе, вместе взятые. Я не оставлю его здесь.
– Ты делаешь свой путь с Гелиона гораздо более опасным.
– Нет, это твой путь станет опаснее. Ну и как, мы пришли к соглашению?
Было ясно, что у Ферана нет выбора. Как бы он ни относился к Ларону, на острове, действительно, никто, кроме священницы, помочь ему ни в силах. А значит, Феран вынужден подтвердить свое согласие, причем четко и недвусмысленно.
– Хорошо, пропади все пропадом, я согласен! – мрачно буркнул он после короткого раздумья.
– И что это должно означать? – жестко требовала прямого ответа Терикель.
– Я сказал: да! Да! Да! Я согласен. Помоги мне вывести «Лунную тень» из этой гавани так, чтобы дамарианцы не заметили, и ты получишь бесплатный проезд до Акремы для себя и всех, кого ты захочешь взять с собой!
Терикель подошла к тюрьме как раз в тот момент, когда только что назначенный охранник сменял двух морских пехотинцев охранявших Ларона. Она ждала в тени, пока они говорили между собой.
– Мы вернемся на рассвете, – твердо сказал один из пехотинцев.
