– И тебе следует позаботиться о том, чтобы он был на месте, – добавил второй.
– Иначе сам станешь заключенным, – пригрозил первый.
– Только не здесь, а в одном из сельских домов на юге острова…
– А там, глядишь, и второй огненный круг подоспеет.
После этого морские пехотинцы ушли в сторону базового лагеря. Когда они скрылись из вида, Терикель поспешила к тюрьме. Охранник весь день провел на строительстве убежища и теперь смывал с рук и лица глину, песок и сажу.
– Ровал, это я, – сказала Терикель, входя в комнату.
– Достопочтенная Старейшина! Рад видеть тебя!
– Прошу, не так громко.
– Извини. Честно говоря, я почти ожидал твоего появления. Кстати, теперь меня зовут Пилер.
– Как тебе удалось получить задание охранять Ларона?
– Торейцы подумали, раз Банзало держал меня под замком за предательство, я достаточно надежен и мне можно поручать некоторые дела. Вот и наняли охранником.
– Я могу увидеть Ларона?
– Но не забывай: он должен оставаться там, чтобы моя голова удержалась здесь, – предупредил Ровал, указав сначала на дверь камеры, потом на свою шею.
– Собственно, мне нужно кое-что с тобой обсудить. Несколько минут спустя Ровал раскрыл двери камеры. Ларон лежал на грязной куче сухих водорослей, покрывающих пол. Глаза были закрыты, но он дышал. Вампир не проснулся, когда открывалась дверь, неужели… Терикель вошла в камеру и опустилась на колени. Он открыл глаза, а потом резко вскочил. Терикель невольно отшатнулась. На лице юноши краснели ссадины, под глазами лежали темные тени, он жмурился, пытаясь разобраться, кто перед ним.
– Вампир, ты сегодня сам на себя не похож, – сказала Терикель.
– Достопочтенная Старейшина?
– Это я, и никто иной. Огромное спасибо, что занял мое место. Это было исключительно галантно и благородно с твоей стороны.
– Мое почтение.
– Похоже, Варсовран на этот раз решил разумно применить Серебряную смерть на территории поменьше, чем континент.
Ларон застонал и попытался встать. Терикель помогла ему сесть на скамью, он опустил голову на ладони, опершись локтями о колени.
– И как это, быть облаченным в Серебряную смерть?
– Когда на меня наложили Серебряную смерть, все стало удивительно медленным и холодным. Странные голоса и мысли проносились в моем сознании, и хотя я мог видеть абсолютно все, что происходило вокруг, но не контролировал свое тело. Когда Варсовран направил Серебряную смерть на храм Метрологов, я освободился. Я не понимаю, что со мной. Оно избавило меня от раны, нанесенной топором, но я так ужасно ослабел! Что случилось? Что сделала со мной Серебряная смерть?
Терикель коснулась запястья Ларона и ощутила биение пульса, она приложила ладонь к его щеке. Потом прошла к маленькому окошку камеры, глянула наружу и обернулась к юноше.
– Пульс наполненный, температура нормальная, и Мираль давно зашла, – сказала она, отбивая пальцами по ладони каждое утверждение. – Ларон, воспользовавшись твоим телом, Серебряная смерть вернула тебя к жизни.
Ларон сглотнул и с недоверием посмотрел в лицо Терикель:
– К жизни?
Терикель показалось, что он разочарован.
– Ты шутишь? – в его голосе теплилась слабая надежда.
– Нет.
– Скажи мне, что я не живой.
– Ты не живой.
– Ты лжешь.
– Да.
Он дотронулся пальцами до своего лица. Прыщи, упорно державшиеся на коже семь столетий, исчезли.
– Жизнь, – вздохнул он.
– Ты недоволен?
– По правде говоря, нет.
– Ларон, мне трудно поверить в то, что я слышу. Ты исключительно здоровый юноша четырнадцати- пятнадцати лет. У тебя чистая кожа, теплая кровь, твои сердца бьются ритмично, подозреваю, что и зубы у тебя стали обычными, а клыки исчезли.
