Уэнсомер развела руками, повторяя те же волнообразные движения которые очаровывали зрителей, и повела бедрами в ритме, заданном аплодисментами двора.
– Тогда прикажи ей танцевать, это поразит меня.
– Серебряная смерть, танцуй для нас.
– Нет такой функции, – бесцветным голосом ответила Серебряная смерть.
– Прикажи ей прекратить дождь.
– Серебряная смерть, останови этот дождь, – крикнул Феран, и в его тоне прозвучала мольба.
– Нет такой функции.
– По крайней мере, пусть твой слуга возьмет меня на руки и взлетит так высоко, чтобы я увидела звезды.
– Сделай то, что она сказала, Серебряная смерть, – прокричал Феран, на этот раз с отчаянием.
– Нет такой функции.
Уэнсомер все раскачивалась, только теперь позволила себе хихикнуть. Одним плавным движением она указала на восток, в сторону Гелиона.
– Ты не тореец, не так ли? – спросила она у императора.
– Нет, я отсюда.
– Ненавижу торейцев, они сожгли собственный континент и стали причиной ужасной погоды.
– Я тоже ненавижу их, – Феран все еще надеялся склонить ее к себе.
– Но ты не можешь уничтожить торейцев, собравшихся в Диомеде.
– Нет, при этом погибнет вся Акрема.
– Ну что же, есть ведь еще торейский гарнизон на Гелионе. Может Серебряная смерть сокрушить твоих врагов там?
Заклинание, произнесенное на языке тела, представленное в виде танцевальных движений, было могущественным, но Уэнсомер даже не осознавала, насколько могущественным! Желание угодить ей охватило Ферана, лишая собственной воли и осторожности. Он открыл рот, чтобы направить Серебряную смерть на Гелион, но колдовские чары, наложенные на него Уэнсомер, сковали его чересчур туго. Она в первый раз попробовала применить подобную магию, но перестаралась. Феран был подавлен отчаянием, он жаждал ее одобрения, но вдруг его посетила мысль: как сможет порадовать ее огненный удар, который обрушится на остров, расположенный в восьми днях хода на быстром судне!
Он покосился на видимую за окном цитадель в гавани Диомеды, где горели многочисленные лампы.
– Серебряная смерть, приказываю тебе уничтожить моих врагов в цитадели на острове! – выкрикнул Феран, указывая на цель.
Уэнсомер ахнула, чуть не воскликнув «Нет!», но в последний момент сумела удержаться: риск был слишком велик. Как ни жаль ей защитников цитадели, там всего восемьсот человек – намного меньше, чем в гарнизоне Гелиона. Шла война, и выбор стоял слишком простой и грубый: восемьсот человек или целый мир. Она не прервала своих колдовских движений, следуя ритму все длящихся и длящихся аплодисментов, хотя дыхание у нее перехватило от ужаса.
– Это действие находится на пределе моих возможностей, – предупредила Серебряная смерть.
– Делай то, что я сказал!
– Мы все хотим посмотреть на это, – промурлыкала Уэнсомер.
Феран прошел к ближайшему балкону, жестом приказывая всем, кто стоял на его пути, расступиться. Придворные хлопали и хлопали, как заводные игрушки. Феран встряхнул головой, словно на мгновение пробудился от сна. Он стоял на балконе, на него лил дождь. Он насквозь промок. Как долго он здесь находится. Он развернулся и поспешил внутрь. Все собравшиеся хлопали в ладоши, как завороженные. Лица их выражали бессмысленный восторг. Теперь уже можно было ясно различить и Друскарла, и Серебряную смерть. Танцовщица исчезла.
Предательство! Это слово пронзило разум Ферана. Заклинание, чары! Все придворные попали под их воздействие. Фортерон, черт побери… Но Фортерон был тут же, хлопал, как и все, с неестественным энтузиазмом, в глазах стояла пустота. Но Серебряная смерть должна была защищать его от любых заговоров и заклинаний. Как эта женщина сумела преодолеть барьер? И тут он догадался. Она не нападала на него впрямую, она использовала танец, чтобы очаровать его. Она никому не собиралась причинять вред. Вот это и помогло ей не навлечь на себя стремительный и смертоносный ответ его магического слуги.
Какова бы ни была природа заклинания, оно оказалось необыкновенно хрупким. Любой случайный шум или резкое движение могли разрушить его. Феран осторожно, бочком двинулся к ближайшей двери, шаг за шагом, тихо ступая к спасению, стараясь двигаться в ритме бесконечных аплодисментов. Он взял за руку Такерама, увлекая его за собой, и покинул зал. Они все еще хлопали. Феран ударил Такерама по лицу, освобождая из колдовского плена.
– Принеси мне тот костюм из кожи, – приказал Феран, торопливо спускаясь вместе со своим честолюбивым порученцем вниз по лестнице. – Возьми двадцать пехотинцев, заберите мою скоростную лодку – она лежит во дворе, все это доставить к мосту Эспланады! Бегом! Остальным окружить дворец. Никого не выпускать! Затем направить отряд к дому той женщины, которая только что танцевала передо мной. Убить ее на месте!
Из своего темного, эфирного мира Веландер видела вспышку нового огненного круга – для нее это было пятно оранжевого свечения. На этот раз она знала, что рядом расположен большой город; она различала густую сеть эфирной магии: заклинаний, работающих механизмов, магических стражей и посланцев. Теперь мир окончательно погибнет. Она чувствовала, как исчезает здравый смысл бытия, как угасает тонкая световая ось, позволяющая ей сохранять подобие призрачной жизни. Все погрузится во тьму, в небытие. Вскоре все закончится. И это станет облегчением.
