напряженная пауза.
— Они ведь не приглашали меня, так? Дрю понял, что врать бессмысленно.
— Конечно, нет. Лайла отвернулась.
— И теперь меня уже больше не примут в твоем доме, ведь правда? И неважно, что я невиновна. Люди всегда помнят только плохое.
— Вполне возможно, — ответил Дрю, его охватила внезапная потребность быть с нею предельно откровенным.
— Хотелось бы повернуть время вспять и полностью изменить последние два года. Я бы удержала тогда своего отца от подписания этого контракта, — в голосе Лайлы звучало отчаяние.
— Нет смысла винить себя за ошибки отца, — промолвил спокойным тоном Дрю, пытаясь ее успокоить.
Она повернулась к нему, и на какой-то миг адвокату показалось, что она сейчас его ударит, столько незримой ненависти исходило от нее.
— Я не виню его ни в чем. Я обвиняю Жана и тебя. Ты помог Жану обмануть моего отца.
Дрю не знал, что ей ответить. Ночной ветерок обдувал его лицо, не в состоянии охладить внезапно охватившей его ярости.
— Лайла, никто не заставлял твоего отца подписывать тот контракт. Он подписал документ, не пожелав проконсультироваться с юристами. Я не повинен в его глупости.
— Его глупости?! — воскликнула Лайла.
— Совершенно верно, — парировал Дрю. — Подписывая деловой контракт, советуйся со своим юристом. Любой профессионал сразу сказал бы ему, что договор односторонний, — выпалил Дрю.
Она не ответила. Она просто отвернулась и стала смотреть в окошко экипажа. Всю следующую милю их пути слышалось лишь пение ночных цикад, да шуршание пожухлых дубовых листьев, ковром лежавших на дороге.
Наконец она заговорила, и голос ее был на редкость спокоен, но холоден.
— Если никто не заставлял отца подписывать контракт, а бизнес его процветал, то почему он решил от него избавиться?
— Не знаю, меня это тоже волнует, — ответил Дрю, стараясь сохранять спокойствие. — В данный момент я предполагаю, что Жан предложил жениться на тебе, и таким образом было удовлетворено желание твоего отца обеспечить твое будущее.
— Но ведь ты наверняка все знал! — воскликнула она. — Знал, что у Жана есть и другие женщины, и позволил ему взять меня в жены.
— Черт возьми, Лайла! Я занимался только законным бизнесом Жана. И он сообщал мне лишь то, что считал нужным. Я бы сам рассказал твоему отцу о том, что Жан уже женат, если бы знал истинные намерения своего клиента! Но он же мне ничего не сказал!
Она с изумлением воззрилась на него, и ее большие глаза блеснули в свете луны. И еще одну милю они проехали в полном молчании.
Наконец, чтобы хоть как-то заполнить возникшую паузу и отогнать эротические грезы, в которых обнаженная Лайла таяла в его объятиях, Дрю заговорил.
— Сегодня днем я получил записку от миссис Готье. Она согласилась встретиться с нами завтра в три часа пополудни.
Лайла резко повернулась и схватила его за запястье. Тепло потекло по его руке от прикосновения женщины, у Дрю перехватило дыхание.
— Слава богу, — обрадовалась Лайла. — Быть может, завтра в это время я буду уже свободной женщиной. Завтра в это время мы вполне сможем узнать имя настоящего убийцы Жана.
Он кивнул в знак согласия, не зная, что и подумать. Все указывало на вину Лайлы, но ему не хотелось верить в то, что она убийца. Она была ему небезразлична, и это пугало Дрю.
Лайла стояла в прихожей дома миссис Готье, нервно ожидая, пока дворецкий объявит об их приходе. Бледно-зеленые обои в цветочек покрывали стены этого помещения. По обе стороны от дверей стояли венецианские статуи. С потолка свисала хрустальная люстра. Лайла чувствовала себя неловко в столь изысканной обстановке. Много раз она проезжала мимо этого дома, но внутри не была ни разу. И даже сегодня, когда она пришла сюда в компании Дрю Солье, ее в этот шикарный особняк не приглашали.
— Сюда, пожалуйста, — сказала горничная и провела их в залу, одну из стен которой занимало огромное французское зеркало. В обивке мебели преобладал голубой цвет, а у большого окна стояло пианино. Сладкий аромат роз витал в воздухе, их лепестки плавали в вазе эпохи династии Мин, стоявшей на музыкальном инструменте.
Миссис Готье ожидала их стоя. Словно учительница школярам, она властным жестом указала им на диван. Лайла и Дрю сели.
— Мистер Солье, вы не предупредили меня, что приведете с собой мисс Дю Шамп, — отчитала адвоката хозяйка, усаживаясь в французское кресло.
— Прошу прощения, миссис Готье, но мисс Дю Шамп настояла на встрече с вами, и мы боялись, что вы откажете нам, если я скажу правду.
Женщина нахмурилась.
— Ну зачем же так… Раз уж вы здесь, я готова вас выслушать.
Лайла была рада, что им сразу не указали на дверь.
— Так зачем же я вам понадобилась? — спросила хозяйка, глядя прямо в глаза Лайле.
— В редакции городской газеты мне сообщили, что вы знаете всех в Батон-Руж. Я ищу молодую женщину по имени Бланш, — сказала Лайла. — Мне известно лишь то, что она происходит из благородного семейства и приехала в Батон-Руж вместе с маленькой девочкой, которую зовут Жюлиана.
Женщина призадумалась.
— Да, я ее знаю. Бланш Филь недолго жила в Батон-Руж.
— Так значит, она здесь больше не живет? заволновалась Лайла. — У меня есть веские причины считать, что у Жана Кювье имелись еще жены, а не только те три, о которых уже известно. И Бланш была одной из них.
Хозяйка задумчиво кивнула Лайле.
— Вполне логично, учитывая, насколько развратен был мистер Кювье. Я могу поведать вам то немногое, что известно мне о трагической судьбе этой женщины.
Миссис Готье поудобнее устроилась в кресле.
Лайла почувствовала, что дрожит от страха. Трагическая судьба? Что она хочет этим сказать? И прежде чем она успела хоть что-то спросить, женщина начала историю Бланш.
— Вдова Бланш приехала сюда ухаживать за своей престарелой тетушкой и привезла с собой свою маленькую дочурку. К тому времени ей едва исполнилось три годика, и Бланш обожала милую малютку и берегла как зеницу ока.
Миссис Готье вздохнула.
— Бланш была довольно замкнута, не появлялась на светских раутах, посвящая себя полностью заботам о тете и дочери. Они прожили здесь около шести месяцев, когда Жюлиана подхватила желтуху.
Покачав головой, пожилая женщина утерла края глаз носовым платком.
— Это была настоящая трагедия. Через две недели девочка умерла. Бланш была вне себя от горя. На похоронах ее утешал какой-то мужчина, и когда я спросила, кто это, мне сказали, что это ее старший брат.
Лайле невольно стало жаль эту несчастную.
— Так что же случилось с мисс Филь? Лайла была уверена, что именно Бланш оборвала порочную жизнь Жана.
— О, господи, это самая печальная часть этой истории, — миссис Готье выдержала драматическую паузу, и Лайле стало не по себе. — После смерти дочери Бланш убила себя.
Какое-то время Лайла сидела, словно оглушенная. Для нее это был настоящий удар. Бланш мертва?
НЕТ, ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ВЕДЬ ЭТО БЛАНШ УБИЛА ЖАНА!
