бы внутрь города неудержимым потоком, Басманов опять спас положение.
-- Наводи в самую кучу! -- подскочил он к пушкарям, в нерешительности топтавшимся с зажженными фитилями в руках.
-- Так там же и наши есть, -- показали они на сражавшихся. И действительно на стене еще бились трое мужиков, пытаясь из последних сил сдержать крымцев.
-- Бери левее! -- Басманов видел, что мешкать нельзя -- еще чуть и станет поздно, татары лавиной хлынут вниз, а тогда...
-- А вдруг зацепим своих? -- пушкарь умоляюще глядел на него.-- Не хочу такой грех на душу брать. Своих же христиан жизни лишать.
-- Давай сюда! -- грубо рванул раскаленный железный прут Басманов у него из рук, на глазок навел пушечный ствол на стену, шепча про себя молитву, чтобы и в самом деле не убить неосторожным выстрелом своих.
И словно ангел-хранитель подсказал бойцам оглянуться: увидев наведенную на них пушку и мигом сообразив все, они метнулись в сторону, оставив татар в радостном ликовании победы. Выстрел смел половину нападавших, а осмелевший и вдохновленный пушкарь ударил из второго орудия, довершая начатое.
-- Слава тебе, Господи, отвел руку мою от искушения, -- вздохнул почерневший лицом пушкарь.
-- Гляди, чтоб он еще и татарскую саблю от твоей шеи отвел, -- недобро глянул на него Басманов.
Более татары уже не предпринимали попыток взобраться на стены, убрались обратно в лагерь и как ни в чем не бывало, накинулись на приготовленную кашеварами еду
-- Пора бы и нам перекусить после трудов праведных,-- обратился Алексей Данилович к сыну, облизнув потрескавшиеся губы.
-- А вдруг опять полезут?
-- Навряд ли полезут сегодня. Да и завтра тоже. Теперь они будут каверзу какую выдумывать, чтоб хитростью нас взять
-- А мы как?
-- Будем Бога молить, чтоб воевода Воротынский полки послал нам на выручку.
Соглашения о приобретении союзников и денег
Если трудно приобрести друзей, то возникает вопрос, кого лучше сделать своим другом - такого, который не является постоянным, но находится в подчинении, или же такого, который не подчиняется, но является постоянным.
Многие считают, что лучше постоянный, хотя бы он не подчинялся. Ведь такой, хотя бы он и не помогал, но не будет причинять вреда.
Однако это не так. Лучше иметь хотя бы непостоянного друга, но такого, который находится в подчинении. Пока он помогает, до тех пор он и друг. Ведь друг определяется оказанной им помощью.
Из древнего восточного манускрипта
ОБРЕТЕНИЕ ДРУЖБЫ
Едигир и его спутники осторожно следовали за обозами крымцев, пытаясь ничем не обнаружить и не выдать себя. Судя по всему, боевые сотни вел кто-то хорошо знающий расположение дозорных или разведка успешно поработала и выявила их заранее. Орда уклонилась от крепости, где находились порубежные воеводы Шеин и Шереметьев и устремилась к Рязани.
Федор Барятинский долго спорил с Колычевым нужно ли упреждать оставшихся в крепости воевод о том, что Орда прошла у них под самым носом.
-- Пусть сами глаза разуют и глядят шире! -- горячился князь Петр.-- А нам важнее позади Орды идти а коль повезет, то пощипать их чуток.
-- Много мы вчетвером сделаем,-- возражал Барятинский,-- да нас и направляли упредить воевод порубежных о подходе Орды.
-- А мы разве не упредили? Не послали двоих людей к воеводам?
-- Только не знаем, чего с ними стало. Может, перехватили их давно.
-- Я в лагере двух своих оставил и тоже не знаю живы ли они,-- вставил слово Алексей Репнин.
-- Не малые дети, коль живы, то найдутся. А если в плену, то мы их скорей отобьем, -- не сдавался Колычев.
Едигир не принимал участия в споре, произошедшем вечером во время короткого привала на опушке леса. Коней они привязали рядом, чтобы в случае опасности были под рукой. Огня не разводили, довольствуясь тем, что у них осталось из припасов. Шум из лагеря крымцев изредка долетал до них и ветерок доносил приятные запахи варившегося в котлах мяса, что больше всего раздражало и выводило из себя преследователей. Но Едигиру нравилось играть в прятки с врагом, оставаясь невидимыми, и постоянно подогревать в себе возбуждение перед возможным столкновением с кем-нибудь, заплутавшим или отставшим от своих крымцем. Он обдумал возможности их небольшого отряда и решил, что следуя за крымцами, они имеют гораздо больше шансов принести пользу, чем уйти в крепость с известием о нашествии.
-- Куда идет Орда? -- спросил он у Барятинского.
-- Думал, будто они на Москву идут, но сейчас вижу -- на Переяславль Рязанский.
-- Много еще осталось до него?
-- Поприща два, а то и три будет. Значит, два-три перехода, -- пояснил он.
-- Если бы знали хорошо дорогу и могли идти ночью,-- раздумывая, заговорил Едигир, но помолчав, добавил,-- кони устали, однако, не дойдут без отдыха.
-- Не дойдут, -- тут князья были единодушны.
-- Кто у них хан, говоришь?
-- Верно, сам Девлет-Гирей ведет.
Едигиру приходилось и ранее слышать имя крымского хана. Он долго молчал о чем-то размышляя, похрустывая в темноте сочной травинкой, а потом вдруг решительно заявил с обычной уверенностью и правотой в задуманном:
-- Взять его надо!
-- Как взять?! -- встрепенулись все.-- Да ты знаешь, какая у него охрана? Головы сложим зазря и только!
-- Один пойду,-- и то, как это было сказано, не оставляло сомнений, что именно так он и сделает.
-- Ладно, не томи. Расскажи, чего задумал,-- первым заколебался Петр Колычев, которому дерзкий план пришелся по душе.
-- Ждать надо удобного случая, а потом напасть на него.
-- Ждать... Сколько ждать? А если не будет случая? -- разочарованно откликнулись князья, ожидавшие более конкретного предложения.
-- Случай всегда будет, -- отрезал он, -- надо не упустить его и быть готовым.
-- И что ты предлагаешь, Василий? -- Федор Барятинский опустил в темноте свою ладонь на его плечо.
-- Обойти их мы не сумеем. Так?
-- Так,-- согласился Федор.
-- Значит, к Рязани они выйдут. Так? А мы, где будем в это время?
-- Сзади будем,-- Федор пытался предугадать дальнейший ход рассуждений Едигира.
-- Сзади нападения они ждать не будут, когда на стены полезут, вот тогда и надо подобраться и взять Гирея.
-- Однако есть над чем подумать,-- одобрительно проговорил Барятинский и по тому, как остальные промолчали, стало ясно -- план Едигира принят.
Через два дня они вслед за крымцами вышли к окрестностям Переяславля Рязанского и увидели крепостные башни. Ночью почти не спали, но чуть было не обнаружили их шляющиеся повсюду ордынцы, да, видимо, в темноте приняли за своих. А утром с горечью наблюдали, как начался штурм города и как рязанцы отстояли его. Тут опять не выдержал Колычев.
-- Наши ратники жизни отдают, а мы в лесочке прохлаждаемся. Надо ударить по ним и все тут.
-- Молчи, Петр,-- остановил в очередной раз друга Барятинский. Было видно, что и он едва сдерживается, чтоб не кинуться в бой, но понимает бесполезность такого поступка.
