Первый залп был столь силен и точен, что почти все казаки, сидевшие в первом струге, были ранены или убиты. Тотчас с двух других стругов раздались ответные выстрелы, ранив несколько коней и молодого стрельца.
-- Укрыться за деревьями, -- скомандовал Барятинский, отбежав в сторону и встав за толстым стволом огромной раскидистой ивы, ветви которой опускались к самой воде.
-- Нам не выстоять против них, если они соединят силы, -- зло выкрикнул Алексей Репнин, подбегая к дереву.
-- Неужто испугался, -- поддразнил друга Федор, торопливо заряжая пищаль немецкой работы, подаренную ему отцом по возвращении из Крыма.
-- Не бросайся словами, Федор, -- сверкнул глазами Репнин, -- какой смысл гибнуть от рук разбойников... Что они нам...
-- Когда-то умирать все одно придется... Не все ли равно, -Барятинский выставил пищаль из-за дерева и стал наводить ее на кого-то, невидимого Репнину.
-- Умереть ему не терпится, -- сплюнул на землю Алексей, -- места получше выбрать не мог.
-- По берегу человек двадцать верховых скачут, -- выкрикнул из-за соседнего дерева Митрофан Сизый.
-- Ну, что я тебе говорил? -- Алексей Репнин пытался отговорить друга от стычки с разбойниками, которая дорого могла им обойтись, -- мы же посланы не купцов защищать, а казачьих атаманов искать. С царевой грамотой посланы! Слышишь ты меня?!
-- Слышу, слышу, -- ответил Барятинский и поднес в очередной раз фитиль к полке с порохом. Облако дыма на какое-то мгновение окутало их, но быстро унесенное ветерком поплыло назад, и Федор, сузив глаза на почерневшем от выстрелов лице, недобро глянул на Репнина, -- только не привык я в сторонке держаться, когда добрых людей обижают. -- Потом глянул на приближающихся верховых и, быстро вскочив в седло, крикнул укрывшимся за деревьями стрельцам. -- Ждать меня здесь. За главного -- князь Алексей остается...
-- Федор! Куда ты?! -- бросился к нему Репнин.
-- К ним, -- не объясняя своего поступка, ответил тот и, дав шпоры коню, поскакал навстречу верховым.
Те, увидев, что к ним направляется лишь один всадник, придержали коней, ожидая его на безопасном расстоянии от укрывшихся за деревьями стрелков. Барятинский тоже придержал коня, остановившись в двадцати шагах от всадников.
-- Кто такие? -- выкрикнул он резким, привыкшим повелевать голосом. Впрочем, он уже по одежде догадался, что перед ним казаки, которых они столько дней искали.
-- Сам кто таков будешь, -- небрежно крикнул седоусый казак, выехавший чуть вперед от основного отряда.
-- Князь Федор Барятинский, -- отчеканивая слова и не выказывая ни малейшей тревоги за свою судьбу, ответил тот.
-- А чего вы пальбу устроили? -- опять задал вопрос седоусый. -- Не ляхи, не татарва, а по своим, русским же и стреляете. А?
-- А послан я царем к вашим атаманам, чтоб передать грамоту.
-- Так давай ее сюды, -- седоусый явно тянул время. Федор, крутнув головой, увидел струги, что первыми напали на купеческую барку и теперь, видно, пограбив ее, подходили вплотную к берегу. На каждом из них было не меньше десяти человек, а самих стругов с полдюжины. Значит, они раз в пять-шесть по числу превышали его отряд. Может, и прав Репнин, не надо было заступаться за купцов, но уж коль ввязались в заварушку, то надо держаться до конца.
-- Мне нужно вручить грамоту всему казачьему войску, а не какому-то там... -- разбойнику -- хотел крикнуть он, но сдержался, добавил, -- первому встречному.
-- Ишь, чего захотел, чтоб мы из-за тебя крут собирали! -- ответил казак. -- А не хочешь по-хорошему грамотку отдавать, то и силком отберем. Может, ты брешешь про грамоту. А ну, покажь!
-- Пес брешет! Я царев слуга, и не бывать тому, чтоб не выполнил его приказание. Убьете меня, так что с того? Все царю станет известно.
Конники топтались на месте и не решались броситься на него, то ли опасаясь ружей стрельцов, направленных на них, то ли слова о царской грамоте подействовали, но они начали о чем-то совещаться.
-- О чем царская грамота будет? -- крикнул, наконец, седоусый, и по его вопросу Федор понял, что стычки, возможно, удастся избежать.
-- Как приедем к вам на круг, тогда и узнаете.
-- Вели своим людям не стрелять.
-- А ты своих уводи. Мы следом поедем, -- поставил условия Барятинский, не желая соединяться с казаками.
-- Ладно, езжайте за нами, -- нехотя ответил седоусый казак и поворотил коня в противоположную от реки сторону.
Барятинский подал знак стрельцам, чтоб ехали к нему и, дождавшись их, тихо проговорил:
-- Оружие держать наготове. Не верю я им.
-- Точно. В открытую они не полезли, а исподтишка запросто могут, -согласился Митрофан Сизый, -- я уже с ихним братом дело имел.
Ехали долго и уже в темноте почуяли запах дыма, затем услышали собачий лай, потом отдаленные огоньки выдали присутствие людского жилья.
-- Эй, ждите здесь, -- послышался голос седоусого, -- в станицу мы вас все одно впотьмах не запустим.
-- Хорошо, -- ответил Барятинский, тяжело спускаясь с коня на землю и разминая обеими руками затекшую спину. -- Митрофан, подберись тихонько к самым воротам, может, услышишь, чего они там толкуют.
-- Держите повод, -- ответил тот откуда-то из темноты, -- сейчас, князь, я мигом...
-- Да тише ты, тише, -- приглушенно шептали стрельцы. И по напряжению в их голосах Федор понял, что и они не особо доверяют казакам.
Митрофан вскоре вернулся и горячо зашептал на ухо Барятинскому:
-- Сюда идут. С факелами человек пять, а может и поболе.
-- Ладно, молодец. Не слышал, о чем говорили?
-- Где там услышишь. Крепость у них сурьезная. С вышками, с воротами. Едва подобрался.
Барятинский сам уже видел направляющиеся в их сторону, колеблющиеся и перемещающиеся по воздуху факельные огни, а затем различил и фигуры людей, лица, чуть освещенные неровным слабым огнем.
-- Кто тут царский гонец будет? -- зычный, сильный голос принадлежал могучему казаку в бараньей папахе на голове и с курчавой бородой, закрывавшей пол-лица.
-- Князь Федор Барятинский. Гонец от царя московского Ивана Васильевича послан с грамотой к атаманам казачьим.
-- Где грамота?
-- Она у меня, но я должен знать, кому ее вручаю...
-- Матвей Мещеряк. Выборный атаман этой станицы.
-- Хорошо, однако царская грамота не к одному атаману, а ко всем казакам. И говорить мне надо со всеми сразу... Собери круг.
-- Ишь, чего захотел, князь, -- крякнул атаман, отведя в сторону факел, вероятно, чтоб скрыть усмешку, -- всех атаманов собрать! Я в донские станицы не поеду, а они ко мне не пожелают. Не выйдет, -- и Мещеряк развернулся, собираясь уйти.
-- Но ведь можно зачитать грамоту завтра на общем кругу вашей станицы, а затем мы переедем в другую.
-- Хитер, -- атаман остановился, вновь повернувшись лицом к Федору, -пусть будет по-твоему. Завтра к полудню круг созову. Прощевайте...
