точно, но не хотела признаться в этом даже самой себе.
Только как бы сильно она его ни любила, он не захочет слушать. Опасность – его лучший друг. Если Логан выберется из этого ужаса, то сразу вернется в «Кобру».
И будет рисковать своей жизнью снова и снова.
Светящиеся стрелки его хронометра двигались все быстрее, неумолимо пожирая оставшиеся им минуты. Скорее всего она больше никогда не увидит Логана. Так что же она теряет, раскрыв ему свое сердце?
– Я хочу, чтобы ты знал, как сильно я люблю тебя. Я… мы будем ждать тебя, если ты захочешь вернуться к нам.
– Келли, я не силен в словах. Я не знаю, что сказать.
«Скажи, что ты меня любишь».
– Я хочу провести с тобой ту зимнюю ночь перед камином, о которой мы говорили… пить вино и любить тебя. Я хочу гулять с тобой следующей осенью среди золотых осин. Мы устроили бы пикник у горного ручья…
«Мы бы делали все, что ты никогда не делал».
– О, Келли… Келли.
– Я люблю тебя. И твое прошлое не может изменить мои чувства. Я хочу, чтобы ты всегда был рядом, держал меня за руку, не позволил бы мне плакать, когда я в первый раз отведу Рафи в школу.
– Келли, пожалуйста…
– Мы вместе ходили бы на его футбольные матчи и орали бы на трибуне, как другие родители. Это было бы так чудесно. Я не могу представить, как буду делать все это одна. Ты – лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь. Просто мне нужно было время, чтобы осознать это. Если ты не любишь меня, я пойму, но не перестану тебя любить.
Он крепче обнял ее здоровой рукой.
– Не делай этого со мной.
Келли провела пальцами по его груди, шее, коснулась его подбородка.
– Неужели так трудно слушать, как тебе говорят про любовь?
Логан тяжело вздохнул. Его грудь содрогнулась. От боли или избытка чувств, Келли не знала.
– Я всегда испытывал неловкость с женщинами. В лагере они ненавидели меня. Позже это был просто секс. Ты – другая… особенная. – Он чуть не сказал, что любит ее, но «особенная» – неплохое начало. – Мы должны взглянуть правде в глаза. Вряд ли у меня есть шанс выбраться отсюда.
Келли и раньше знала, как ничтожны его шансы, но сейчас ее охватила настоящая паника. Если Логан, привыкший к опасности, не верит, что выживет… значит, дело совсем плохо.
Он с детства привык бороться с жестокой действительностью. Смерть не пугает его, как большинство людей, и он уже смирился со своей судьбой.
– Ты – единственная женщина в моей жизни, за которую не жалко умереть.
Келли задохнулась, вдруг увидев всю ситуацию в совершенно другом свете, и прокляла себя за глупость и слепоту. Она слишком увлеклась психоанализом. Господи! При чем тут фактор Хааса! Логаном руководило благородство, желание защищать. Логан рисковал жизнью ради Рафи, ради нее, и он выразил свои чувства единственным знакомым ему способом: принес себя в жертву.
Логан должен вернуться к ней, несмотря ни на что! Келли открыла рот, чтобы сказать ему это, но затрезвонил его хронометр.
Логан с трудом поднялся на ноги и тут же согнулся от боли. Как она сможет оставить его в таком состоянии?
– Мами! – вскрикнул Рафи и залепетал что-то.
Логан сосредоточился, велел ей разрезать пленку на полосы и связать куски в веревку, затем что-то строго сказал мальчику.
Келли встала на колени. Рафи вскарабкался ей на спину и обхватил ручками и ножками. Морщась от каждого движения, Логан привязал к ней малыша.
– Веревка выдержит его?
– Не волнуйся. Кевлар прочнее стали и не только непромокаем, но и пуленепробиваем. – Логан отступил на шаг и вытянул из часов длинную антенну. – Это радиомаяк. Он наведет на нас вертолет.
Послышался шум, и над поляной показался вертолет, похожий на доисторическую птицу.
– Я зарядила твой пистолет и вторую обойму и постаралась уложить все в рюкзак так, как было… на случай, если тебе быстро что-нибудь понадобится. – Почему, о, почему они говорят о каких-то мелрчах, когда у них так мало времени и столько надо сказать друг другу? – Я люблю…
– Келли, поцелуй меня в последний раз.
И по выражению его глаз она поняла, что он действительно верит: это их последний поцелуй, прощальный поцелуй.
Логан прижал ее к своей груди здоровой рукой. Сколько раз они целовались, а она воспринимала его поцелуи как само собой разумеющееся. Теперь в этих проклятых джунглях она целовала его в последний раз и молилась о его спасении.
Пусть она больше не увидит его. Она смогла бы это пережить… только бы знать, что он живет где-то на этой земле, смотрит ночью на ту же луну, а днем солнце, согревающее красные скалы, согревает и его… где-нибудь.
Пусть он вернется в «Кобру», а не к ней. Он должен жить и наслаждаться жизнью.
Лопасти вертолета закружили воздушные вихри над маленькой поляной. Логан отстранился от Келли и что-то сказал Рафи. Упавшая с неба лестница уже болталась перед самым ее носом. Логан ухватил конец лестницы здоровой рукой, Келли поставила ногу на нижнюю перекладину.
– Я люблю тебя, Логан. Возвращайся ко мне. Клянусь, я сделаю тебя счастливым.
– Я не шутил. Ты – единственная женщина в моей жизни, за которую стоит умереть.
Келли попыталась перекричать шум винтов вертолета.
– Не говори так… пожалуйста. Ты должен выбраться. Должен. Должен.
Она уже висела над его головой, он не мог до нее дотянуться. Лестница вращалась и болталась из стороны в сторону. Келли заморгала, пытаясь смахнуть слезы.
Перепуганный Рафи схватил ее за горло, пережав трахею. Келли задохнулась, но руки были заняты, она не могла отцепить маленькие пальчики.
Каким-то чудом ей удалось подняться на следующую ступеньку. Из вертолета свесился солдат. Лестница дернулась, Келли чуть не сорвалась, но солдат успел схватить ее за плечи и, проявив невероятную силу, втянул в вертолет.
Келли упала на пол и, судорожно глртая ртом воздух, попыталась разглядеть Логана. С такой высоты он казался страшно маленьким, но она увидела, как он поднял руку, выставив большой палец, и что-то крикнул.
Солдат потянул дверцу.
– До свидания, дорогой. Я всегда буду любить тебя.
Дверца уже почти закрылась, когда внизу раздались выстрелу.
– Помогите ему, – заорала Келли. – У него только пистолет, и он ранен.
Солдат швырнул вниз маленькую канистру. Сноп искр, столб пламени, и ударная волна сотрясла легкий вертолет. Захлопнув дверцу, солдат что-то крикнул по-испански пилоту.
Пули зазвенели о стальное брюхо, но вертолет взмыл в небо и через секунду уже был вне досягаемости автоматного огня.
– Сеньора, у нас приказ не открывать огонь. Нам разрешили только взять пассажиров и провести отвлекающий маневр.
Бессмысленно спорить. Поляна уже слишком далеко. Логану ничем нельзя помочь, даже если бы было разрешение…
Келли прижала к себе Рафи – она даже не заметила, когда солдат отвязал от нее малыша, – поцеловала его в макушку и зашептала:
– Пожалуйста, господи, помоги Логану. Он заслуживает шанс… на жизнь. На любовь.
35
Свет с трудом пробивался сквозь расщелины в красных скалах, окутывая величественные утесы
