Сигарета обожгла мне пальцы, я не заметил, как целиком ушел мыслями в прошлое.
– Он спас меня. И на его могиле я поклялся, что стану его наследником, чтобы хоть этим отблагодарить за то, что я живу. Он мне рассказал немного. То, что я знаю, можно разделить на несколько пунктов. Хочешь знать какие?
Илья кивнул, соглашаясь.
И я перечислил:
– У Николая убили отца и отняли причитавшуюся ему по праву наследования должность Премъер- Министра. Второе: девушка предала его, потому что была замешана во всем. Он ее любил, а она посмеялась над ним. Вот и все. Он был скрытен, а я думал, что еще будет время расспросить его.
– Но он не назвал никаких имен, – заметил Илья.
– Не назвал. Но это ничего не меняет. Я прибыл сюда… несколько дней назад и чувствую, тот или те, кто убил, сами вскоре назовут мне себя. А потом я их настигну. Держу пари, ты даже представить не можешь, что я намерен с ними сделать.
– Но тебе какое дело до всего этого?
– Какое дело? Видно, у тебя нет друзей. Николай был мне настоящим другом. И его обида – моя обида. Так что я прибыл отомстить за себя.
– Очень благородно. А если это он совершил эти убийства?
– Вот я и займусь расследованием. Хотя, конечно, я уверен в обратном.
Илья озадаченно посмотрел на меня:
– Что же теперь будет?
– Я постараюсь, чтобы весь Мечтоград узнал об этом.
– Не хотел бы я быть на месте неизвестно пока еще кого там, – пробормотал он и вдруг улыбнулся.
– Думаю, скучать не придется.
Он вновь задумался и спросил немного погодя:
– А что ты намерен делать сейчас?
– Отыскать Марину. Я чувствую, именно к ней сходятся концы ниточек.
Илья, однако, немедленно озверел:
– Оставь ее в покое!
– Не могу. Мои чувства к другу важнее твоей самой сильной привязанности. Да и Николай говорил…
– А чтоб тебя!.. – Он ударил кулаком по столику, отчего тот испуганно утек в пол. – Оставь ее в покое. Это мужские игры
– Перед смертью все равны. Когда замешана власть, Власть с большой буквы, вопросы пола теряют свою остроту. Кто не понимает, всегда выбывает из игры.
– Я уверен, что она ни при чем.
– А я не уверен. Поверь мне, я только за последние месяцы увидел столько смертей, за которыми, так или иначе, стояли сладкие мордашки (в тот момент я думал о Лене), что иллюзий у меня не осталось. Правда, их никогда не было слишком много.
Я вытащил сигарету и закурил.
– Где бы мне ее увидеть? Какое-нибудь изображение. Мне не хотелось бы искать вслепую. Илья удивленно взглянул на меня:
– Ты что, серьезно?
И тут же досадливо скривился:
– Все забываю о твоей амнезии. Нет ничего проще. – Он повернулся к экрану и потребовал: – Покажите нам последние записи Марины Вронской.
На самом деле это было электронно обработанное изображение. Девушка прошлась в полный рост, потом явила один анфас, медленно повернула лицо в профиль и снова взглянула на пас. Прелестная блондинка. Даже экран не мог скрыть ее очарования. У нее был нервный чувственный рот и большие страстные глаза, которые могли прожечь сердце любому мужчине, даже мне.
– Ну как? – спросил Илья.
– Ты ее до сих пор любишь?
– Люблю? – удивленно переспросил он. – Вот уже не знаю. Но я был бы рад, если бы она вернулась ко мне. И мне безразлично, что она делала в банде Мираба.
Подражая Илье, я небрежно бросил в сторону экрана:
– Подайте что-нибудь прохладительное. Можно немного добавить алкоголя.
Исчезнувший от удара Ильи синий столик выпрыгнул возле меня уставленный бокалами. Я взял ближайший и отпил.
– Хорошо, не будем заострять на этом вынимание. Лучше расскажи, как все произошло тогда, десять лет назад.
– Ну, ты же сам… Никак не осознаю, что ты не Орлов, – перебил он сам себя. – Я знаю лишь то, что твоего отца нашли в его личном кабинете с дырой в груди. Рядом валялся твой бластер, вернее, бластер
