– А ты кто такой? – бесцеремонно продолжал я.
– Я проекция. Я собеседник, выступающий в роли Отца-Утешителя.
– Что ты мне можешь сказать?
– Немного. Я не властен тебя утешать.
– Но ты можешь что-нибудь сказать?
– Да, путь твой во мраке и я не завидую тебе.
– Что ты можешь знать и чувствовать… проекция?
– Ничего. Я отражаю мысли и чувства собеседника. Подсознательные мысли и чувства.
– Тогда уходи!
– Уф-ф! – отдувался рядом Илья. – Сколько уже раз, а все равно никак не привыкну. Господь подтвердил твои слова, я спокоен. А ты о чем с ним говорил? Впрочем, молчу, тайна исповеди…
Исаев уже тащил нас за стол. Подошел напряженный Кочетов, тут же представленный мне. Я почувствовал его недоумение: он никак не мог понять, что он вообще здесь делает.
Появилась Катенька с мужем.
– Мой муж, Виктор, – представила она его мне. – А это… А это Николай или Сергей – я уже ничего не понимаю.
– Сергей. Сергей Волков.
Малинин кивнул мне своим лошадиным лицом и сел рядом.
– Я слышал, вы написали новую книгу, – обратился я к нему. – Кажется, 'Император как мистический факт'. Не хотите ли вы даже названием сказать, что Бога-Императора нет? – спросил я, разглядывая его молодое, как у большинства долгоживущих, лицо.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Откуда вы узнали? Я еще никому… Катя! Ты рассказала?
– Очень надо! – спокойно отозвалась Катенька. – А впрочем, может быть, какая разница!
– Действительно… какая разница!.. Что же касается Бога-Императора, то сомневаться в его существовании нет нужды. Как и в отсутствии. Понимаете, факт существования ничего не дает подданным. Бог по определению не может вмешиваться в дела созданного им мира, иначе это уже будет не Бог, а правитель типа нашего Премьер-Министра. Я даже, раз уж речь зашла, допускаю в одной из глав, что Премьер-Министр и есть наш Бог-Создатель, инкогнито воплотившийся в человеке. Все может быть.
– Но почему Бог не может вмешиваться в жизнь людей, которых он создал? – неожиданно заинтересовался я.
– Видите ли, полное могущество совершенно по сути. Богу нет нужды вмешиваться в функционирование своих творений по той же причине, по которой человека не заботит количество отраженного Луной света. За этой механикой следят другие силы. Я не очень понятно объясняю?
– Да нет, – неуверенно сказал я, – совершенный создатель создает только совершенство, поэтому и не вмешивается…
– Вы отлично уловили суть…
– Но если ему хочется вмешаться? – перебил его я.
– Тогда это не Бог, а в лучшем случае механик, пусть и наделенный могуществом. Нет, либо есть Совершенство, которое мы условно называем Богом, либо ступень на пути к этому совершенству, которому надо дать другое имя.
Между тем исчез потолок, и над нашими головами заскользили живые ленты светильников, близким сиянием затмевая проявившиеся на небе звезды.
Подошла Катенъка, послушала мужа и, как и в первый раз, запомнившийся мне очень ясно даже не фактом, а общим впечатлением чего-то задушевного, воспоминанием какой-то дружбы, прислонилась к моему плечу всем телом. И так же, как и в первую нашу встречу, муж слегка подвинул ее, чтобы не заслоняла собеседника.
Звон колокола известил о прибытии Премьер-Министра, вместе с супругой спустившегося по пологой лестнице к нам, подданным. Светильники толпой поспешили к высоким лицам, если можно так сказать. Я узнал подтянутого худощавого Кравцова Владимира Алексеевича и супругу его, Марию Ильиничну, насколько я помнил.
Народ восторженно встречал правителя, а я ждал аудиенцию, незамедлительно состоявшуюся.
– Очень рад, господин Волков, встретиться с вами. Мария, это Сергей Владимирович Волков, наш скромный герой. Познакомьтесь, моя супруга Мария Ильинична.
Затем последовал обмен вроде бы случайными фразами, следствием которых стало раздвоение Правителя и жены его, причем одна их ипостась удалилась, а с другой – реальной или фантомной? – мы сели за вовремя обнаруженный столик, уставленный бокалами и напитками.
Как и прошлый раз, несмотря на яркую освещенность, наш столик не привлекал внимания затененных людей-силуэтов.
– Вы, конечно, понимаете, зачем вас пригласили сюда, – осторожно начал красивый и породистый Премьер.
– Понятия не имею. Может, потому, что очень похож на Орлова? Нас все на каторге путали.
– О! – ответил Кравцов, а жена подтвердила взглядом: О!
