туалете, сбросила джинсы, сорвала с себя колготы, те самые новые, в клеточку, зажала резинку в зубах, оттянула чулок и чикнула по ткани лезвием. Оделась, сунула босые ноги в кроссовки, запихала рванину в помойный бачок и с пестрым жгутом бросилась в класс.
Несколько минут назад, (да, нет, вечность прошла!) когда она с веселой улыбкой и пустой банкой входила сюда, Павлик стоял у окна, обнажив левое предплечье и держа в правой руке острый скальпель. Увидев человека, вобщем-то даже не задумываясь кто это, он полоснул себя лезвием и бросил к ногам вошедшей окровавленный инструмент.
Сейчас младший Бэм сидел скрючившись возле батареи, а Туров стоял рядом и орал:
Капуха, ты побыстрей можешь!? Ведь помрет, не дай Бог!
Я не помру, - промямлил Павлик, - я не очень глубоко. У меня просто нервы сдали: я скотина, я брата подставил.
Вот, вот, это подойдет, - Ника, не прислушиваясь к лепету, протянула чулок. За её спиной вырос Коська и подал разодранную пополам майку. Пока Ника резала колготки, он обтер краску с ладоней, снял джемпер и создал свой вариант жгута из желтой футболки.
Мишка пустил в дело все. Он подложил на кожу выше пореза кусок мягкого трикотажа и сверху стянул шерстяным чулком. Кровь капать перестала.
- Придурок, - сказал Туров Павлику и, покосившись за окно, ахнул, Ах, вот в чем дело, она и ему порошок сунула. Ну, сука! Я ж говорил: она дилер! Нинка! Дуй за Жанной! Скажи, чтоб к крысятнику бежала. А Муську сюда гони, живо!
Однако Ника, прежде чем выполнить указания, подскочила к окну, глянула, увидела в вонючем углу Ежову и старшего Бэма, как-то болезненно вяло привалившегося к стене, кое - что поняла и заспешила в спортзал.
- Павел психопат. Решил, что брата не уберег, потому, что не сказал ему правду об этой шкуре Ежовой и полоснулся, кретин, - шепнул на ходу Туров, окончательно проясняя картину.
Костя слегка тормознул Нику в дверях, как бы давая понять, что он здесь, рядом и на него можно опереться.
Нет, я не могу! Они меня с ума сведут! - Снова заорал Мишка, - Делай, что говорят, Вяльцева! А ты, длинный, иди коридор убирай, все равно толку от тебя нет. И вообще...
Ника не слышала окончания фразы. Не слышала не только потому, что той самой угорелой кошкой неслась в спортзал, судорожно соображая, что наврать физкультурнице, чтобы вытянуть с урока Муську и Жанночку. Она не слышала конец ещё и потому, что фраза застряла у Турова за зубами: в 'Биологию' вошла Лера.
Чуткий художник пошел мыть пол, Павлик сидел на полу с закрытыми глазами, а перепачканный в его крови Мишка, увидев белоручку вдруг задохнулся и сник. После того ужасного случая с Зябловым они ни разу не оставались одни. Однако Лушина была как всегда спокойна и немножко величественна. Светилось в ней что-то королевское.
'Это только дурак Зяблов понять не смог, с кем дело имеет, хамло.' подумал Туров.
Оценив обстановку Лера тихо сказала:
Надо вести в больницу, швы накладывать.
Кость, ты тачку водишь? - крикнул Мишка.
Да, немножко, - отдуваясь ответил поломойка.
Подогнать к школе от угла сумеешь?
Ес!
У нас гараж рядом, Нинка его проводит, у меня ключи, - пояснил он Лере, - а мы с тобой этого приключенца через черный ход выведем по тихому. Здесь близко до больницы. Кэмэ два, я отвезу. Поеду переулком, я так Гришку вез. Авось на мильтона не нарвемся. Годится?
Годится. А отец ничего?
Он поймет, - Мишка махнул рукой.
Ой, ужас! - Лера глянула в окно и схватилась за грудь.
Что ещё? - Костя нарисовался в дверном пролете.
Смотрите! - Она ткнула пальцем в стекло.
Что там? - Павлик подал признаки жизни - пошевелился и открыл глаза.
Где? Где он? - В класс ворвалась Муська. Как была - в шортах, футболке, носочках и чешках, а вся в гусиной коже. - Пашенька! Миленький, не обращая внимания на народ, зареванная Муська бухнулась на пол возле своего кумира. - Золото мое! Зачем ты!? - Она свернулась в комочек и упала лицом ему в колени.
Прости, я сволочь, - прошептал Павлик побелевшими губами и провел здоровой рукой по мокрому муськиному лицу. Она поймала ладонь, подложила её себе под щеку и затихла.
Мусь, не отключайся, дай ему лучше водички, - Мишка снял куртку, накрыл полуголую подругу и принялся деловито затирать пятна крови на полу возле учительского стола.
Надо сматываться, а то сейчас биологичка вернется, - задумчиво сказал Костя, глядя в направлении, указанном Лерой. Там, скрутив Ежову левой, правой, беззлобная Жанночка, лупила её смертным боем, приговаривая что-то, видимо весьма выразительное. Хорошо Тетка не слышала. Отключившийся после порошка старший Бэм сидел на земле. Косте почему-то показалось, что парень описался: на светлых джинсах были странные пятна. - Не убила бы она ее...
Убьет - не жалко. - Ника, сильно отставшая от Муськи, вошла и встала рядом.
Жанну жалко, - Костя осторожно, как маленького, причем чужого ребенка, обнял её за плечи, - посадят из-за стервы.
Ника подняла на него глаза. Он, так же как это делал Гриша, захватил прядь волос и приподнял.
Опять обнималки, - заорал Туров. - Вот ключи! - И бросил связку художнику. - Нинка! Проводи его до нашего гаража Выкатывайте тачку и подгоняйте к черному ходу. Мы этого урода туда выведем, чтоб не засекли. По дороге Жанку оторвите и возьмите с собой. Вместе с мокрым. Клеенка в багажнике.
'Ага, значит я не ошибся', - подумал Костя.
В этот момент Муська чихнула.
Оденься, а то и ты простудишься, - строго добавила Лера, протянула Нике шарф и тоже чихнула.
- Тусовка сложилась на основе всеобщей сопливости! - увлекая за собой Нику тихо подвел итог Костя.
Она засмеялась, впервые за последнюю неделю, кивнула и послушно пошла за ним.
'Нормалек, немножко успокоилась. И что убивается? Ну в пустыне человек, ну не брали с собой фараоны на тот свет телефоны. Золото, бриллианты брали, а телефоны нет! Я ей толкую - не верит. Может хоть Коська её вразумит...', - умиротворенно подумал Мишка.
Бросив в ведро грязную тряпку, Туров сел на стул у учительского стола, устало оперся подбородком на сцепленные, перепачканные руки и стал смотреть, как красивыми белыми пальцами Лера осторожно смывает со скальпеля подсохшую кровь Павлика. Было в кайф.
Бастион пал без штурма.
Акробат.
Разговаривать не хотелось. Он сидел на трапеции согнув руки в локтях и зажимал в сгибах тонкие натянутые тросы. Прикрыв лицо ладонями он подглядывал в щелочку между средним и указательным пальцами правой руки.
Трапеция раскачивалась. Это мотание туда-сюда вдруг вызвало у Ники приступ острого раздражения.
Почему ты молчишь? - Крикнула она.
А что я должен сказать?
Не знаю. Ты мужчина, ты и думай!
Не слишком ли много ты от меня хочешь? Кроме того бесчувственного поролонового сердца, что висит над твоим письменным столом у меня есть другое, и оно болит.
Что вдруг? - У Ники в голосе зазвучали визгливые нотки.
Мне жаль одного человека.
Какого?
Хорошего.
