До завершения второй мировой войны государства конгломерата ещё не были раздавлены транснациональными корпорациями и в меру своего понимания относительно независимо пытались отстаивать свои национальные интересы в отношениях друг с другом. Были в это время и попытки договориться о сокращении вооружений. Поэтому важно понять реальную роль переговоров о сокращении вооружений в обеспечении мирного сосуществования и в ограничении ущерба в случае войны, при условии относительной независимости политики договаривающихся потенциальных противников.
Прежде всего в 1897 г. весь “цивилизованный” “демократический” мир отверг высказанное Николаем II - “кровавым” - предложение “сиволапой” России о всеобщем разоружении.
После этого Германия и Великобритания пытались договориться между собой о поддержании определённого соотношения в численности их флотов. Договориться не удалось: изход дредноутной гонки решило соотношение промышленных потенциалов. Попыток ограничить развитие военной авиации и подводных лодок - видов оружия, показавших первые зубки в войне 1914 - 1918 гг., - не было.
Хотя Германия и считается зачинщицей первой мировой войны, но это не так, поскольку Германия была ВОВЛЕЧЕНА [238] в первую мировую войну до того момента, как могла обеспечить себе господство на море и тем самым изолировать своих потенциальных противников друг от друга и раздробить их военно-экономический потенциал. Ещё пять-семь лет дредноутной гонки в условиях мирного противостояния, и Великобритания без боя передала бы владение морями Германии и России, а её колониальная империя разпалась бы под требованием “свободы торговли” и национальной независимости колоний уже в 30-е годы.
Поскольку Германия и Россия в эти годы были самодержавными, а их национальный капитал был склонен к анти-“семитизму”, то сионо-масонство, защищая в лице Великобритании своё “право” владеть миром, столкнуло две империи в войне. Но причиной войны всё же явилось опережающее, по сравнению с Великобританией, развитие военно-экономического потенциала Германии. Само же военное столкновение явилось следствием НЕИСКУСНОСТИ ПОЛИТИКОВ Германии и России в этот критический период смены европейского экономического лидера, пытающегося быть КОНЦЕПТУАЛЬНО самостоятельным, но НЕ НЕСУЩЕГО глобальную ответственность за свою концепцию.
После первой мировой войны были попытки договориться о запрещении военной авиации и химического оружия, но ко второй мировой войне это всё было в арсеналах всех воюющих стран. Удалось договориться кое о чём только в области морских вооружений. Все были обеспокоены ограничением мощи артиллерийского вооружения кораблей, включая авианосцы и подводные лодки. Объединение авианосцев и подводных лодок с артиллерийскими кораблями по признаку артиллерийской мощи отражало идиотизм высоких договаривающихся сторон. Удалось договориться об ограничении водоизмещения линкоров 35.000 тонн; крейсеров - 10.000 тонн; о доле авианосцев в тоннаже флота примерно на уровне 1/3 от тоннажа линкоров; об ограничениях на тоннаж для стран участниц.
Итоги реализации соглашений были таковы, что крейсера и линкоры во всех справочниках заявлялись с максимально разрешённым водоизмещением, но на самом деле были больше. Япония спроектировала серию крейсеров с таким расчётом, чтобы в случае необходимости просто заменить на них башни главного калибра на более крупнокалиберные. К середине 30-х годов выяснилось, что вожделенный линкор, спроектированный по новейшим требованиям, не вмещается в 35.000 тонн, и военно-морская печать стала обсуждать проблему создания и узаконивания нового класса - «линейного лидера». Япония не была законопослушной и, столкнувшись с невозможностью построения добротных, по её понятиям, кораблей в рамках соглашений, просто стала игнорировать их. Результатом этого явилось создание двух линкоров типа “Ямато” водоизмещением 72.000 тонн и артиллерией главного калибра 457 мм; оба монстра были потоплены авиацией. СССР ограничился для своих линкоров 62.000 т и артиллерией главного калибра 406 мм (они не были достроены).
Разговоры о «линейном лидере» сопровождались утверждением, что по критерию «стоимость - эффективность» уничтожение вражеских линкоров с помощью своих линкоров будет обходиться дешевле, чем уничтожение линкоров с помощью авиации. Из высокопоставленных деятелей ВМФ разных стран правильную точку зрения о приоритете авианосцев над тяжёлыми артиллерийскими кораблями имели только японский адмирал Ямомото и советский Н.Г.Кузнецов. Очередная конференция по морским вооружениям в 1936 г. провалилась, и к 1939 г. соглашения полностью утратили смысл и перестали соблюдаться.
Война же показала, что большинство боевых кораблей было потоплено авиацией (так все довоенные расчёты по критерию «стоимость - эффективность» пошли прахом), а меньшинство - артиллерийским огнём линкоров и крейсеров, об ограничении которых так заботились соглашения. Но вне СССР основное количество авианосцев и подводных лодок, также доказавших свою эффективность, было построено уже в ходе войны, изходя из боевого опыта и военной целесообразности. Сами же соглашения выразились только в ублюдочности многих кораблей, построенных в период, когда в тесные рамки соглашений пытались втиснуть больше брони и оружия, что сопровождалось дополнительными человеческими жертвами, когда в ходе военных действий эти ублюдки гибли по причине ущербности их проектов.
Из этого можно понять, что все соглашения об ограничении и сокращении вооружений не предотвращают войн; а в случае начала затяжной войны, не являющейся полигонной, никоим образом не сказываются на ущербе, возникающем в ходе войны.
И от массового применения химического оружия во второй мировой войне население воевавших стран спасло равновесие страха, а не «сухаревская конвенция», заключенная Паниковскими в Гааге. Отсутствие такого равновесия в ядерных вооружениях вылилось в Хиросиму и Нагасаки, поскольку “демократическое” руководство США никогда не обладало доброй волей [239]. СССР к концу войны с Германией имел на вооружении тяжёлой бомбардировочной авиации крылатые ракеты Х-10, но “кровопийца” Генералиссимус Советского Союза запретил их изпользование, поскольку применение крылатых ракет против городов Германии привело бы к безсмысленным жертвам среди мирного населения: к этому моменту уже было известно, что подавляющее большинство потерь СССР в войне - мирное население, жертвы геноцида оккупантов, а не вполне “закономерные” потери из числа личного состава Армии и Флота.
Как-то в печати промелькнуло сообщение, что на бомбе, сброшенной на Хиросиму, было написано «За жертвы “Индианополиса”». Так назывался американский крейсер, доставивший эту бомбу из США на театр военных действий и потопленный на обратном пути почти со всем (или всем) экипажем (около 800 человек) японской подводной лодкой. Крейсер опрокинулся после попадания торпеды по причине низкой культуры проектирования его создателей при следовании их вашингтонским соглашением об ограничении морских вооружений. Остаётся только сожалеть, что “Индианополис” не был утоплен, когда шёл с бомбой: 140.000 мирных жителей Хиросимы остались бы живы. Характерно то, что США подвергли бомбардировке два мирных города, а главную военно-морскую базу Японии Кюре не тронули. Общие потери США в войне 1941 - 1945 гг. составили около 400.000 чел. Такова реальная нравственность сионо-интернацизма в войне. Война - продолжение политики “иными” средствами.
Имея за своей спиной в истории геноцид как в отношении коренного населения своей страны, так и в отношении других народов, США и Израиль учат других соблюдению прав человека (по Талмуду только еврея).
* *
