простужалась?
Мышка села напротив него, и по ее глазам он понял — она хочет ему поверить. Больше всего на свете она этого хочет…
— Я сделаю тебе чай… И не спорь со мной. Тебе надо лечь в постель и лежать там, пока все это не пройдет…
Мышка встала и быстро пошла на кухню.
Кинг слышал, как свистит чайник, потом ему показалось, что она с кем-то разговаривает… В голове царствовала такая туманная муть, что он только и мог подумать — с кем же она там может разговаривать, если кроме них двоих в комнате никого нет?
И тут же в тумане появился ответ, ясный, простой и четкий, как озарение.
Она молится…
Глава 4
«ОТКУДА ЗНАТЬ ТЕБЕ, КАКАЯ ИЗ МОЛИТВ ОКАЖЕТСЯ ПОСЛЕДНЕЙ?..»
1982 год, весна
Кофе остывал. Бейз наблюдал, как Мышка помешивает ложечкой сахар, — сто раз уже, отметил он про себя. И смотрит так отстраненно.
— Как дела?
Глупо как-то, подумал он, досадуя на собственную неуклюжесть. В самом деле, он задал ей глупейший вопрос. Она подняла на него глаза, которые «дышали туманами», причем на сей раз, как показалось Бейзу, там в основном туманы и были. Они сидели в кафе друг против друга… Случайно встретились возле ее училища.
— Нормально, — пожала она плечами. — Вера не сводит с меня злых глаз. Через месяц будет премьера «Юноны». Я играю Кончиту. Я даже петь научилась, Бейз! Вере это совсем не нравится… Поэтому она злится… А ты придешь, да?
— Приду, куда я денусь, — рассмеялся Бейз.
Она улыбнулась, при этом глаза остались печальными.
— Мышка, — дотронулся он до ее руки. — У тебя какие-то неприятности?
— Нет, что ты… Все нормально. Может быть, я просто устала…
Она слишком быстро отвернулась, чтобы он мог усомниться в том, что этот жест должен что-то скрыть от него.
— Мышка, — позвал он ее нежно. — Что с тобой происходит?
Она не оборачивалась, только покачала головой.
— Так, — протянул он. — Наверное, я совсем постарел, пока тебя не видел… Как мне кажется, что-то произошло.
Мышка не отвечала. Он чувствовал, однако, что ей очень хочется поговорить с ним, но в то же время она боится своей возможной откровенности.
— Скажи, — наконец решилась она. — Так бывает — человек любит ребенка. Однажды ребенок вырастает… И он, увидев это, перестает выросшего ребенка любить… Так бывает — или…
Теперь она смотрела прямо в его глаза, требуя честного ответа.
— С какой стати? — рассмеялся он. — Нет, Мышка, это невозможно! Ты это про Стаса?
— Он меня больше не любит, Бейз, — прошептала она. — Мы только и делаем, что ругаемся… По любому поводу. И он стал меня избегать… Иногда мне начинает казаться, что я вызываю у него отвращение… Да, я могу это понять. Я ведь изменилась. Я стала другой… А потом, Бейз, дальше я буду меняться еще больше! Неужели это так важно?!
Она говорила тихо, почти шепотом, но ему казалось, что она кричит.
— По-моему, ты все придумываешь, — попытался успокоить ее он. — Вовсе ты не изменилась… Такая же, как была. Скорее уж он изменился… Стареет, становится занудой… Не обращай внимания. Или вот что — исчезни на какое-то время. Просто уйди и не подавай признаков жизни… Он быстро объявится, поверь мне.
— Не объявится, — усмехнулась Мышка. — Я это делала.
— И что?
— Ничего. Посидела пять дней и пришла сама…
— И какая была реакция?
— Полное равнодушие. Посмотрел на меня пустыми глазами, сказал: «А, это ты…» И все. Мне иногда кажется, что он…
Она не договорила, боясь, что на этот раз «изреченная мысль» окажется правдивой.
— Давай об этом не будем, — попросила она. — Лучше расскажи, как Ирина. Как Миша. Как вообще — наши? С этими репетициями, занятиями и прочей чепухой я никого не вижу…
— Ирка учится. Кажется, защита скоро… Майк где-то в Питере. Полная тишина, Мышка. Такое ощущение, что нас не было вообще в природе…
— Может, и не было, — проговорила она. — Может, мы вообще сами себя придумали. Чтобы с тоски не умереть… — Она посмотрела на часы и воскликнула: — Время чертово!.. Оно же летит. Мне пора… Ты придешь, правда?
— Ты этого и в самом деле хочешь?
— Еще как, — выдохнула Мышка. — Потому что он не придет. А мне очень хочется, чтобы кто-то был там, в зале…
— Погоди, как это — не придет? Ты ему говорила?
— Конечно, говорила… А он ответил, что ему это… Понимаешь, Бейз, ему это неинтересно… Он, правда, выразился еще грубее… Он последнее время вообще грубый. Как будто нарочно подбирает слова…
— И сколько длится вся эта…
— Полгода, — проговорила Мышка.
— Какого черта ты терпишь?
Я его люблю, Бейз, — просто объяснила она. — И мне кажется, что он все проделывает нарочно. Как будто ему позарез надо, чтобы я ушла, но сама. Понимаешь? Са-ма… Как бы убедилась, какой он гадкий, и ушла. Потому что у него не хватает мужества выгнать меня. Или… — Она прервалась. — Мне правда пора… Я буду тебя ждать. — Она чмокнула его в щеку и на минуту задержалась. И грустно прошептала: — Он запретил мне даже прикасаться к нему, Бейз. Боже, как бы мне хотелось узнать, что с ним происходит! Ладно, мне и в самом деле пора…
Она быстро пошла к выходу, а Бейз еще некоторое время сидел, тупо уставившись в чашку, где на самом дне расплывалась бесформенная кофейная жижа, похожая на оскал зверя.
— Будущему священнику, — пробормотал он, — не дело бояться языческих бредовых суеверий…
Он еще посидел, собираясь с мыслями. Все это ему совсем не нравилось. Он решительно встал и направился к выходу.
Пока он ехал в троллейбусе, его не покидало ощущение тревоги и какой-то уже вполне ощутимой беды.
— Да не может быть, чтобы он ее разлюбил. Не может быть, чтобы он вот так — холодно действует, чтобы снять с себя вину…
Он поймал на себе удивленный и испуганный взгляд пожилой дамы. «Да, — усмехнулся Бейз, — я просто разговариваю сам с собой. Но как тут не забыться, если…»
Он вышел, на секунду ощутив себя вернувшимся в прежний мир, из того, нового, загорского мира…
Поднялся на шестой этаж.
Привычно толкнул дверь, надеясь, что она открыта, как в прежние времена…
Дверь была заперта.
Он постучал.
Сначала не открывали — Бейз был уверен, что в квартире кто-то есть. Он еще раз постучал, на сей раз громче.
Раздались шаги. Дверь открылась.
— Привет, — сказал Бейз, пытаясь нормально улыбнуться.
Кинг стоял, слегка покачиваясь с носка на пятку и назад, держа руки за спиной. Взгляд из-под спутанной
