– Мама бы расхохоталась, если бы я ее так назвал, – сказал он. – Она была официанткой в баре – прямодушная и жизнерадостная, вечно готовая видеть в жизни и людях только хорошее. Мы жили в довольно опасном районе Западного Окленда, и она допоздна работала в баре, но у нее всегда находился повод посмеяться. Она вырастила нас грубоватыми, но честными.
Так вот откуда у него это обостренное чувство справедливости и готовность защищать обездоленных, браться за дела, которые другие адвокаты считают проигранными.
– Коль скоро речь зашла о грубости, так ты признаешься, чему улыбалась, или вновь вступим в жаркую схватку на траве? – поинтересовался Скотт.
– Это подделка, – вздохнула Аня.
– Что?
– Серьга в носу у Петры. Это всего-навсего клипса.
– Ты уверена?
Она воспользовалась его замешательством, чтобы подняться.
– Можешь мне поверить.
– Маленький чертенок!
Он стал рядом, и глаза его сияли от восторга.
– Она прекрасно знала, чего мне стоило сдержаться, чтобы не отругать ее за это.
– Она таким образом проверяла тебя. – Аня направилась к дому.
Скотт поднял бутылку с водой и пошел вслед за ней.
– Наверное, я не прав, наказывая ее, когда она грубит Шону.
– Я думаю, наоборот, это придает ей уверенности. Она умеет прекрасно вести себя, когда захочет. Так что, предъявляя к ней определенные требования, ты даешь ей понять, что заботишься о ее будущем. Ее до слез растрогало, что ты работаешь дома, чтобы побыть с ней.
Скотт покраснел.
– Ну что ж... не знаю, долго ли смогу себе это позволить, – хрипловато произнес он, пытаясь скрыть радость. – Нельзя без конца спихивать дела на партнеров, но не хотелось бы, чтобы она думала, будто мой интерес к ней пропадает.
– Думаю, этого нечего опасаться. Через несколько дней начнутся занятия в школе, до половины пятого ее не будет дома.
– И вдобавок два часа она пробудет под твоим присмотром... – пробормотал он, составляя в уме расписание. Он заметил, что Аня сбилась с шага, и недовольно глянул на нее. – Ты согласилась на мои условия. Даже если все кончится хорошо, надеюсь, ты все же продолжишь работать с Петрой. Ты сама убедилась, как полезны ей индивидуальные занятия, у вас уже сложились тесные отношения. И ты нужна ей.
И не только ей, добавил он про себя.
Все следующие дни Скотт все так же навязывал им свое общество. Аня поняла, что как отец, так и дочь используют ее в качестве своеобразного буфера, с помощью которого можно утолять взаимное любопытство.
В субботу вечером, когда Аня дописывала статью, ей позвонил Марк. Он сообщил, что нашелся хакер, разместивший объявление о вечеринке. Им оказался ученик школы, уже не первый раз совершавший подобные проступки. Она может вернуться в школу, тем более что больше всех возмущавшаяся родительница теперь не станет поднимать шум: ее сына опознали в магазине, когда он покупал ликер для своих несовершеннолетних друзей.
В школе коллеги встретили Аню шуточками. Но она терпеливо пережила их, а потом на первый план выдвинулся свежий скандал, связанный с хоккейным тренером, который завел интрижку с женой одного из учителей.
В пятницу вечером Марк Рэнсом неожиданно пригласил Аню на обед. Она начала отказываться, но он был так настойчив, что она, в конце концов, согласилась. К тому же Петра говорила, что ее отец собирается провести вечер не дома.
Решив пораньше закончить занятия с Петрой, чтобы хватило времени приготовиться, она поехала в «Сосны» сразу после школы.
Дверь открыл Шон.
– Мама с отцом вчера вечером прилетели из Лос-Анджелеса, – сказал он, заметив, что Аня смотрит на стоящие у стены чемоданы. Судя по всему, приезд родителей его не сильно радовал. Он опасался их реакции на его недавнее поведение.
Аня спросила, где Петра. Шон кивнул головой в сторону ее комнаты.
– Она там... барабанит на пианино или слушает компакт-диски. Она часто закрывается и вопит истошным голосом, если попытаешься украдкой заглянуть и послушать, как она играет, – пожаловался он.
Наверное, Аня нарочно постучала слишком тихо. Звукоизоляция в комнате была такой, что услышать музыку можно было, лишь прижавшись ухом к замочной скважине, но, когда она приоткрыла дверь, до нее донеслись божественные звуки «Партиты» Баха.
Великолепная техника, блестящее исполнение, достойное мастера. Но это была не запись. За пианино сидела Петра. Аня стояла у приоткрытой двери, не шелохнувшись, пока не стихли последние аккорды.
– Прекрасно!
Петра осторожно опустила крышку пианино.
