– Мне пришлось в это поверить, – парировал он. Его лицо напряглось, и он показался Рэйчел похожим на ястреба, пристально следящего за своей добычей. – Неужели тебя заставили заманить меня в этот домик и скомпрометировать?
Бокал жалобно звякнул, когда она резко поставила его и мрачно взглянула ему в глаза.
– Конечно, нет. Я тебя не заманивала, как ты изящно выразился.
– Но ты толкнула меня в бассейн. Никакой кошки, так удачно попавшей под ноги, не было, – сказал он и мрачно улыбнулся, глядя на ее виноватое лицо. – Кажется, я припоминаю, что именно ты предложила отправиться в этот Богом проклятый гостевой домик.
– Ты был неуправляем, Меррилин паниковала, и кому-то приходилось срочно решать, что делать.
– Значит, это все-таки была твоя идея. Но почему? Это извращенная форма мести за контракты, которых ты не получила? Или какая-то хитроумная игра?
– Если кто и разыгрывает здесь игры, так это ты, – бросила она. – Это ты должен объяснить мне все.
Он оттолкнул от себя недопитое пиво и положил ладони на стойку.
– Ты хочешь, чтобы я сделал первый шаг? – спросил он. – Хорошо. Говори: сколько?
– Сколько чего?
– Сколько ты хочешь за фотографии – за отпечатки и негативы? Сколько?
Рэйчел почувствовала, как в груди у нее что – то взорвалось.
– Что ты имеешь в виду? – Голова у нее кружилась, не давая мыслям выстроиться: он ее шантажирует и спрашивает, сколько денег может дать она?
– Сколько они могут стоить – десять, двадцать тысяч?
– Десять тысяч долларов? – недоверчиво откликнулась она эхом.
– Мало? – Он насмешливо вскинул брови. – Сколько ты хочешь – пятьдесят, сто?
– Не делай из меня дуру! – завопила она. Риордан мог с тем же успехом просить у нее луну с неба. – Ты миллионер, тебе не нужны деньги!
– А тебе нужны? На что? Чтобы поддержать твой тонущий бизнес?
Этот ядовитый тон окончательно вывел ее из себя.
– Ничего он не тонущий! Проблема только в отсутствии наличных именно сейчас! И все!
– И чтобы получить их, ты опускаешься до шантажа. Едва ли это станет хорошей рекламой для твоей конторы.
– Ты на что намекаешь? Наша честность и надежность никогда не были под вопросом и не будут! Это твои снимки! Ты грязный шантажист!
– Какого черта! – Он уставился на нее с видом озадаченной невинности.
Рэйчел полезла в сумочку и вытащила записку, написанную зелеными чернилами.
– И не говори, что ты не писал этого, потому что… – тут она вытащила еще один листок бумаги, исписанный тем же почерком, и положила обе бумаги рядом, – я сравнила оба послания. Они написаны одной рукой!
Мэттью ошарашенно посмотрел на записку, которую он приложил к букету, посланному ей после того вечера.
– Ты сохранила ее? И цветы тоже?..
Рэйчел покраснела.
– Не льсти себе. – Она решила солгать, чтобы осадить его: – Розы отправились прямо в мусорную корзину.
Он потянулся к другой записке, но Рэйчел проворно выхватила ее у него из-под пальцев.
– Ну нет, этого доказательства ты не получишь. Ты шантажировал меня этими фотографиями, угрожая послать их в газеты! Ты обвинил меня в проституции и еще имеешь наглость утверждать, что шантажом занимаюсь я?
Скулы у него покрылись красными пятнами.
– Но ведь ты первая прислала их мне.
– Я не видела их до того момента, когда они выпали на стол вместе с этим… опусом! – вспыхнула Рэйчел. – А тот конверт, который ты выдернул у меня из рук в больнице, уронила вместе со всеми ее письмами твоя мать! Все, что я сделала, – это подобрала с пола рассыпавшуюся почту, Если ты думаешь, что мы отзовем наши предложения с конкурса на контракт с «КР», не ссылаясь на тебя, засунь эту идею куда подальше! Я совершенно не представляю, откуда появились эти снимки и есть ли у тебя негативы…
– У меня нет негативов, ни этих, ни каких-либо других, но, может быть, ты знаешь, кто их мог сделать?
– … делай что хочешь, но не думай, что ты выйдешь сухим из воды. Мы оба влипли в эту грязь…
Она оборвала свою тираду и уставилась на Мэттью.
– Что ты сказал?
В ответ он кратко объяснил появление конверта в «КР индастриз» и как он оказался у него в руках.
