количества достаточно. Стив протянул доктору бутылочку с заранее собранной спермой, после чего им предложили вернуться домой и позвонить через два дня.
Ожидание показалось Дженет бесконечным. Она решила временно отказаться от работы и общения с друзьями, поскольку не хотела ни с кем делиться своими переживаниями. Окружающий ее мир заволокло пеленой суеверий: если она не будет подходить к телефону, все сложится благополучно; если не станет заранее придумывать имя ребенку, все обойдется; если чем-нибудь займется и выбросит из головы то, что не дает ей покоя, их ждет удача. Стива она отправила на работу.
Когда Дженет наконец позвонила, ей сообщили, что ни одна яйцеклетка не была оплодотворена. Именно в этот момент она почувствовала, что мир рухнул. Словно со стороны Дженет слышала свой бесцветный дребезжащий голос, который вежливо благодарил доктора и приводил разумные доводы в качестве оправдания неудачи, как будто эта трагедия произошла не с ней самой, а с каким-то посторонним человеком, как будто сердце ее не обливалось кровью.
Боясь самого страшного, Стив позвонил сразу. В трубке долго раздавались длинные гудки, прежде чем Дженет ответила и сообщила ему новость, хотя в этом уже не было необходимости — Стив и так обо всем догадался. Она поняла это, но все же пересказала ему разговор с доктором от начала до конца, причиняя себе тем самым нестерпимую боль.
С того самого дня Дженет погрузилась в такую глубокую скорбь, словно оплакивала своих умерших детей. Ее не преследовали ни их лица, ни погребенные тела, но в сознании Дженет эти четыре младенца, извлеченные из ее бесплодного чрева, погибли навсегда. Она невольно представляла себе, как выглядели бы ее нерожденные дети; думала о том, мальчики это были или девочки; надеялась на чудо, на луч света, который мелькнет в конце черной дыры, затянувшей их со Стивом. Последнюю надежду отнял у Дженет один короткий телефонный разговор.
Ее мать давно советовала им оставить тщетные попытки. Она сказала Дженет, что та должна радоваться, поскольку у нее есть Стив, — не многие женщины могут похвастаться такой удачей в жизни. Дженет тогда едва не набросилась на мать, но вдруг заметила боль в глубине ее глаз и остро ощутила всю тяжесть бремени, лежавшего на плечах матери. Другие, проявляя заботу, говорили, что следует попытаться еще раз — как будто она сдавала экзамен для получения водительских прав. Дженет никому из них не рассказывала о том, как ей плохо, даже если бы они захотели это знать.
Прошло два месяца, и Дженет показалось, что она пережила эту трагедию. С одержимостью тонущего человека, хватающегося за спасительную соломинку, она внушала себе, что никто не мешает им попробовать еще раз. Дженет думала, что доктор предоставит им еще один шанс.
Закрутив краны, она с наслаждением опустилась в горячую ванну. Дверь была закрыта, тихо работала вытяжка, где-то вдалеке раздался телефонный звонок.
— Хэлло.
— Привет, Стив! Это Карен.
— Привет, Карен. Джен в ванной.
— Это ничего…
— Передать, чтобы перезвонила тебе?
— Нет, не нужно… Просто я решила сообщить ей о том, что Сьюзи родила. Мальчика.
— Хорошо, — еле слышно отозвался Стив.
— Сьюзи позвонила мне из больницы и попросила всем сообщить, — нарушая неловкую паузу, добавила Карен. — Мы собираемся навестить ее сегодня, так что если Джен…
— Нет! Она не сможет! — Стив испуганно оглянулся на дверь, поймав себя на том, что почти кричит в трубку. — Дело в том, что мы сегодня приглашены на обед. Извини.
— — Никаких проблем! — с облегчением вздохнула Карен. — Я просто подумала… Ну ладно, передавай Джен привет.
— Да, конечно. Пока, Карен.
Дженет лежала в белой пене, так что над поверхностью воды торчала только ее голова, и гладила свой плоский живот. Она не слышала, как Стив обрадовался звонку Карен, и не видела, как встревоженно выслушал новость о Сьюзи. Она не чувствовала, как он мучается из-за собственной беспомощности, желая смягчить удар, уберечь ее от еще больших страданий. Не догадывалась и о том, какие горькие слезы текут по его щекам.
Услышав осторожный стук в дверь, Дженет вздрогнула и отняла руки от живота. Она вдруг испугалась, как ребенок, застигнутый родителями за непристойным занятием.
— Джен?
— Что?
— Давай пойдем куда-нибудь пообедаем…
Анна причесала свои коротко стриженные волосы перед маленьким зеркальцем. Затем достала из косметички губную помаду, вывалив для этого все содержимое на стол, и тронула ею губы с ловкостью опытной женщины. Проработав много лет в женских журналах и опубликовав сотни снимков популярных фотомоделей, она по-прежнему пренебрегала железным правилом макияжа — наносить губную помаду только кисточкой. Где взять время на соблюдение всех этих тонкостей? Однажды Анна сидела на великосветском обеде рядом с принцессой Маргарет. Тогда она с изумлением и восхищением заметила, как эта женщина легко и незаметно подкрашивает губы после каждой перемены блюд без помощи зеркала. Вот это да! Анна растерла помаду губами, подкрасила ресницы и с недовольным видом убрала косметичку в сумку.
Последняя страница рабочего дня была давно прочитана и перевернута, и Анна чувствовала, что Рейчел теряет терпение, ожидая, когда она наконец покинет офис. Рейчел принадлежала к числу тех редких женщин в издательском мире, которые видят свое призвание в том, чтобы занимать пост личного секретаря редактора, и относятся к своим обязанностям чрезвычайно ревностно. Мало того что она никогда не уходит домой раньше босса, хотя рабочий день давно кончился, — ей по плечу был любой объем работы. Единственное, чего Рейчел категорически не выносила, так это бессмысленного времяпрепровождения, когда в унынии и бездействии тянется рабочий день. К сожалению, последние несколько месяцев дела в редакции обстояли именно так.
Смутно видя сквозь стеклянную стену фигуру Рейчел, Анна злорадно улыбалась, поскольку именно из-за нее та нетерпеливо барабанила пальцами по столешнице.
— Рэйч! — позвала ее Анна, как всегда не прибегая к помощи селектора.
Почти в ту же секунду Рейчел появилась на пороге. Ее зеленые глаза, пойманные в густую сеть морщин, возбужденно сверкали из-под короткой светлой челки. Она улыбалась в радостной надежде.
— Вы не забыли послать цветы?
Даже если Рейчел и была раздосадована этим бессмысленным вопросом, то не подала виду.
— Я попросила, чтобы их доставили немедленно, так что она их, наверное, уже получила.
— Машина пришла?
— Ждет у подъезда уже двадцать минут.
Не обращая внимания на укоризненный тон секретарши, Анна бросила взгляд на часы. Скорее всего сейчас он не станет звонить. Хотя, возможно, стоит подождать еще пять минут. Анна выдвинула нижний ящик стола и достала свою сумочку, чтобы проверить, не сели ли батарейки в мобильном телефоне.
— Хорошо. Передайте шоферу, что я спущусь через пару минут и сначала поеду в больницу. Пусть узнает, как туда добраться. Я не хочу колесить по городу полчаса, как в последний раз.
Несколько минут она неподвижно смотрела на телефон, мысленно умоляя его зазвонить. Наконец Анна неохотно поднялась и направилась к двери, запихивая мобильный телефон в сумочку.
В свое время она возлагала так много надежд на отношения с Каллумом. Это была величайшая любовь в ее жизни! Когда он неожиданно прилетел из Нью-Йорка, обрушившись как снег на голову, она подумала, что теперь все пойдет на лад. Наконец-то.
Они говорили и говорили, так что впервые с тех пор, как это произошло, она почувствовала в себе силы пережить трагедию аборта. Это печальное событие подорвало ее силы. На протяжении двух лет мысль о совершенном злодействе жила в подсознании Анны, неотступно преследовала ее. Наконец она обрела способность противостоять ей.
Анна слушала объяснения Каллума по поводу того, почему он тогда так отреагировал на ее
