место, где будут остановлены римляне. – Отсюда им больше некуда будет бежать. Разве что по этой осыпи…
– А конница тогда обойдет здесь! Крюк невелик и дорога отличная, римлянам же придется бежать в гору…
– И по камням! – закончил и тем самым подтвердил речь юноши «разбойник». – Лучшей ловушки не придумаешь. Главное – гнать римлян так, чтобы они духу перевести не успевали, не говоря уж о том, чтобы сомкнуть строй.
Чернобородый хлопнул в ладоши, подзывая гонца, передал ему косточку и велел громко:
– К Браазу.
– К Лиису поеду я, – молодой поднялся. – Выиграть бой и не нанести ни одного удара – это не по мне.
«Разбойник» весело осклабился, думая: «Давай, давай, разомнись, а я в долине пошурую: оружие, доспехи…»
Поднялась женщина и неторопливо произнесла:
– Пусть каждый поступит так, как подсказывают ему сердце и разум, но я устала и хочу отдохнуть. Вечером будет не до отдыха.
За ней поднялись остальные. Черноволосый заговорил:
– Боги создали женщину слабее мужчины и негоже мужам забывать это. Госпожа не знала сна прошлой ночью и не диво, что усталость сковывает ее. Нам же осталось славно окончить то, что было славно начато.
Женщина наклонила голову:
– Благодарю тебя за учтивость, мудрый Урл. Истину сказал ты: дело еще не закончено и вам с Зефаром и Авесом нужно завершить его. Если же Авес ищет битвы – пусть поторопится. Мгновения текут быстро и не знают обратного пути.
Не задерживаясь более, воины покинули шатер. Женщина проводила их до выхода, поправила ковер, глубоко вздохнув, сняла покрывало и начала собирать рассыпавшиеся по полу кости.
На вид ей было лет тридцать – тридцать пять, не больше. И хотя за глаза многие называли ее «старухой» – старухой она не была.
Приятное, почти красивое лицо ее обрамляли густые светлые волосы, длинные ресницы окружали синие глаза, зубы могли поспорить белизной со слоновой костью, а губы, хотя и не алели подобно розовому кораллу, формой своей не уступали устам юных дев, которых изображали знаменитые художники на своих полотнах. Пышные одежды целомудренно скрывали линии тела, но и не слишком опытный глаз сразу определил бы, что таким густым волосам, блестящим глазам, гладкой коже лица не может сопутствовать морщинистая и дряблая плоть.
Единственное, на чем оставило свой след время, – слишком пронзительный взгляд на слишком строгом лице, не свойственный горячей и дерзкой молодости.
Собрав с ковра кости, женщина посмотрела на шкуру, отвернулась, подошла к задней стенке шатра. По пути ей пришлось обойти узкое деревянное ложе…
Заметим, что стиль мебели в шатре определялся словом «сборный». Так, то же ложе, изящное само по себе, видом своим никак не подходило к двум широким и низким деревянным креслам, сколь простым, столь и удобным, но совершенно не соответствующим стоявшему между ними столику из дорогого темного дерева, инкрустированного бронзой и черепахой. Обстановку дополняли семь абсолютно несхожих светильников и старый медный треножник, служивший основанием для жаровни.
Единственное, что как-то скрашивало этот разнобой, – ковры, драпирующие войлочные стены, подволок и пол шатра. Ковры плотные, ворсистые, многоцветные, царственно роскошные.
…Откинув ковер, прикрывавший проход в смежный шатер, который был поменьше, женщина позвала:
– Лиина!
Выглянула хорошенькая светлоглазая и светловолосая девочка лет двенадцати – тринадцати.
Она быстро оглядела шатер и, никого кроме матери не увидев, в один прыжок оказалась в его центре у жаровни, быстро обошла шкуру и спросила:
– Бой закончен? Мы опять победили? – юный, чистый голос ее звенел, словно серебряный колокольчик.
– Не вертись так быстро. Ну что ты за егоза, – мягко пожурила женщина дочь.
– Точь-в-точь как ты в молодости, – весело блестя глазами, отозвалась девочка.
– Неужели я такая старая? – женщина сокрушенно покачала головой, будто разговаривая сама с собой.
Девочка с ногами забралась на резное ложе, спросила с деланной серьезностью:
– Мам, так мы сегодня победили?
– Сама посмотри, – женщина вручила ей бубен и мешочек с костями. – Я шкуру не трогала.
– У-у-у! – заныла девочка,
– Не у-у-у, а смотри. Умру я – с какого ремесла жить будешь?
– За Авеса замуж выйду. Муж прокормит.
– И давно это ты замуж собралась? – с убийственным ехидством спросила женщина дочь и приказала: – Смотри на кости!
