Форней поудобнее разместил у себя на руках хрупкую ношу.
– Вы думаете, в этом есть необходимость? Ваши соплеменники собираются напасть на нас?
Эдива стиснула зубы. Нет, этот человек невыносим!
– Мне неизвестны их намерения. Но мне кажется, что предосторожность не помешала бы. Бревриен, выходя за пределы крепости, всегда брал с собой охрану.
– А может быть, вы хотите выманить из крепости как можно больше норманнов?
– Думаете, я поведу вас в засаду с ней? – спросила Эдива, показав на Вульфгет. – Даже самый лучший из наших лучников не решился бы стрелять в вас, опасаясь за ее жизнь.
– Думаю, мятежников не беспокоит жизнь маленькой крестьянки, – возразил он. – Они не задумываясь принесли бы ее в жертву, если бы захотели убить меня. Это ведь из-за них она пострадала. Если бы эти разбойники не подожгли кухню...
Он прав, подумала Эдива. Ее братья и их люди пылают ненавистью к захватчикам, и им дела нет до того, что из-за них пострадает невинный.
– Я просто дала совет. А уж брать или не брать с собой сопровождение – это вам решать.
Форней пристально посмотрел на нее, как будто хотел прочесть ее мысли.
– Ладно, – сказал он наконец, – мы возьмем с собой сопровождение. Пейн! – крикнул он стражнику. – Пусть кто-нибудь сменит тебя. Ты и Вормунд пойдете с нами в деревню.
Хельвенну в деревне уважали и побаивались. Она творила чудеса – умела исцелять людей. Дом ее стоял на отшибе. Эдива видела, как норманн презрительно скривил губы при виде убогого жилища.
– О Хельвенне некому позаботиться, – объяснила Эдива. – Не судите ее строго. Она единственная, кто может вылечить Вульфгет.
Рыцарь взглянул на девушку. Она дремала у него на руках.
Эдива, пригнувшись, вошла первой. Она «Чуть не задохнулась от тяжелого спертого запаха, который стоял в хижине. Хельвенна – тучная старуха – лежала на тюфяке в углу. Редкие седые волосы тонкими прядями обрамляли ее круглое лицо. Но черные глаза смотрели пытливо, все замечали и ничего не упускали.
– Хельвенна, я Эдива, дочь Леовайна. Нам нужна твоя помощь.
Старуха неуклюже приподнялась и села.
– Ну и ну! – сказала она. – Ты выросла и стала прехорошенькой. – Глаза ее лукаво блеснули. – А чем ты мне заплатишь? У тебя есть золото? Хельвенна любит золото. – Знахарка захихикала.
– Она сумасшедшая, – шепотом сказал Форпей, стоящий за спиной Эдивы.
– Нет, она в своем уме, как вы или я. У вас нет с собой монетки? Я забыла, что ей надо заплатить.
– Ей нужны деньги? У меня нет с собой денег. Неужели жители деревни расплачиваются с ней деньгами?
– От них она принимает пищу или дрова. Но она знает, что я могу заплатить больше. – Эдива печально вздохнула. – Надо было подумать об этом. Постойте... у меня есть серебряная пряжка. – Она сняла с пояса пряжку и протянула ее знахарке.
Старуха повертела красивую вещицу в руке, попробовала на зуб. Удовлетворенно хмыкнув, она сказала:
– Несите сюда больную.
– Она хочет, чтобы вы поднесли к ней Вульфгет, – перевела Эдива Алану слова старухи. – Положите ее на тюфяк.
Форней с большой неохотой выполнил требование.
– Не оставляйте меня, – жалобным голосом попросила Вульфгет.
– Мне все это не нравится, – заявил рыцарь. – Она явно испугана.
– Ну так останьтесь с ней.
Он опустился на колени рядом с тюфяком.
– Ты, – Хельвенна ткнула пальцем в сторону Эдивы, – оставь нас теперь.
Эдива удивилась. Наверное, Хельвенна, как и остальные жители деревни, знает, что Бьернвольд собирался встретиться с ней.
Она вышла из хижины и огляделась вокруг, отыскивая глазами воинов, которых Алан взял с собой. Их почему-то не было видно, и ее охватило беспокойство.
Эдива обошла хижину и, дойдя до зарослей кустов, остановилась и прислушалась. Сердце у нее заколотилось.
Неужели воины, сопровождавшие их, захвачены в плен или даже убиты?
– Хорошо, что сумела прийти, сестренка.
Она быстро повернулась и увидела перед собой угрюмую физиономию Бьернвольда.
– Где норманны? – спросила она.
– Наши лучники могли бы запросто подстрелить этих болванов.
– Что вы с ними сделали? – испуганно спросила Эдива. Бьернвольд прищурил глаза:
– Не бойся, мы их не убили. Я попросил деревенских бабенок пригласить их к себе. Эти похотливые норманны готовы рискнуть жизнью, лишь бы удовлетворить свои плотские желания.
Эдива вздохнула с облегчением. Бьернвольд насмешливо скривил губы:
– Значит, ты любишь всех норманнов, а? Не только одного – того, с кем спишь?
Эдива в гневе замахнулась, чтобы дать ему пощечину. Он успел схватить ее за руку.
– Спокойнее, сестренка! Говорил я Элноту и Годрику, что не следует больше тебе доверять...
Эдива, резко дернув, освободила руку. Что с ней происходит? Она снова пылает ненавистью к одному из своих близких родственников!
– Дай нам по крайней мере кое-какие сведения. Мы видели, как десять норманнов покинули крепость. Сколько их осталось?
– Сорок человек, не считая оруженосцев и слуг. Он кивнул.
– Надолго ли уехал этот рыжеволосый сукин сын?
– Он сказал, что будет отсутствовать четыре недели.
– Так долго? – пробормотал Бьернвольд и о чем-то задумался.
– Что ты замышляешь?
– Зачем тебе знать? Ведь ты можешь предать меня, как в прошлый раз.
– Я вас не предавала! Он схватил ее за плечо:
– Разве Годрик не просил тебя привести к нам главного норманна? А ты вместо этого предупредила его и увела из крепости!
– Но я ничего не сказала ему о ваших намерениях!
– Это не имеет значения. Ясно одно: ты предпочла норманна членам своей семьи!
– Отпусти меня. Ты делаешь мне больно! – Она попыталась вырваться.
Бьернвольд привлек ее к себе и прошептал на ухо:
– Это он заставляет тебя надевать нарядные платья и играть роль хозяйки его дома! Он создает тебе все удобства. А мы мерзнем и голодаем в лесах.
Эдива со слезами на глазах покачала головой.
– Я вас не предам, – прошептала она, – но и помочь вам не смогу. Даже в отсутствие главного норманна у вас недостаточно сил, чтобы захватить Оксбери. Это безнадежная затея.
– А что, по-твоему, нам остается делать? Склонить головы перед норманнами и стать их рабами? Как это сделала ты?
Эдиве очень хотелось ответить «да». Убедить брата, что рано или поздно мятежникам все равно придется сдаться. Будь на его месте Годрик или Элнот, она, возможно, так и сделала бы. Но с Бьернвольдом заводить такие разговоры было опасно. Он может избить ее. А как она потом объяснит Алану, откуда появились синяки?
– Конечно, именно этого тебе и хотелось бы, – с отвращением сказал Бьернвольд. – Мне всегда казалось, что ты сильнее духом, сестренка. Когда-то ты сражалась плечом к плечу с нами, а теперь стоишь на коленях перед норманнами.
– Я думаю не о своем благополучии, а о нашем народе. Если вы нападете на крепость, хуже будет нашим людям. Когда загорелась кухня, пострадали две женщины. А вы скрылись. Сколько еще ни в чем не
