Нет, все это было Жоберу не по душе. Он оставит ее в покое. Тогда она поймет, как ей повезло, и покорится.
Он вышел из комнаты и запер за собой дверь.
Как только норманн ушел, Эдива осторожно поднялась с кровати и, с трудом преодолевая боль во всем теле, добралась до сундука, стоявшего в углу. Она принялась разглаживать и аккуратно складывать одежду, небрежно засунутую туда чужаками. На ее глазах выступили слезы. Свиньи! Не ценят то, что им досталось.
Нет, она не права. Они же восхищались искусной вышивкой. Они сравнивали ее мастерство с мастерством нормандских благородных дам.
Воспоминание об этом ничуть не уменьшило ее возмущения. Ведь одежда в ящиках комода принадлежала ей! Она была хозяйкой Оксбери!
У нее защемило сердце. Ее отец погиб в битве при Стамфорд-Бридже, старший брат – во время сражения при Гастингсе. Это случилось в прошлом году. А годом раньше мать умерла от лихорадки. Из всей семьи остались только Бьернвольд, Годрик, Элнот и она.
Ее братья вынуждены прятаться в лесах, а эта нормандская свинья спит в родительской постели и распоряжается их собственностью, как будто имеет на это право!
Гнев и горе охватили ее, но она не позволила себе расслабиться. Эдива направилась к маленькому сундучку. Там под куском грубой ткани лежал кинжал с рукояткой, украшенной драгоценными камнями, короткий меч с золотой змейкой на эфесе, небольшой простой нож тоже хранился в этом сундуке.
Эдива взяла в руки кинжал и нож. У нее участилось дыхание. Когда норманн рылся в сундуке, она вспомнила о сундучке с оружием. Теперь она сможет отомстить захватчикам.
Эдива спрятала кинжал в углублении в стене, прикрытом гобеленом, а нож – в постели. Потом она легла и принялась обдумывать, как действовать дальше. Ей нужно будет изобразить покорность. Но как только норманн попытается влезть на нее, она всадит ему нож в горло. Он ослабеет от потери крови, а рана не позволит ему крикнуть и позвать на помощь.
Жестокая расправа. Но норманны этого заслуживают. Они – чужеземцы, захватчики! Они вторглись в Англию и установили здесь свои порядки. Будь они прокляты!
Как только норманны узнают, что их предводитель мертв, ее казнят. Едва ли удастся сбежать, но попытаться можно. Спрятаться где-нибудь после убийства, выждать время, а потом убежать.
Нет, ее все равно поймают. У Эдивы мороз пробежал по коже. Хватит ли у нее храбрости вынести пытки и надругательства?
А что будет с ее людьми? Ослепленные жаждой мести, норманны могут сровнять с землей поместье, сжечь деревню, перебить всех жителей. Ей рассказывали, во что они превратили земли вокруг Лондона после битвы при Гастингсе.
Разве может она обречь на гибель жителей деревни и верных слуг, которые служили ее отцу и отцу ее отца?
А посоветоваться не с кем. Ах, если бы братья были рядом! Они бы смогли защитить ее. С детства никому не давали в обиду свою сестренку. Правда, сами часто над ней подшучивали. Кроме Элнота. Он такой добрый. При мысли о младшем брате у нее защемило сердце. Надо что-то сделать, чтобы помочь ему.
Эдива подошла к окну, увидела своих врагов и решилась. Несмотря на риск, она сделает то, что задумала. Она должна убить норманна.
Глава 3
– Думаешь, кто-нибудь из наших людей знает, как управляться с мельницей?
Жобер вопросительно уставился на Роба. Юный рыцарь показал на пристройку к кухне.
– Ты велел мне заставить женщин печь хлеб, но нет муки. Есть много пшеницы, но немолотой. Я спрашивал в деревне, но там никто не умеет управляться с мельницей.
– Черт бы их побрал! – Жобер взглянул в сторону ворот. – Неужели они убили мельника? Совсем ничего не соображают! Ведь я приказал не трогать тех, кто владеет ремеслами.
– Нет, мельника не убили, – сказал Роб, – просто он упрямится. Отказывается работать. Насколько я понял, кто-то из наших изнасиловал его жену, и теперь ему все равно, оставят его в живых или убьют. Я сам приставил меч к его лотке, но он и глазом не моргнул. Если мы его убьем, нам от этого легче не будет.
– Надо применить пытки, – пробормотал Жобер. – Пытать его до тех пор, пока не согласится служить нам.
«Проклятые упрямые саксы, – думал Жобер. Вместе с Робом и еще одним солдатом они шли в деревню. – На каждом шагу проявляют неповиновение своим новым хозяевам. Что за безмозглый народ! Не все ли им равно, кому служить – нормандскому или саксонскому помещику?»
Прежде казалось, что управлять этими людьми будет легко и просто. Они видели, как он вешал мятежников. Неужели не понимают, что их ждет такая же участь, если они продолжат противиться его воле?
В деревне стояла зловещая тишина. Не было слышно ни лая собак, ни плача детей. Только над несколькими домиками вился едва заметный дымок. Похоже, что от населения деревни не осталось и половины.
Жобер выругался себе под нос, пожалев, что не подумал оставить стражу для охраны деревни. Но саксы в конце концов вернутся. Не такие они дураки, чтобы предпочесть замерзнуть зимой в лесу, лишь бы не служить ему.
А как быть сейчас? Ему нужны умелые руки, чтобы забивать скот и заготавливать на зиму мясо. Чтобы готовить пищу для его людей. Чтобы варить эль и сбивать масло. Чтобы ловить рыбу.
Если заставить его людей выполнять такую работу, они будут ворчать и в конце концов уйдут от него искать лучшей доли. Сейчас для воинов в Англии полным-полно возможностей. Он сохранит свое войско только в том случае, если сможет чем-нибудь заинтересовать их. Он обязан позаботиться о том, чтобы у них была сытая и веселая жизнь. Аккуратный деревянный дом мельника стоял у реки неподалеку от мельницы. Немного помедлив перед входом, Жобер вытащил из ножен меч и, нагнув голову, вошел в дом.
В тусклом свете он разглядел человека средних лет, сидевшего у огня. Тот настороженно посмотрел на Жобера и перевел взгляд на женщину, чем-то занимавшуюся в углу.
– Это его жена, – пояснил Роб.
– Ее покалечили? – спросил Жобер.
– Нет. Но она миловидная и совсем молоденькая, в дочери ему годится. – Роб пожал плечами. – Наверное, мельник боится, что она теперь предпочтет ему сильных, здоровых норманнов.
Жобер взглянул на мельника. Проще всего было бы припугнуть его и сказать, что с ним сделают, если он откажется молоть зерно. Но как объяснить это, если мельник все равно не понимает его языка?
– Не удалось найти никого из саксов, кто говорил бы на нашем языке? – обратился он к Робу.
– Нет, милорд. Мне кажется, некоторые понимают наш язык, но не признаются в этом.
Жобер кивнул. Лукавые, коварные сукины дети! Так бы и вздернул их всех на деревьях. И начал все заново, поселив здесь хороших, надежных крестьян из Нормандии. Взглянув на упрямо выпяченный, заросший седой щетиной подбородок мельника, он пришел в ярость и заорал:
– Взять его!
Роб и солдат схватили мельника за руки и поволокли из дома. Жобер направился к реке. Он приказал вести мельника за ним.
Внутри мельницы было душно. На полу лежали пустые мешки и большие плетеные решета. На стенах висели мерные ковши.
– Ведите его наверх! – крикнул Жобер.
Все поднялись по лестнице на верхний этаж. Жобер велел Робу повернуть ворот и открыть шлюз. Послышался шум воды. Кивнув в сторону механизма, ворочающего огромные жернова, он приказал привязать к нему мельника за руки.
