должен отказываться.
Роб задумался на мгновение, потом сказал:
– Хотя я уверен, что вы говорите правду, Ральф де Боргез, – крикнул он вниз, – мне необходимо следовать указаниям, которые дал Бревриен! Я хочу сам выйти к вам.
– Как будет угодно, – заявил Боргез с явным презрением.
Роб стиснул зубы.
– Вы правы, миледи, – сказал он. – Что-то здесь не так. Меня настораживает грубость этого человека. Едва ли король направил бы к нам такого, как он.
– Ты намерен выехать из крепости ему навстречу? – удивилась Эдива.
– Да, другого выхода нет. Если он не предъявит бумагу, подписанную королем, мы будем знать, что Боргез нас обманывает.
– Но я боюсь за тебя, – сказала Эдива.
Она с симпатией относилась к Робу. Если с ним что-нибудь случится, она себе этого не простит.
– Я должен действовать, как положено рыцарю.
Эдива кивнула, напомнив себе, что этот человек – рыцарь, специально обученный тому, чтобы ежедневно смотреть в лицо смерти. Однако, когда Роб спустился по лестнице и жестом приказал стражникам раскрыть ворота, она испугалась. Как она оправдается перед Жобером, если с этим миловидным юношей что-нибудь случится?
Она передвинулась поближе к краю площадки, чтобы было удобнее наблюдать за тем, что происходит внизу. Когда она увидела множество вооруженных людей на дороге, ведущей к воротам крепости, ее охватило дурное предчувствие. В кольчугах, сверкающих, как рыбья чешуя, ощетинившаяся острыми пиками вооруженная рать норманнов показалась ей зловещим чудовищем, готовым напасть на Оксбери.
Она напомнила себе, что когда-то Жобер с его людьми казались ей такими же страшными, но ужас, от которого перехватывало дыхание, не проходил.
Приоткрыли ворота. Роб вышел и направился к прибывшим рыцарям. Ральф де Боргез спешился и пошел ему навстречу.
Эдива видела, как они приветствовали друг друга, потом Боргез жестом пригласил Роба следовать за ним к отряду. «Может быть, у этого человека действительно имеется документ, подписанный королем, и мои тревоги напрасны?» – подумала Эдива.
Вдруг Боргез крикнул:
– Схватить его!
Двое рыцарей развернули коней и зажали с двух сторон Роба. В считанные секунды остальные воины построились в боевой порядок.
Они собираются атаковать крепость! У Эдивы заколотилось сердце. Как ей быть без Алана и Роба? Пресвятая Богородица, ведь она совсем не знает, что нужно делать!
Она бросилась вниз по лестнице, надеясь, что Озберт ей поможет.
– Они схватили Роба и, судя по всему, намерены взять приступом ворота!
– Мерзавцы! – разозлился Озберт. – Клянусь, мы им выпустим кишки!
В нескольких шагах от дома упала стрела.
– Отведите детей в часовню!. – крикнула Эдива. – Остальные пусть выкатывают бочки с водой и готовятся тушить пожар!
Лучники стреляли, стараясь не подпустить норманнов к воротам. А в крепость летели горящие стрелы. Одна попала в сено возле конюшни, и оно тотчас вспыхнуло. В других местах тоже возник пожар. Слуги и крестьяне принялись тушить огонь.
Трудно было сказать, сколько прошло времени. У Эдивы щипало глаза и саднило в горле от дыма. Долго ли они смогут продержаться?
Эдива остановилась, чтобы перевести дух, и потрогала кинжал, прикрепленный к ноге. Нет, она не сдастся! Она будет бороться за свою жизнь и за жизнь, зародившуюся в ее чреве. За ребенка Жобера.
У ворот ее встретил перепачканный сажей солдат.
– Они уходят! – возбужденно сообщил он.
– Все? – спросила она.
– Да, весь отряд.
Эдива взобралась на лестницу, чтобы убедиться в этом.
Действительно, неприятель, кажется, отступал. Однако Эдива не спешила праздновать победу. Она знала, что за первой атакой будет вторая.
Глава 24
– Боже милосердный! – воскликнул Хеймо. – Бесполезно искать! Сомневаюсь, что самому королю удалось бы нынче найти комнату в Лондоне.
Жобер мрачно кивнул. Народу в Лондоне было, кажется, еще больше, чем прежде.
– Лучше уж вернуться к остальным и сказать, что придется встать лагерем за пределами городских стен.
– По крайней мере не нужно будет беспокоиться о пленных саксах, – бодрым голосом заметил Уилл.
Все сердито посмотрели на оруженосца. После мучительной ночи никому не хотелось снова спать на промерзшей земле.
– Если повезет, я уже сегодня встречусь с Вильгельмом, – сказал Жобер. – По правде говоря, я намерен сейчас же отправиться в Вестминстер и узнать, нельзя ли поговорить с королем до того, как он сядет ужинать.
– Кто поедет с вами? – спросил Хеймо.
«Если среди нас есть предатель, он воспользуется моим отсутствием и начнет действовать», – подумал Жобер.
– Со мной поедут Хеймо, Жиль и Фальк. Остальные будут ждать в лагере.
– Пленных держать связанными? – спросил Уилл.
– Да, – ответил Жобер.
В Вестминстере по-прежнему было много рыцарей. Жобер приуныл. Без помощи Жерара придется ждать аудиенции несколько дней.
Но тут Жобер узнал рыцаря, стоявшего на посту.
– Рад тебя видеть, Уоррен Тоскпи! – приветствовал его Жобер. – Вижу, ты высоко поднялся. Личная охрана короля, не так ли?
– Привет, Бревриен! Да, я теперь на службе у короля. И признаюсь, это не самое плохое местечко. Кормят хорошо, а женщины здесь толстенькие и приветливые. – Рыцарь игриво подмигнул.
– Уверен, что на таком посту ты и власть имеешь кое-какую.
– Ага, я тебя понимаю. Ты намерен воспользоваться нашим давним знакомством, чтобы попасть к королю?
– У меня к нему важное дело. Две недели назад Вильгельм приказал мне усмирить мятежных саксов в своем поместье. Я пришел сообщить ему, что выполнил приказ. Уверен, он будет рад узнать об этом.
– Это его обрадует. Ходят слухи, что на юго-западе страны назревает заварушка. До Пасхи весь двор будет здесь. Но как только наступит весна, король снова пойдет воевать. Черт бы побрал этих англичан! Почему они не хотят смириться со своим положением? Вот жители Лондона, например, подчинились. Почему же сопротивляются остальные?
– Саксы не могут смириться с тем, что потеряли свои земли. – Жобер улыбнулся. – Так ты поможешь мне?
– Конечно! – Уоррен хлопнул приятеля по плечу.
Перед апартаментами короля толпились рыцари, купцы, священники. Все ждали аудиенции. Жобер думал о том, что скажет королю. Неожиданно к нему подошел какой-то человек и попросил следовать за ним. Как видно, Уоррен сдержал слово.
Король ужинал, одновременно рассматривая разложенные перед ним бумаги.
