Казалось, что все там шло своим чередом, и Лотти оставалось лишь молиться о том, чтобы ее отсутствие до сих пор не было обнаружено.
Выражение лица Хайдена быстро менялось и вместо раздраженного сделалось застывшим.
– Вы… Вы действительно не из газеты, – выдохнул он, вглядываясь в лицо Лотти, а затем схватился руками за голову. – Вы – девочка с соседского двора. Я видел вас сегодня утром. Боже, что же я натворил!
– Ровным счетом ничего, – поспешила заверить Лотти, встревоженная поведением Хайдена. – И я вовсе не маленькая девочка. Если хотите знать, через два месяца мне исполнится двадцать один. Между прочим, Мэри Шелли было всего шестнадцать, когда она полюбила Перси Биши Шелли и уехала с ним во Францию.
– И это вынудило его расторгнуть свой брак с первой миссис Шелли, – заметил Хайден, вышагивая вдоль стола, который отгораживал его от Лотти. – Хорошо, я допускаю, что вы давно выросли из пеленок, но двадцать один год – не слишком ли поздно для дебюта в свете?
– Это легко объяснить, – недовольно поморщилась Лотти. – В тот год, когда мне исполнилось восемнадцать, мы жили в Греции, а в прошлом году… – Она замешкалась, понимая, что следующее признание не поможет ей выглядеть взрослой женщиной, а как раз наоборот, но все же закончила: – В прошлом году у меня была скарлатина, и я едва не умерла.
– Это было бы ужасно. Мы бы тогда никогда не встретились.
Лотти подумала о том, что недооценила Маркиза. Оказывается, он умел шутить, и притом довольно зло.
Не обращая внимания на негодующий взгляд Лотти, Хайден оперся обеими ладонями о крышку стола и сказал:
– Вы представляете, в каком положении мы с вами оба оказались, мисс… мисс?
– Фарли, – ответила Лотти и вежливо поклонилась – так, как ее учила мисс Тервиллиджер, но не забывая при этом придерживать разорванное на груди платье. – Мисс Карлотта Энн Фарли. Но родные и друзья обычно называют меня просто Лотти.
Хайден негромко фыркнул, и Лотти догадалась о том, что он подумал по этому поводу.
– Ну, если им кажется, что так лучше, то почему бы и нет? Итак, мисс Фарли, скажите мне: вы заинтересованы в том, чтобы сохранить свое доброе имя? Свою репутацию? Люди, как правило, не думают о своей репутации до тех пор, пока не потеряют ее. Поверьте мне. Уж я-то это знаю.
– Но я ничего пока не потеряла, – возразила Лотти.
– Да, – согласился Хайден, огибая стол. Заметив это, Лотти принялась пятиться к открытому окну. – Но как вы думаете, что я сделаю с вами дальше, мисс Фарли?
– Поскольку разрубить меня и спрятать останки в мусоре слишком хлопотно, – начала Лотти с вымученной улыбкой на губах, – то я полагаю, что вы постараетесь тайно переправить меня назад, в дом моей тетушки, до того, как Стерлинг обнаружит, что я пропала.
– Стерлинг? – удивленно переспросил Хайден приближаясь к Лотти. – Неужели сам Стерлинг Харлоу? Девонбрукский Дьявол?
– Ну, на самом деле он вовсе не такой страшный, – успокоила его Лотти. – Мои родители погибли при пожаре, когда мне было всего три года. Мать Стерлинга, леди Элинор, взяла нас к себе, но и она умерла когда мне было десять. Стерлинг стал для меня сразу отцом и братом и остался им даже после того, как женился на моей сестре Лауре.
– Значит, вы не будете возражать, если я вытащу вас отсюда за ухо и как следует нашлепаю, чего вы, безусловно, заслуживаете? – живо поинтересовался Маркиз.
Лотти сглотнула и перестала улыбаться.
– Быть может, оказаться в мусорном ящике – это не самая худшая участь, – заметила она встревоженно.
На нее упала тень Маркиза. Лотти уже готова была поверить в то, что он в самом деле возьмет ее сейчас за ухо и вытащит на улицу через окно, но Маркиз просто поднял с пола упавшую накидку и набросил ее на обнаженные плечи Лотти. Даже сквозь плотную ткань Лотти почувствовала, какие горячие у него ладони.
– Есть еще один момент, который мне хотелось бы прояснить, мисс Фарли. Почему вы позволили мне?.. – Маркиз опустил взгляд на ее губы, и его зеленые глаза почти полностью скрылись под пушистыми ресницами. – Тоже для того, чтобы удовлетворить свое любопытство?
– Нет, – тихо ответила Лотти и облизнула губы. – Я сделала это для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство.
Он, похоже, собирался вновь поцеловать ее, это читалось в его глазах. На этот раз он нежно обхватил Лотти своими ладонями и поцеловал так, словно это был их первый и одновременно последний в жизни поцелуй. Когда язык Хайдена проник во влажную, горячую глубину рта Лотти, случилось нечто непредвиденное. Поначалу Лотти показалось, что у нее в душе зазвучала музыка, но в следующий момент она догадалась что та звучит не внутри ее, а доносится из дома тетушки Дианы.
– О, нет! – воскликнула Лотти и вцепилась в рукав сюртука Хайдена. – Только не это! Музыканты играют первый вальс! А значит, в эту минуту я должна спускаться по лестнице, поражая всех своей красотой! И меня должен вести под руку Стерлинг.
Хайден оглянулся через плечо и загадочно сказал:
– Боюсь, что Стерлингу сейчас не до этого.
Лотти медленно повернулась к окну и почувствовала, как похолодело у нее под сердцем. Даже со своего места она могла рассмотреть, что гостиная на втором этаже дома тетушки Дианы больше не пуста. Напротив, она, можно сказать, переполнена людьми.
Лотти не могла оторвать глаз и загипнотизировано смотрела на бледную женщину, одетую в черное платье и сидящую прямо напротив окна с театральным биноклем. А затем мисс Агата Тервиллиджер – это была, разумеется, она – передала бинокль высокому мужчине с волосами песочного цвета.
Теперь выпрыгивать в окно или задергивать шторы было уже поздно, и пока Стерлинг подносил к своим глазам переданный ему бинокль, Лотти застыла в объятиях Маркиза.
3
– Девочка погибла. Окончательно погибла, – Агата Тервиллиджер опустила свой лорнет и печально обвела взглядом всех, кто собрался сейчас в гостиной дома Девонбруков. – Чего я и опасалась. Всегда знала что это плохо кончится.
Услышав столь суровый приговор, лежавшая на полосатом диване Гарриет зарыдала в голос. Одна ее нога покоилась на подложенной подушке и была в щиколотке раза в два толще, чем вторая.
– Вы не должны осуждать Лотти, это я, я во всем виновата! – воскликнула Гарриет, не переставая всхлипывать. – Если бы я не отправилась ее искать и не попала бы в эту яму на заднем дворе, то никто и не заметил бы, что Лотти пропала.
– И если бы я не услышала твои стоны и причитания, ты до сих пор лежала бы там на траве, словно подстреленная утка, – отрезала мисс Тервиллиджер.
Рыдания Гарриет сразу стали тише, но до конца так и не прекратились.
Джордж, брат Лотти, вытащил из кармана белоснежный носовой платок с монограммой и протянул его Гарриет. Названный в честь святого Георгия, он всегда был готов освободить прекрасную даму из лап любого дракона.
– Напрасно вы осуждаете себя, мисс Димвинкл, – сказал он. – Мисс Тервиллиджер первой подняла тревогу, не обнаружив Лотти в ее комнате. И если бы она не была столь настойчива в своих поисках, никто из гостей тетушки Дианы и не догадался бы о том, что Лотти исчезла.
Джордж облокотился о каминную полку и с грацией, которой научился в Париже, поправил упавшую на лоб прядь светлых волос.
– Быть может, ситуация не настолько безнадежна, как нам кажется, – продолжил он. – В конце концов, это не первая переделка, в которой побывала Лотти.
– Но лучше, если бы она стала последней, – заметила мисс Тервиллиджер, опираясь тонкими, похожими на птичьи лапки, руками на трость и поднимая на Джорджа свои водянистые глазки. – Скажи мне, сынок, у вас в семье были наглецы и бесстыдники?
