Себастьян собрал ее волосы на макушке в пышный хвост и расчесывал его плавными, медлительными движениями. Слабый стон удовольствия вырвался из горла Пруденс, и она закрыла глаза.
Низкий бархатный голос Себастьяна, соблазняя, ласкал слух, грозя смять ее оборону.
– Итак, ты знаешь, кто я. Могу я рассказать, кто ты?
Пруденс нервно рассмеялась, не открывая глаз.
– В этом нет никакой тайны. Я не состою в родстве с разбойниками или французами, ждущими своего часа. Я всего-навсего Пруденс Уолкер, незамужняя племянница и бедная родственница Триции де Пьерлон.
Себастьян перекинул массу ее волос на одно плечо, открывая миниатюрное ушко, и жарко зашептал:
– Ты стала жить с Трицией после того, как умер твой отец. Тетя печально покачала головой, гляди на маленькое невзрачное существо, каким ты была, и сказала, что у тебя слишком много мозгов, чтобы когда- нибудь ты составила приличную партию.
Девушка вздрогнула. Она хотела отстраниться, но Себастьян крепко удерживал ее за волосы, зажатые в его кулаке. Пруденс была вынуждена выслушать беспощадную правду о себе из его уст.
– За годы, которые ты прожила рядом с тетей, она выводила перед тобой нескончаемую вереницу ухмыляющихся молодых сынков напыщенных пасторов и пожилых сквайров. С каждым выходом в гостиную на встречу со своими поклонниками ты становилась все умнее, – Себастьян намотал волосы на руку, туго скручивая их, – и невзрачнее.
Слезы щипали ей глаза. Как он может быть таким жестоким? Себастьян отпустил ее волосы и они рассыпались по спине и плечам. И от жгучего унижения, которому он с наслаждением подверг ее, Пруденс спряталась за их плотной завесой.
Но Себастьян был неумолим. Он обошел кресло и присел на корточки перед ней.
– Что говорила тебе Триция? Она говорила, что твой нос слишком тонок, а зубы выступают вперед, поэтому тебе не стоит слишком часто улыбаться?
Пруденс закусила нижнюю губу и отвернула лицо от его жадного взгляда. Мужчина обхватил ее лицо ладонями и повернул голову девушки к себе. Его большие пальцы погладили черные крылья ее бровей.
– Она выражала тебе свое сочувствие по поводу твоих густых бровей, бледной кожи?
– Прекрати!
Девушка больше не могла вынести то, что он видел ее унижение, и подняла руки, чтобы отстранить его ладони от своего лица. Себастьян поймал оба запястья в одну руку и снял с нее очки. Она отвернулась, пытаясь смахнуть слезы.
– Ты не устала прятаться, Пруденс? За этими очками? За книгами? За Трицией? Тебе не было одиноко все эти годы?
Она пыталась вырваться, не в силах остановить слезы, щекочущие ей щеки.
– Я не была одинока. У меня была счастливая жизнь, пока не появился ты.
– Счастливая жизнь? Сидеть целыми днями, уткнувшись в книги? Жить жизнями других людей, потому что нет своей собственной? Счастливая жизнь без единого события, способного расшевелить, всколыхнуть ее?
– Значит, ты думаешь, что я за этим пришла сюда?
Девушка, наконец, вырвалась из рук Себастьяна и вскочила с кресла. Она стояла спиной к нему, прислонившись к столбику кровати.
Себастьян медленно выпрямился.
– Зачем ты пришла сюда, Пруденс?
– Я думала, что небезразлична тебе. – Она добавила чуть слышно. – Я бы оставила тебя в покое. Тебе незачем было напоминать мне, что я уродлива.
Веселый смех Себастьяна разрушил гнетущую тишину спальни. Пруденс бросилась к двери. Одним прыжком он оказался перед ней и загородил выход. Девушка отпрянула от него, но мужчина обнял ее и крепко прижал к себе, делая сопротивление бессмысленным. Пруденс спрятала лицо на его груди, прижавшись щекой к мягким завиткам, не в силах отказать себе в последнем удовольствии: почувствовать сладость его объятий.
Себастьян потерся щекой о ее волосы.
– Скажите мне, мисс Уолкер, если вы так чертовски умны, как вы могли поверить лживым заверениям завистливой женщины, давно оставившей в прошлом расцвет своей юности?
Его сердце колотилось под ее губами. Долгое время Пруденс не могла постичь значения произнесенных им слов.
– Разве ты не видишь, что сделала с тобой зависть Триции? – Себастьян снова взял ее лицо в свои ладони, отводя назад волосы. – Ты самая необычная и самая красивая женщина из всех, которых я видел. Я хочу тебя с той самой секунды, когда ты навалилась на мою сломанную лодыжку. Глаза девушки расширились в изумлении, и Себастьян засмеялся.
– Когда ты на меня так смотришь, все, чего я хочу, – это положить тебя под себя и вкушать каждый дюйм твоей чудесной белой кожи.
– Ты, конечно же, несерьезно это говоришь?
– Давай снимем вот это, хорошо? И я покажу тебе, как я серьезен.
Себастьян сжал рукой мягкую ткань и потянул вверх. Пруденс прильнула к его плечам.
