– Я понимаю.
– Ты ничего не понимаешь! Если бы понимал, то уже помог бы ему! – набросилась она на него, не пытаясь больше сдерживаться. Она стояла, опираясь обеими руками на его стол, и яростно выкрикивала: – Ты ничего не понимаешь! Ты никогда ничего не понимал!
Ежедневник Алексиса полетел на пол: в приступе ярости Керри сметала все на своем пути.
– Мисс О'Риордан, предупреждаю вас… – начал он с угрозой. Но бумаги продолжали лететь со стола. Все кончилось тем, что он вскочил и крепко схватил ее за руки. – Керри, ради Бога, успокойся! Не может же все быть так плохо!
Несколько секунд она пыталась взять себя в руки. Алексис показал жестом, чтобы она села.
– Не могу, мне надо идти! – рыдала Керри, кусая губы, глядя на последствия своей вспышки – весь пол был усыпан бумагами. Она долго искала свою сумочку, но внезапно ее плечи обмякли.
– Сядь!
Когда она проигнорировала его приказ, он повторил его так тихо и так угрожающе, что Керри оцепенела от страха.
– Сядь и объясни все по порядку.
Его голос полоснул ее, как раскаленный докрасна нож, и она подчинилась. Положив сумочку рядом, Керри села на краешек стула, чтобы спастись бегством, если он снова разгневается. Она дважды видела его по-настоящему разъяренным, но этого любому хватило бы на всю жизнь.
В ее словах звучала слабая надежда:
– Я слышала, что ты собираешься вкладывать деньги во флотилию. Умоляю тебя, Алексис, помоги ему! Предложи ему сделку. Он уже старый человек, и я знаю, что иначе он умрет от стыда, я уверена. Ему нужна твоя помощь.
Его глаза ничего не выражали. Он ударил кулаком по селектору и быстро напомнил секретарше, что заказывал два кофе. Голос его был тихим, но повелительным.
Алексис откинулся назад, располагаясь поудобнее в своем кресле, напомнив Керри гибкую черную пантеру. Его мускулы напряглись под белым шелком рубашки.
– А скажи, что я получу, вложив кучу денег в … во что? В старые ветхие корабли? Петрос пять лет ничего не делал – только брал от них все, что можно. Что я получу взамен, отремонтировав их? – Он покачал головой. – Нет, Керри, это слишком высокая цена, даже за дружбу.
Стук в дверь не дал Керри ответить. Со злостью закусив нижнюю губу, она сдержала себя. Лишь после того как секретарша-гречанка грациозно прошла по разбросанным бумагам, поставила кофе на стол и удалилась, не поведя даже бровью, Керри бросила, сердито сверкая глазами:
– Но больше не к кому обратиться, Алексис! Петросу нужна твоя помощь.
Алексис подвинул к ней чашечку кофе и воду со льдом, подчеркнуто демонстрируя свой отказ.
– Я сказал «нет»!
– Значит, я должна умолять? Ты знаешь, я это сделаю.
Керри сделала движение, готовая упасть на колени. Быстро обойдя вокруг стола, Алексис рывком поднял ее, больно схватив за плечи, и резко заговорил:
– Ты думаешь, что такая примитивная вещь, как мольба на коленях, заставит меня передумать? Только одно может заставить меня изменить свое мнение. Только одна вещь, Керри.
Он быстро наклонил голову и поцеловал ее.
Керри сделала усилие, чтобы не ответить, но поцелуй и не требовал ответа – он был проявлением грубости и силы.
Опустив ее обмякшее тело на стул, Алексис вернулся на свое место. Его глаза мрачно изучали ее лицо. Запустив сильную загорелую руку в черные волосы, он встретился с ней взглядом, но ничего не сказал.
– Эта одна вещь – что это? Я могу помочь? Я смогу изменить твое мнение, Алексис? – продолжала Керри с надеждой.
Алексис наблюдал за ней в гробовом молчании, любуясь классическими чертами ее лица. У нее были высокие скулы, слегка приподнятый нос, пухлые мягкие губы, дрожавшие от его пристального взгляда, и восхитительные голубые глаза с густыми ресницами. Он наклонил голову.
– Да, только ты можешь изменить мое мнение.
Он медленно выпрямился, задержав взгляд на низком вырезе ее платья, на ее тонких изящных плечах и на бешено пульсирующей впадинке на шее.
Керри смотрела на него внимательно. Она все сделает для Петроса, абсолютно все.
– Как?
Алексис немного подумал, сдвинул брови, и на его губах появилась усмешка.
– Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка. Подари мне наследника моей империи, и я заключу с Петросом сделку, которая спасет его шкуру, – прошептал он, напряженно вглядываясь в ее лицо.
– Ребенка?
– Да, ребенка, Керри, нашего ребенка.
Керри прищурила глаза, внезапно поняв, что он сказал. От изумления она потянулась рукой к губам.
– Ты совершенно спятил! – Она с трудом находила слова, шокированная его предложением. – Я не могу
