– Питер тоже ее любит, – сказала она, и ее глаза затуманились. Как она скучала по его голосу!
– Питер. Кто, черт побери, этот Питер? – нервно спросил Алексис, сняв очки и швырнув их на стол.
– Алексис, ты ревнуешь?
Алексис что-то пробормотал официанту, ставящему перед ним яичницу. Когда тот ушел, Алексис ответил:
– Говоря твоими словами – чтобы ревновать, надо любить. А мы женимся по договору, согласно старому греческому обычаю.
Если бы кто-то разрезал Керри пополам, это бы не было так больно. Она посмотрела на него и быстро взяла свои очки. Он не должен видеть ее слезы!
Отломив хлеба, она стала бросать крошки в сверкающую прозрачную воду. Рыбы стали пускать пузыри, тут же хватая их.
Размахивая сачком, появился официант.
– Продолжайте бросать, леди, а я наловлю рыбы вам на обед. Хорошо?
– Нет! – Керри умоляюще посмотрела на Алексиса. – Я не хочу, чтобы их ловили. Скажи ему, Алексис.
– Скажи сама. Ты достаточно знаешь по-гречески, чтобы он тебя понял.
Керри старательно объяснила официанту, почему она не хочет, чтобы он ловил рыбу, а затем нехотя взялась за свой завтрак, не обращая никакого внимания на человека, сидящего напротив. Все было съедено в полном молчании. Закончив есть, Керри бросила оставшиеся крошки в море, и рыбы быстро уничтожили все.
– Ах, Кристина, перестань суетиться! – раздраженно пробормотал Петрос. – У меня есть все, что нужно, абсолютно все.
– Да, включая бренди. Это отправится обратно в кабинет.
Она конфисковала бутылку, положив ее в карман фартука и с вызовом подняв подбородок.
– Ты ужасная женщина, Кристина, ужасная женщина, – сказал Петрос. – А теперь ступай. Алексис послал человека за вещами Керри.
Отвернувшись от хозяина, Кристина вздохнула.
– Это еще один человек в семье, о котором я беспокоюсь. Она сама не своя с самого начала вашей игры, этого заговора против нее. Я против того, чтобы насильно выдавать ее замуж. Это будет ненадолго. Она не гречанка, Петрос. Все это плохо кончится.
Кристина не часто плакала, но Петрос отлично знал, как это выглядит. Она уронит голову набок, а ее плечи ссутулятся и будут подрагивать.
– Кристина, не надо. Пожалуйста. – Петрос положил руку ей на плечо. – И у Керри, и у меня все будет в порядке. Я еду на обследование в связи с последним приступом, ну ты же знаешь, а Керри способна сама о себе позаботиться.
– «Ну, ты же знаешь!» – передразнила Кристина. – Обследование – как бы не так! Мы оба знаем, что все гораздо хуже.
– Нет-нет.
Кристина повернулась к Петросу.
– Я знаю, это гораздо серьезнее, чем вы мне говорили. Я не дура, Петрос. – Она покачала головой. – А моя бедная девочка, моя Керри, – Алексис ей не пара. Я слышала, что вы угрожали моей бедняжке отдать ее за Тео, если она не согласится выйти замуж за Алексиса.
– Керри и Алексис сами выбрали свою судьбу, я им только помог. Понимаешь, подтолкнул их в нужном направлении. И чтоб ты знала – я угрожал Алексису, а не Керри, – сказал он с улыбкой.
– Это все равно. Алексис ей наверняка сказал. Попомните – Бог вам не простит такого вмешательства, – поспешно прибавила Кристина.
Петрос мрачно посмотрел на домоправительницу, затем подошел и поцеловал ее.
– Я еду в Америку, где, надеюсь, могут творить чудеса. Пожелай мне удачи и не беспокойся о Керри. Она уже самостоятельная, как ты не хочешь этого понять?!
– Хм, – фыркнула Кристина и пробормотала: – Я поставлю за вас свечку, хотя вы этого и не заслуживаете.
Петрос улыбнулся. Его домоправительница была хорошей женщиной.
– Хочешь ощутить вкус роскоши сегодня вечером? – спросил Алексис, подходя к Керри, сидевшей, поджав ноги, на ковре, который она вытащила на балкон. Она сидела, глядя на гавань, казалось, уже несколько часов.
– Роскоши? – Керри пожала плечами и язвительно спросила: – Как? Ты со мной разговариваешь? У тебя прошел приступ ревности, или как это там называется?
Алексис нахмурился.
– Думай, что говоришь, Керри. – Он провел рукой по своим темным волосам. – Я работал и дал тебе возможность отдохнуть. В ближайшие недели у меня будет мало времени, и я хотел сделать побольше.
– Я не против этого. Я против того, чтобы ты дулся, как маленький мальчик, с самого утра, когда я упомянула о Питере. Я этого терпеть не могу. Если тебя что-то беспокоит, то скажи мне. – Она повернулась к Алексису. – Кстати, я вспомнила, что мне надо позвонить ему. Думаю, я могу воспользоваться тем старомодным телефоном, который ты подключил?
